Паук неподвижно сидел в засаде под дырявым листом уже третий день. Укрытие совсем не спасало от солнца, было душно, но он не шевелился-при малейшем движении паутина начинала трястись и раскачиваться, разбрасывая солнечные зайчики по сторонам и распугивая окружающих. За всё это время в сеть попался только один одуревший от жары слепень, настолько худой и изможденный, что паук даже не стал его жрать -дал со злости ему пинка, от чего тот с воем спикировал куда -то в траву, плюнул ему в след и убрался обратно под лист.
"Везет-же некоторым"-размышлял паук, мрачно наблюдая за пролетевшими мимо толстыми и блестящими навозными мухами - "на дерьме выросли, дерьмо жрут и жизни радуются. Может и мне так попробовать?" Он попытался представить себя, в поисках еды ковыряющего свежую кучу, но его чуть не стошнило. "Надо поставить сеть ниже, у земли прохладнее и живности больше.." -лениво проползла мысль, но шевелиться не хотелось. Прикрыв глаза паук задремал, стараясь не думать о еде.
Неожиданно пахнул ветерок и что-то с протяжным писком ударилось в паутину. Сигнальная нить задёргалась, но как-то вяло и неохотно. Паук открыл глаза, не торопясь выбежал на середину и молча, с удивлением, уставился на свой улов. В паутине бился крошечный комар, по виду совсем ребёнок, с недетским упорством пытаясь освободиться. Увидя паука, жертва свободной лапкой подтерла свой нос и неожиданно матерно выругалась тоненьким голосом:
"Чего буркалы выкатил, пузырь на спичках! развесил тут невод.....твою мать! Взял бы, да помог!"
Пораженный такой наглостью, паук продолжал молча стоять, забыв про голод. Между тем комарик, с трудом отодрав от себя липкие нити, стал приводить себя в порядок, время от времени с любопытством поглядывая по сторонам и совсем не собираясь улетать. Не спеша закончил туалет, шмыгнул длинным носом("простыл видать где-то" - отметил паук) и дружелюбно заявил: "Ты бы мне, дядя, лучше сигарету стрельнул, чем на меня таращиться. А сетка твоя говно-слабая...Видать китайская!"
Паук тяжело вздохнул, развернулся и побрел обратно, с тоскою думая, что есть сегодня опять не придется, а с детьми связываться-себе дороже, опозорят на весь лес, доказывай потом, что не педофил...
"Эй, дядя!"-комарик залетел спереди и осторожно уселся на паутину прямо перед паучьей головой-"А ты чего какой смурной? С перепою или подруга не дала?"
"Отойди"-хмуро ответил паук, с отвращением оглядывая голенастого собеседника.
"Ой-ой, какие мы ранимые!"-комар затейливо выругался и высморкался прямо тому на левую переднюю лапу, даже не заметив этого.
"Слушай, ты!.."-разозлился паук, вытирая загаженную лапу о живот - "тебя учили как со старшими себя вести надо или нет?!"
"Ну, учили.."-подумав, ответил подросток.
"Не по тому месту тебя учили! Я тебя щас поймаю и покажу...!"
"Ладно, ладно, дядя" -комар на всякий случай отлетел немного в сторону -"Не гони порожняк, расслабся, чего понты раскидал? Вот лучше скажи, куда это я залетел, а? Заблудился, понимаешь? Скоро ночь, а меня предки ждут.."
"Порожняк...понты...слова-то какие.."-заворчал паук, устраиваясь на сон -"поколение пэпси...обнаглели совсем... Уйди отсюда, я сказал!"
Солнце меж тем клонилось к закату, день догорал, стало прохладнее. Паук тяжело ворочался на своем месте, пытаясь заснуть, искоса поглядывая на молодого нахала, с невинным видом сидевшего чуть ниже. Незаметно наступила ночь, а с ней-тяжелый сон.
Проснувшись утром, паук почувствовал себя, как не странно, довольно бодрым: голодные рези в животе поутихли, голова была ясной, не так хотелось есть("лечебное голодание"-подумал он с юмором). С хрустом потянулся и побежал осматривать паутину, на ходу прикидывая плану на день.
Вернулся он заметно повеселевший-ночью в сеть попал мотылек, возвращавшийся "под мухой" из гостей. Еда, конечно, не ахти, но выбирать не приходится.
На стебле под цветком сидел вчерашний комаренок и плакал навзрыд.
"А ведь как удачно утро начиналось.."-помрачнел паук, но вслух только спросил, наливаясь сарказмом:
"А чего это наша деточка такая смурнАя?"
"Я домой хочу"-судорожно всхлипывая, пропищал тот.
"Ай-яй-яй, может нашей деточке сигаре-етку стрельнуть?"
В ответ "деточка" заревел с такой силой, что откуда-то сверху сорвалась огромная капля росы, со свистом пролетела мимо и, прорвав паутину, шлепнулась о землю, разлетевшись гранатными осколками. Паук сразу же побежал штопать ползущую в разные стороны паутину, а комарик ошалело затих, шмыгая носом. Ему было грустно и тревожно, от вчерашней бравады не осталось и следа. А тут еще как на зло стал накрапывать мелкий дождик, потемнело и сделалось совсем не по себе.
"Интересно, а где твой дом?"-голос сзади прозвучал так громко и неожиданно, что комар с перепугу чуть не лишился чувств, но увидев знакомое лицо немного успокоился.
"Я не знаю"-тихо ответил он и приготовился опять заплакать.
"Вот она, молодежь..Матерные слова знает не хуже жуков навозников, а свой адрес выучить не может! Я в твои годы...Ну ладно, ладно...Ну перестань реветь, говорю...А хочешь на улитке покатаемся?"-неожиданно для самого себя предложил паук.
"Хочу, а разве на ней можно кататься?"
"Еще как! Смотри!"
Остаток дня они провели, разъезжая на старой виноградной улитке, которую щекотали для большей резвости хворостинкой, от чего улитка с возмущением пукала себе в панцирь, дико вращала рожками и неслась с невероятной для неё скоростью. А утром следующего дня с удовольствием выкупались в небольшом пруду, при этом комар с интересом косился на двух бегавших рядом водомерок, кокетливо визжавших будто-бы от холодной воды. Вечером оба приятеля сидели рядом на самом высоком цветке и молча смотрели на огромный закат.
Так прошло несколько дней. Комар больше не плакал, перестал материться, да и паук заметно помягчел и уже не предавался философским размышлениям о суетности жизни вообще и своей в частности.
А потом комарик пропал. Старая виноградная улитка рассказала пауку, что она видела большой комариный рой, а там-маленького комаренка, который радостно пищал что-то своим собратьям, и им было весело, а потом все они улетели.
"Наверное домой"-добавила она.
Паук долго молчал и даже не сразу заметил толстую муху, с размаху влетевшую в паутину и напрочь( какая удача!) застрявшую в ней. Тяжело вздохнул, молча подошел к пленнице, молча постоял рядом, глядя куда-то мимо неё( муха от ужаса замерла), потом перекусил паутинки и также молча стал наблюдать, как муха быстро падает вниз, вытаращив от неожиданного счастья удивленные глаза. Затем со злостью плюнул ей вслед и побрёл устраиваться на ночь.
Не заметно прошло лето. Дни стали короче, по утрам от холода ломило поясницу, паутина стала сырой и часто рвалась. Вместо живности в неё всё чаще и чаще попадались пожухлые листья и паук целыми днями с остервенением выдирал их из сети, ругая погоду, природу и всё на свете.
"Права была улитка"-думал он-"надо было на юг податься, там тепло, светло и мухи не кусают, а тут сплошная борьба за выживание!.."
В один из ненастных дней паук сидел, по своему обыкновению, в засаде и тупо глядя на дырявую паутину размышлял, что жизнь, в сущности, не удалась, он уже не молод, ничего изменить не в силах, и что остается только в одиночестве дожидаться печального финала.
"Говорил я тебе, что твоя сетка говно"-раздался знакомый голос и взрослый комар осторожно уселся перед паучьей головой, шмыгая носом -"ну что, дядя, буркалы выкатил? Не узнал? Ты бы мне сигарету стрельнул, что ли..."