Я не был сталкером. Мало того, до недавнего времени я даже не знал, что такое Зона. И предпочел бы не знать этого и дальше. Но однажды мы приехали в Белоруссию. И однажды мы пошли в поход. И в один прекрасный день мы остановились на берегу речки. И Лехе приспичило пойти за грибами. На часик и очень недалеко.
Часа через полтора мобильник сказал Лехиным голосом: "Сашка, тут грибов офигенно и они в полметра ростом". Еще через полчаса выяснилось, что помимо грибов Леха нашел трактор, стоящий посреди поля, заросшего кустарником метра в два, сделал "суперские фотки" и возвращается с неподъемной корзиной. А вот дальше пошли менее веселые вещи. Сначала Леха сказал, что чуток заблудился. Потом обрадованно сказал. что нашел дорогу, правда старую, но асфальтированную. Еще через полчаса дорога привела к какому-то поселку. А минут через десять раздалось вот что:
--Сашка, выручай. В этом поселке никто не живет, кроме каких-то зверюг. Они на меня напали, я спрятался в доме, а там пол гнилой... Короче, я провалился в подпол, нога подвернулась, так что мне не вылезти. Вытащи меня отсюда.
Поскольку я понятия не имел, что это за старая асфальтовая дорога и все остальное, пришлось обращаться к местному населению.
Первя же бабка, к которой я обратился за информацией, при словах о дороге, поселке, зверюгах и грибах в полметра закрестилась и с испугом сказала:
--Ой, соколик, это Зона! Страшное дело!
--Какая еще "зона"? Зона это когда вышки с пулеметами снаружи и зэки внутри.
--Сходи во "Врата Зоны", там скажут. Шесть километров вон туда, где дорога кончится.
С этими словами она развернулась и очень быстро испарилась, явно желая оказаться подальше и от моих дел, и от меня самого.
Через шесть километров дорога привела в полные дебри, где явно никто не жил последние лет двадцать. Что такое "Врата Зоны" и какой медведь мог мне здесь что-то объяснить--было абсолютно непонятно.
Когда я решил, что пора поворачивать назад, я наконец увидел, что дорога кончилась. И там, где она кончалась, за брешью в когда-то мощном, а сейчас полуразрушенном заборе с ржавой "колючкой" поверху, стоял сарай. В сарае явно были люди, а над дверью висла табличка "Врата Зоны" и был нарисован знак радиации. Чуть ниже стояло "Добро пожаловать в Зону" последнее слово было зачеркнуто и сверху было намалевано "в ад". при ближайшем рассмотрении обнаружились еще надписи.
"Мутантов просьба не беспокоиться"
"Хабар сдавать Черепу, торг уместен" (чуь ниже "с мародерским барахлом проваливать в ...")
"Счетчики Гейгера, противорады, сапоги и патроны всегда, остальное по возможности"
"Все счеты сводить на улице"
"Проводников не предоставляем"
Ничего пока не понимая, я зашел.
Обстановка--нечто среднее между современной забегаловкой и салуном из фильма про Дикий Запад. Стойка, за ней бутылки с пивом и какая-то еда, грубые столы и лавки, дешевый телик в углу. Человек десять мужиков в каких-то прорезиненных плащах и заляпанных сапогах и бармен в странном комбинезоне, беседующий с одним из них о каких-то "свистухах по пять пачек за одну". Разговоры остальных были не менее странными.
--У Кривого моста плешь в полкилометра. Гейгер зашкаливает.
--Призраки озверели.
--Вчера пять "сырков" нашел по кило каждый.
--Косой с Вороном на Стрелке шуруют. Крымчак опять хлам дербанит, а Баклан после крысаков отлеживается.
---Че-то давно Выброса не было. Не дай Бог застигнет.
Сидящий в углу парень откинул капюшон плаща, обнажив АБСОЛЮТНО ЛЫСУЮ голову (при том, что ему было не больше двадцати, отхлебнул пива , потом достал из-за спины гитару и, рвя струны корявыми пальцами, довольно немузыкально взвыл:
--Я к тебе с Зоны уже не вернусь,
Лучше для призраков буду на ужин,
В Выбросе сжарюсь, в едуху свалюсь
Только из Зоны к тебе не вернусь!
Еще через некоторое время я заметил, что у каждого у ног стоит оружие. Охотничьи ружья, АК-47, винтовки и даже один ППШ... К барной стойке был прислонен вполне боеспособный РПК. Миленькое местечко....
Наконец меня заметили.
--А это еще кто? На сталкера не похож, шевелюра на месте.
--Меня к вам послали...
--Интересно. Обычно тут всех посылаем мы...
--Бабка в деревне сказала--вы поможете.
--Смотря чем...
--У меня друг пропал...
--А мы тут причем? У нас собак нет. Все там остались. Вот они всех найдут... Раз и навсегда.
Чем дальше. тем я меньше что-то понимал и тем меньше у меня было надежды на то, что кто-то в состоянии мне чем-то помочь. Тем не менее я рассказал свою историю.
--Припятский паровоз! Старое шоссе...
--Угу. Ниче себе занесло. Нашел место грибы пособирать.
--Ты лучше скажи, как он до Петрушиного трактора дошел, не то что до поселка...
--Дуракам везет...
--Это верняк. Еще и подпол подвернулся. А он недоволен. От Стаи ушел, как колобок, а на ногу жалуется.
--Извините, но я ничего не понимаю.
--Понимать нечего. Это Зона. Про Чернобыль слышал? Вот он самый.
--Так Чернобыль-то где...
--А граница Зоны проходит здесь. Собственно ты уже в ней.
--А радиация....
--И с радиацией все в поряде,--бармен глянул на прибор у себя за спиной,--полторы нормы. Ветер подует--будет две.
--А после Выброса и все пять.
--А что такое выбросы?
--А эта такая зараза, на которой стоит вся Зона. Если бы не она--тут давно бы все кончилось.
--Что кончилось?
--Объясни ему, Профессор
Тот, кого звали Профессором--немолодой мужчина в очках с интеллигентным лицом--подошел ко мне и не спеша начал:
--Про Чернобыльскую аварию и саркофаг слышал?
--Слышал
--Так вот, под саркофагом находится корка оплавленной породы и металла, под которой продолжается горение, выделяется дым и перегретый пар. Когда все это достигает какой-то концентрации, корку прорывает и вся эта дрянь через бреши в саркофаге вылетает на поверхность. Радиация подскакивает до предела, с неба идет пепел и летят куски корки и прочее. Короче то, что здесь называется "горячими оплавками". Фактически повторяется Чернобыль, только в меньших масштабах. Выброс кончается---падает температура, исчезает давление. Корка опять спекается, поступление радиации прекращается.
--Как же--прекращается... А Черные шквалы?
--А это другое, Борода. Немалая доля выброса оседает на реакторе в виде пыли и пепла. Вот их-то и поднимает ветер, проходя через реактор. А поскольку здесь не редкость когда сильный ветер нагоняет тучи и идет снег или дождь, то происходит следующее: ветер частично несет пыль и пепел по земле, частично заносит в тучи, которые впитывают эту дрянь, как губки. Там она концентрируется и выпадает с осадками. То, что вы и называете Черным шквалом.
--Понятно.
--Извините, но как же с Лехой?
--А что с твоим Лехой.... Вытащить его из поселка не так сложно, если конечно, его не нашли до нас. А посему надо бы поторопиться. К ночи я бы туда не совался.
--Дорогу можете подсказать?
Ответом мне был дружный хохот.
--Барбос, смотри--этот герой собирается идти в Зону в одиночку.
--Причем, как я понял--без снаряги.
--ИНтересно, докуда он дойдет. До плеши или до Стаи...
--До волчьей ямы.
--Короче так. Один ты никуда не пойдешь. Призракам и прочей дряни жратвы хватит и без тебя.
--А как же...
--А вот так. Неохота с тобой связываться, но чего не сделаешь ради спасения редкого экземпляра придурка,обитающего в гнилом подвале и представляющего гастрономический интерес для любой четвероногой твари по эту сторону давно сгнившего забора, именуемого периметром. Кто устроит этому орлу маленькую познавательную экскурсию по местным достопримечательностям?
На секунду в баре воцарилась тишина. Потом с места встал парень с ожогом на щеке и кое-как зашитым рукавом плаща:
--Эх, моя доброта меня погубит, как говорил мне старый Кабан после того, как я разнес башку десятому призраку на секунду позже, чем это следовало сделать...
--Браво, Кошак! Это по-сталкерски!
--Только подбери, Череп, этому спасателю хоть минимальную снарягу. А то когда я вижу чела без ствола и антирада, меня мутит как после Выброса, не к ночи будь помянут.
--Ладно, будь по вашему, не обеднею,--отозвался бармен, которого, как я понял и звали Черепом,--только с возвратом.
С этими словами он юркнул за дверь, из-за которой и появился с каким-то свертком.
--Бери, Кошак. И вспоминай мою доброту, когда будешь торговаться из-за "мертвых оплавков".
Сверток заключал в себе прорезиненый комбинезон, такой же плащ и сапоги. Следом вылетел противогаз.
--Как раз по его физии будет. У меня глаз наметанный. Мешок ему не нужен. а Гейгера вам и одного на двоих хватит.
--Жмотяра ты, конечно, Череп, редкостная, но сойдет. Теперь ствол...
---Пусть мой возьмет. Я все равно до утра отсюда не выйду.
В нашу сторону полетел явно видавший виды наган.
--Мечта идиота. Выхватываешь и тупо жмешь на курок, пока или твари не уберутся, или барабан не опустеет. А потом дупишь рукояткой по башке, пока кто-нибудь не сдохнет--либо они либо ты.
--Ладно, Селезень. Мог бы, конечно, и автомат дать, но надеюсь, мой верный "сорок седьмой" меня не подведет. Патроны есть?
--Там полный барабан. А у Черепа все равно нет.
--Ладно. одевайся.
Когда я оделся, Кошак оглядел меня, поправил здесь и там, потом сказал:
--Значит так. В Зоне вопросов лишних не задавать, что говорю--делать, никуда не лезть и ничего не трогать. И еще--до возврата из Зоны ты--Салага. Понял?
Минут через пять мы покинули бар. Мы стали очень похожи друг на друга--оба в плащах поверх комбинезонов, заправленых в узкие сапоги. У меня в карман плаща лежал наган, а Кошак нес на одном плече порядком ободранный АК-47, а на другом счетчик Гейгера в чехле. При выходе он зачем-то набрал полные карманы камешков из находившейся здесь же кучи, но спросить его я не решился. вместо этого достал свой мобильник.
--Леха, как ты?
--Ниче, живой, только нога болит...
--Леха, сиди в подвале и жди. Мы идем к тебе на помощь.
--Жду.
От бара в лес шла тропинка.
--Иди за мной след в след. Оружие чтоб всегда было под рукой.
Сам Кошак шел медленно, сжимая взятый наизготовку автомат и прислушиваясь к каждому шороху.
--А побыстрее нельзя?
--Быстро в Зоне только сдыхают.
Лес вокруг нас становился все более и более странным и зловещим. Искривленные деревья то без листьев (а то и без коры), то наоборот с громадными листьями самой немыслимой окраски и формы, такая же трава... Несколько раз попадались грибы, вполне соответствующие Лехиному описанию--громадные как зонтики, часто настолько измененные, что было непонятно, белые это или мухоморы...
Счетчик на плече у Кошака заунывно подвывал.
--Чего он у тебя?
--Так радиация же кругом!
--Высокая?
--Здесь меньше двух норм не бывает.
Внезапно на дорогу перед нам что-то выскочило. Кошак немедленно взял зверя на прицел, но потом опустил автомат.
--Рогач. Он не опасен.
Я посмотрел. Заяц. Большой темнорыжий заяц, не слишком-то нас боящийся. И еще с ним что-то было не так...
--А почему рогач?
--На башку ему посмотри.
Я посмотрел... ЗАЯЦ БЫЛ РОГАТЫМ! На макушке между ушами росли миниатюрные оленьи рожки.
--Ничего себе... А почему у него рога?
--В Зоне и не такое бывает. Пошли.
Тропинка вышла на поляну и исчезла.
--Значит так Салага,--Кошак достал карту,--мы здесь. Вот Старое шоссе. Вот поселок, где судя по всему и сидит твой Леха. По прямой килосетров пять. Маршрут недлинный, но паршивый. Но ладно, Выброса бояться--в Зоне не жить. Тронулись.
Теперь Кошак шел еще осторожнее, периодически бросая вперед камешки. Я хотел его спросить, зачм он это делает, но побоялся.
Внезапно по ушам мне резануло сиреной. Я отшарахнулся в сторону, при этом чуть не попав ногой в какую-то лужу.
Кошак душераздирающм голосом мне заорал:
--САЛАГА, СТОЙ! НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ К НЕЙ!!!
--Стою.
--А теперь НЕМЕДЛЕННО отойди от этой дряни как можно дальше.
Поняв, что он говорит о луже я отошел от нее метров на десять.
--Что у тебя орало?
--Гейгер радиацию чует. А ты прямо в нее лезешь...
--Какая радиация? Где?
--У тебя под носом. Здесь десять норм с гаком.
--Чего?
--Это ты чего в "едуху" лезешь? Ноги надоели?
--Какая едуха?
--Смотри.
Кошак достал из карман недоеденный рыбий хвост и бросил в лужу. И я в полном шоке увидел, как, едва упав в воду, он РАСТВОРИЛСЯ в ней...
--Понял? Эти едухи--одно из самых поганых мест в Зоне. Горячий оплавок прожигает почву, потом в нее Черным шквалом воды нальет, получается радиация и снизу и сверху. Любую органику в минуты разъест. Одной капли хватит чтобы язва пошла.
Еще минут пятнадцать я шел в полном обалдении. И стоило мне прийти в себя, Зона опять показала мне зубы.
Впереди показалась какая-то белесая тень, похожая на крупную собаку. Это сходство увеличилось. когда она залаяла и побежала к нам.
--Смотри, собака...
Однако, Кошак был явно не готов разделить мой восторг. Выругавшись сквозь зубы, он открыл по псу огонь из автомата.
--Ты чего? Собака же...
-- Это не собака, а призрак. Попади ей в зубы--только и видели... Припятский паровоз, да тут целая стая... На дерево, живо!
Сказано это было так, что я счел за лучшее подчиниться. И вовремя.
Едва мы уселись на толстой корявой ветке, как вслед за первой "собачкой" на прогалину вылетел с десяток таких же белесых зверюг размером с овчарку. Хрипло лая, они окружили дерево, и начали подпрыгивать, стараясь до нас дотянуться. причем их оскаленные зубы и отнюдь не дружелюбные морды не оставляли никаких сомнений в их намерениях. С ветки я смог их рассмотреть. Здоровенные, поджарые, начисто лишенные шерсти, с прижатыми к голове острыми ушами. Еще через секунду я увидел, что они все были слепы--на месте глаз была такая же белесая кожа.
--Они слепые...
--Призраки все слепые. Они идут по слуху и нюху. Одна из разновидностей псов-мутантов. Не дай Бог к ним попасться--разорвут мигом. И слопают.
При этом он не забывал отстреливаться от атакующих призраков. Глядя на него я тоже попытался достать свой наган, но он не понадобился--вскоре половина стаи лежала под деревом, а вторая отправилась искать добычу полегче. Мы слезли и двинулись в путь.
Снова поляна с засохшим деревом посередине. Я, торопясь, почти выскочил на нее, но остановка Кошака и вой Гейгера заставили затормозить. Я рассматривал поляну из-за плеча Кошака, и чем больше я на нее смотрел, тем меньше она мне нравилась. Корявый, мертвый ствол, вокруг которого-- круг голой растресканной земли, окаймленый жесткой бурой травой. Моего опыта уже хватало, чтобы понять, что что-то здесь не так...
--Что это?
--Плешь. Зона повышеной радиации вокруг оплавка.
--Слушай, я уж десять раз слышу про оплавки, и никто не удосужился объяснить мне, что это такое.
--Оплавок--кусок камня или металла с АЭС, оплавленный горением в радиации и вылетевший во время выброса из саркофага. Радиация в нем превышает все мыслимые и немыслимые пределы. Падая он выжигает все вокруг, порой на яму и создает плешь или едуху. Видишь камень под деревом? Это и есть оплавок.
--Слушай,--сказал я, вспомнив сцену в баре,--а если эти оплавки такие опасные--как же вы их собираете?
--Оплавки бывают "горячие" и "холодные". Свежие оплавки--"горячие", они опасны. Но постепено, они "остывают", то есть "отдают" радиацию в пространство, и их фон сравнивается с окружающим. Вот тогда-то их и берут. Ученые их изучают--что радиация с бедной материей делает...
--Погоди, а вот в баре тебе Череп говорил про какие-то "мертвые"оплавки...
--То же самое, что и холодные. А горячие еще "живыми" называют...
Впереди показалось открытое место. Это была опушка леса. я хотел поскорей выбраться из-под крон изуродованных деревьев, но Кошак снова не пустил меня.
--Тихо. Я что-то слышу.
Я не слышал ничего, кроме карканья ворон.
--Кто там?
--Похоже каркухи.
--Вороны что ли? Ну и что?
--Сейчас увидишь--"что". Из-за деревьев не выходи--в лесу они не нападут.
Мы буквально подкрались к опушке. Сначла я увидел только громадные крылатые тени. Осторожно выглянул из-за деревьев... И мне очень захотелось вернуться обратно.
На опушке сидело, ходило и парило в воздухе примерно полсотни черно-серых птиц. Это действительно были вороны. Только здешние вороны были размером с хорошего орла. Размах темных крыльев достигал полутора метров минимум, а крючковатые клювы явно шутя разбили бы мне голову как гнилой арбуз. Каркухи что-то клевали, переговариваясь между собой хриплым карканьем, от которого вблизи закладывало уши. Попадаться на глаза птицам, котороые явно были способны утащить меня в своих когтистых лапах мне как-то не хотелось..
Внезапно каркухи как по команде взлетели и очень быстро с тревожным карканьем скрылись за горизонтом. Я сунулся наружу, но Кошак вновь удержал меня. А еще через секунду я почувствовал ветер.
--САЛАГА, ЛОЖИСЬ! ЭТО С РЕАКТОРА!
Я машинально упал на землю и хотел спросить рухнувшего рядом Кошака, что страшного в ветре, но в это время воздушная волна прошла над нами.... И тут я увидел, что такое чернобыльский ветер, весьма мало схожий с воспетым поэтами "дуновением природы".
Жаркий сухой поток мутного воздуха налетел на лес... И я увидел, как на его пути буквально на глазах жухла трава и засыхали листья на деревьях. В воздухе буквально пахло смертью, дышать было нечем даже в противогазе, а Гейгер сталкера выл как голодный волк.
Как только ветер стих, Кошак поднял голову, посмотрел на небо...
--Припятский паровоз! Только этого не хватало...
--Что еще? Бежим скорее!
--Куда? Не видишь, что творится?
Стоило мне посмотреть на небо, куда указывал Кошак, как мне стало не по себе--на горизонте клубились тучи, причем не темно-синие, а черные как сажа. Клубами угольного дыма вся эта громада неслась под ветром в нашу сторону, заставляя вспомнить что-то очень страшное из услышаннного в баре...
--Кошак, что это?
--Черный шквал. Лежи, голову не поднимай, если не хочешь, чтоб по земле размазало!
Ветер налетал порывами, на ветвях уже не осталось ни одного листика, а я только что не задыхался. Внезапно из туч хлынул проливной дождь, так же похожий на нормальные летние теплые ливни, как предшествовашее ему дыхание смерти на прохладный ветерок... Потоки воды, похожей на разбавленные чернила, обрушились на беззащитную землю, добивая остатки травы и листьев, расцветая мертвыми белесыми пятнами на коре деревьев и буравя почву дымящимися дырами... Кусты на опушке, уже превратившиеся в голые палки начало скручивать, с них слетала клочьями кора, и ломались мгновеннно засохшие ветки....
Когда минут через двадцать все стихло, вокруг нас, казалось, не осталось ничего живого...
--Вставай и пошли. Все уже кончилось.
Долго приходить в себя Кошак мне не дал...
Довольно узкая полоса луговины между опушкой леса и видневшейся дорогой, казалось, не таила в себе ничего серъезного. Но именно, что казалось...
По ходу я успел заметить на ней пару "едух" и несколько свежих обычных луж, при виде которых Гейгер заходился в истерике. А потом на нашем пути встретилось нечто новенькое.
Чем Кошаку не понравилась та выемка--не понял. Вероятно, он решил, что в ней трава более жухлая, чем вокруг. Во всяком случае меня он на не не пустил, а бросил камень...
Камень исчез. Просто провалился сквозь землю.
Когд я подошел поближе, я понял, что так и есть. В земле была дырка явно пробитая булыжником и уходящая в глубину... Жуткий вой Гейгера заставил отойти подальше.
--Что это?
--"Волчья яма". Подземная "едуха", одна из самых коварных ловушек Зоны. Оплавок пробил дернину и выжег почву под ней. В результате--сверху сухая мертвая трава, а под ней--"едуха". Наступишь--и поминай как звали.
Тем временем мы добрались до Старого шоссе. Узнать его было нетрудно. Разбитый растресканный асфальт, через который пробивалась не только трава, но и кусты, а кое-где и небольшие деревья. На обочине--уцелевшие столбы линии электропередач, наклоненные во все стороны, с ошметками проводов, свисавшими с изоляторов. И то там то сям--ржавые остовы машин, мотоциклов, тракторов и разнообразной военной техники. Поглядывающий себе под ноги на ходу Кошак вдруг нагнулся и поднял с асфальта железку, в которой еще можно было узнать подножку от машины, только оплавленную с краев и всю испещренную дырами, как в куске масла, в которое тыкали раскаленной спицей.
--Что это?
--"Сырок". В баре продам Черепу.
--А что такое "сырок"? И зачем эта изуродованная железка Черепу?
--Затем же, зачем и "холодные оплавки"--ученым сбагрит. Сырки--предметы, изменившиеся под воздействмем радиоактивной воды. Дырки видишь? Следы от капель. Видимо не так давно шел шквал, погрязнее сегодняшнего. Или подольше. Обычно все-таки "сырки" не образуются. Да еще такой компактный--повезло.
--Кстати, а что такое "свистухи по пять пачек"?--вспомнил я разговор в баре
--Детали, свинченные на запчасти с какой-нибудь брошенной техники, за которые Шрам хочет слупить с Черепа по пять пачек сигарет за одну железку.
И тут кое-что заметил и я.
--Кошак! Нам еще раз повезло. Вон люди идут.
--Где?!
--Нам навстречу.
Кошак внимательно псмотрел на замеченные мною три фигуры на шоссе, идущие нам навстречу... Потом, невнятно выругавшись, вдруг схватился за автомат.
--Ты что? По людям стрелять!? Зачем?
--Затем, что это не люди. Так что нам не повезло, а как раз наоборот. Прячься!
Мы оба залегли в придорожной траве. И тут я увидел встреченную нами троицу вблизи. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Кошак был прав.
Ссутуленные тела, облаченные в изорванные в клочья антирады и остатки обуви. Идущий впереди вожак, у которого на измочаленом ремне болтался разбитый автомат, помимо единственой уцелевшей пары обуви (правда один сапог просил каши, а у второго было располосовано голенище) мог похвастаться чешуей, поблескивающей из всех дыр лохмотьев и острыми загнутыми когтями на длинных руках, а изо рта торчали клыки. Тело второго было покрыто какими-то зеленоватым шишками и наростами. Узкое лицо со впалыми щеками и острыми ушами, щель рта, тонкие цепкие пальцы, одна нога в рваном сапоге, другая --нет. Третий обходился без обуви вообще, кожа была покрыта язвами, босые ноги похожи на ласты, длинные руки чуть не волочатся по земле, одна из клешнеобразных кистей сжимает дубину, а на длинной тонкой шее сидит лысая башка с постоянно бегающими громадными глазищами и хищным крючковатым клювом носа
--Кто это?
--Мутанты. Сиди тихо, может пройдут.
Какое-то время мы вполне могли на это рассчитывать. Однако, что-то то ли почуяв, то ли услышав, Клыкастый вдруг остановился, коротко рыкнул, предупреждая спутников, и стал озираться и принюхиваться. Мы затаили дыхание, но это нам не помогло. Мутанты развернулись и цепью пошли на нас, то ли откровенно атакуя, то ли решив посмотреть, что же привлекло внимание вожака, к этому времени снявшего с плеча автомат и перехватившего его за ствол, превратив явно небоеспособный "Калашников" в железную дубину. Его клювоносый товарищ также привел в боевое положение свой дрын, а третий, оказавшийся в центре, еще больше пригнулся к земле и стал шевелить своими звериными ушами, пытаясь засечь наше убежище.
И тут я сделал ошибку. Пытаясь разглядеть мутантов получше, и все еще сомневаясь в их враждебности, я приподнялся. Совсем немного, но этого оказалось достаточно. Скорее всего не видя меня, но увидев или услышав движение травы, остроухий разведчик сразу понял, что наконец обнаружил то, что искал. Во всяком случае он издал предупреждающий вскрик и стал откровеннно подкрадываться ко мне. Я по-прежнму не предпринимал никаких действий. Мутант подкрался ко мне достточно близко. в конце концов наши глаза встретились...
Во взгляде его узких карих глаз не было решительно ничего "человеческого", разумного. В нем было даже не безумие, а просто тупая голодная агрессия зверя.А дальше все стал совсем ясно. Наконец-то увидев врага (или скореее добычу), мутант с радостным воплем прыгнул, оскалив зубы и выставив руки с приготовленными для хватки пальцами. Цель прыжка не вызывала никаких сомнений, как впрочем, и моя судьба в случае удачи атаки. Однако короткий выстрел Кошака с фланга прерывает прыжок, мутант с криком валится набок. Прятаться дальше бесполезно. Мы выпрямляемся. Дружки поверженнго монстра идут в атаку, однако короткая чередь АК-47 валит чешуйчатого владельца такой же игрушки, только сломанной, а я выхватываю наган и уже без всяких "завихрений" на тему братства людей и мутантов, беру на прицел низкий изъязвленый лоб третьего. Прежде чем я нажимаю на курок он умудряется сделать попытку достать меня своей дубиной, однако он промахивается, а я--нет.
--А кто такие мутанты?--спрашиваю я у Кошака когда все остается позади.
--Люди, попавшие под Выброс. После этого девять из десяти погибают, десятый становится таким вот типом, и назвать его счастливчиком вообще-то трудно.
--Значит мы все-таки стреляли по людям?
-По бывшим людям. Вернуть им человеческий облик не в силах никто и ничто. Радиация неизлечима.
Тем временем дорога привела нас к реке. Мост был разрушен практически до основания, и я подошел к воде, надеясь присмотреть что-то подходящее для переправы. Например вон то бревно с мелководья...
Я уже был готов залезть в воду чтобы пододвинуть бревно поближе к берегу, а там можно будет практически перегородить им неширокую и неглубокую речку, как вдруг Кошак резко оттолкнул меня от воды и бросил в воду второй хвост сушеной рыбины.
Недоеденная закуска практически не успела даже долететь до воды. "Бревно" дернулось и на его конце вдруг распахнулась пасть длиной в полметра, усаженная зубами размером со средних размеров гвозди. мгновенно как муху проглотив подарок, зверюга снова првратилась в бревно. Однако лезть в воду почему-то расхотелось.
--Кто это?
--Зубаха. Щука-мутант. Пасть как у крокодила, аппетит как у акулы. Попади к ней в реку...
Речку пришлось переходить метрах в двухстах в стороне по предусмотрительно положенному кем-то мостику.
Наконец на горизонте показались дырявые крыши.
--Поселок. Пришли.
--Ты уверен, что этот?
--СУдя по твоему рассказу--этот. Осмотрим дома, если не найдем--попытаемся понять, где он еще может быть.
--Что это?!
Я отшарахнулся, как бы это сделал любой человек, если бы мимо него пробежала тушка курицы. Именно тушка из магазина--с головой на тонкой шее, пупырчатыми крылышками и голыми жилистыми лапами но без единого перышка.
А именно этот пищевой продукт, негромко кудахча, деловито прошмыгнул в кустах, как сбежав с прилавка ближайшего гастронома.
Кошак вздрогнув, схватился за автомат, однако, посмотрев в том же направлении, где тем временем нарисовались еще три таких же курицы во главе с петухом, выругался про себя и абсолютно спокойно заметил:
--Чего орешь, Салага? Ну бушка, и что? Они всегда у поселков живут...
--Кто?..
--Бушки. Мутантные курицы. Местные остряки прозвали в честь "ножек Буша".
Мы пошли по поселку. Заросшая травой улица, остатки давно сгнивших заборов, какая-то вросшая в землю техника. Ряд домов--без окон, двери настежь или выломаны, над провалившимися крышами торчат голые стропила и полуразрушеные печные трубы.
Сунулись в первый дом. заглянули в окно. Куча грязи, какие-то ошметки на полу. Все. Ни подпола, ни Лехи.
На всякий случай крикнул:
--Леха, ты здесь?
Ответа не было.
Второй дом. Все то же самое.
В третьем были обитатели, но совсем не те, кого мы искали. Едва сы сунулись в выбитую дверь, как из угла на нас метнулась какая-то тварь, размером с кошку. Мы отпрыгнули, но было поздно. Злобно что-то вереща, зверюга побежала за нами. При ближайшем рассмотрении она оказалась крысой. Громадной и как большинство зверей Зоны--лишенной шерсти. Зато оскаленные зубы были сантиметра два каждый...
ВЫхваченный наган помог избежать атаки мутанта. Однако Кошак явно не считал, что все кончилось.
--Бежим! Это крысак!
--Я же его уложил.
--Дурак, они стаями живут. Там их небось за сотню.
Еще через секунду я понял, что Кошак прав. Из проема хлынул серый поток. Громадные лысые поджарые крысы-мутанты мгновенно расправились с трупом своего собрата и устремились за новой добычей.
Мы кинулись наутек. Крысаки, явно не желающие терять пришедший к ним обед, устремились следом, издавая явно плотоядные звуки, выражавшие одноременно злость по поводу того, что за едой приходится предварительно гоняться, и радость в предвкушении того мига, когда две порции любимого блюда всех местных тварей под названием "Сталкер в антираде" будут таки поданы им на стол.
На бегу я еще пару разуспел крикнуть:
--ЛЕ-Е-Е-ЕХА-А-А-А!
--Не ори, щас пол-Зоны сбежится!
Но все-таки я успел услышать из дома, мимо котрого мы как раз пробегали, что то похожее на: "Сашка, я здесь!"
--Кошак, он здесь!
--САЛАГА, БЕРЕГИСЬ!
И было чего! Прямо из-заугла дома на меня бросилась здоровенная черная зверюга. Кошак мгновенно уложил ее короткой очередью, но как и большинство здешних обитателей, она была отнюдь не одна...
--Прыгай в окно!
Мы прыгнули. Остатки стекла вылетели на грязный пол, мы свалились свнерху, а следом за нами ринулись собратья уложенной Кошаком черной твари... Как и Леху, нас спас подпол, куда мы и свалилисьчерез дыру в полу прямо на голову моему приятелю.
--Леха, ты в порядке?
--Да, даже нога прршла. А это кто?
--Кошак. Он сталкер, помог до тебя добраться.
--А что такое "сталкер"?
Отвтить мы не успели. Ворвавшиеся в дом мутанты окружили пролом и теперь просовывали в него свои морды. Черные, безухие и зубастые морды, покрытые короткой жесткой шерстью и выражающие голод и злость. И в то же время кого-то явно напоминающие. С улицы послышалась дикая какофония из такого же рыка и хорошо знкомого нам писка.
--Псы с крысаками сцепились,--прокомментировал Кошак.
--Какие псы?
--Черные. Которые твоего Леху сюда загнали.
--Так это собаки? Ниче себе, да эти бобики меня чуть не съели
--Скажи спасибо, что чуть... Могли и съесть.
--Слушай, Сашка, да что тут вообще происходит?
--Что поисходит... Зона происходит. Всего-навсего Зона и больше ничего.
--Какая Зона?
В этот момент Кошак короткой очередью снял одного из "черных псов", слишком сильно высунувшихся в пролом. Зверь свалился нам на головы. Он был похож на смесь боксера и бультерьера, только без ушей, с головой прямо из широченных плеч и непропорционально мощными передними лапами, снабженными длинными когтями.
--Можно, чтоб не нам на голову?
--А можно,чтоб ты заткнулся и не мешал? Не нравится--иди наверх и воюй как хочешь. Или сиди тут до скончания века. Сами они отсюда уйдут нескоро. Кстати, судя по тому, что их не становится больше, а на улице тихо, бой с крысаками закончился не в их пользу. Но нам хватит и тех, кто здесь...
Следующие полчаса мы занимались тем, что отстреливались от псов, наглухо блокирующих нас в сыром подполе, где не было ничего, кроме какой-то полуистлевшей рухляди и грязных луж на полу, а Гейгер явно показывал, что с радиацией здесь все в порядке. Я достаточно быстро расстрелял все патроны, и сосредоточился на рассказе Лехе о том, в какие прекрасные места его угораздило заблудиться. Наконец, Черные псы то ли ушли, то ли полегли до последнего, и мы смогли вылезти из подпола, подняв на спине Кошака, который потом вытянул нас.
Обойдя нескролько собачьих трупов на полу, мы подошли к окну, собрались выйти... И чуть не были разорваны заживо поджидавшими нас прямо у дома крысаками, снующими между обглоданными скелетами псов и собственых сородичей.
--Кошак, чего делать?
--Не знаю На них никаких патронов не хватит... Слушай, а что это за корзина в углу?
--Грибы.
--Прекрасно. Приготовьтесь бежать.
с этими словами он взял корзинку, открыл ее (там лежали такие же гигантские уроды, что мы видели в лесу) и со всей силы швырнул ее подальше от окна в сторону центра поселка. Грибы разлетелись по всей улице, и серая волна ринулась к новой добыче.
--Эй, ты что...
--Бежим!
Мы кинулись бежать. Крысаки, занятые поеданием Лешкиных трофеев (которые, явно, только на это и были годны), благополучно нас прозевали. Не появлялись и остатки стаи Черных псов.
До "Ворот Зоны" мы добрались без приключений. Когда мы вошли в двери бара, присутствующие встретили нас криками восторга. Кошак плюхнулся за стол и принялся рассказывать о походе, а мы тихо отдышивались и принимали поздравления.
--Ну что, я понял--двумя сталкерами прибыло?
--Почему? Мы домой.
--А вот это не советую.
--ПОЧЕМУ?
--Неохота выпускать в свет ходячее радиоактивное оружие. Да еще в двух экземплярах.
---О чем Вы?
--О том, что вы в Зоне уже несколько часов, и за это время ваши недоеденные мутантами тушки приняли столько радиации, что хватит на два рентгеновских аппарата на каждого. Поверьте мне, ребята, в любом месте за Периметром вы будете фонить как неизвестно что. С вами рядом стоять опасно ближайшие года два как минимум. Зона если берет--уже не выпустит.
--И чего делать?
--Я уже сказал. Садитесь на лавку и берите кружки. Ну, за новых сталкеров!
Воттк оно и получилось. Ближе к вечеру я сходил на место нашего лагеря за вещами, и а это наше пребывание вне Зоны закончилось навсегда. Деньги за "сырок" Кошак разделил между нами троими, что позволило нам прикупить кое-какой снаряги (в том числе по обрезу ружья--мой наган без патронов был не более, чем сувениром). Кошак охотно брал нас с собой в рейды, появлялся опыт и хабар, а заодно и сталкерские клички: Леху прозвали Грибником, я остался Салагой
Так что если вы где-то встретите двоих парней с абсолютно лысыми головами и знаком радиации на правой руке--держитесь от них подальше.... Это мы.
примечание:
ЧТО МОЖНО НАЙТИ В ЗОНЕ (И ЧТО МОЖЕТ НАЙТИ ТЕБЯ)
Аномалии
ВОЛЧЬЯ ЯМА--"подземная едуха", где оплавок "прожег" почву, оставив сверху тонкий слой, скрепленный корнями.
ВЫБРОС-прорыв радиоактивных газов от горения на реакторе на поверхность. Радиация подскакивает в десятки и сотни раз. Выжить можно только на окраинах или в специальных убежищах
ЕДУХА--яма, образованная "прожегшим" почву оплавком и заполненная водой во время "черного шквала". Вода, вдвойне радиоактивная, фактически мгновенно уничтожает любую живую ткань.
ПЛЕШЬ--место, где радиация намного превышает окружающий фон. Чаще всего--вокруг "горячих" оплавков
ЧЕРНЫЙ ШКВАЛ--сильный ветер с реактора, нагоняющий тучи и поэтому сопровождающийся радиоактивным дождем, убивающим все живое.
Мутанты
БУШКИ--мутантные курицы, лишенные перьев
ЗУБАХА--щука-мутант в два метра росту, способная сопрничать с крокодилом и акулой одновременно.
КАРКУХИ--мутантные вороны, размером с орла, при этом живущие стаями.
КРЫСАКИ--крысы-мутанты. Выглядят как обычные крысы размером с кошку и без шерсти. Обитают громадными стаями в развалинах
МУТАНТЫ--в узком смысле--люди, попавшие под выброс и видоизменившиеся из-за радиации. Тупы и агрессивны.
ПРИЗРАКИ--то же, что слепые псы
РОГАЧ--рогатый заяц
СТАЯ--стая черных псов
Хабар
СВИСТУХИ--детали от оборудования, свинченные с него
СЫРКИ--камни, металл и прочее, проеденое радиоактивными осадками. Ценятся так же, как и холодные оплавки
ОПЛАВКИ--то, что вылетает из реактора во время выбросов в виде бесформенных кусков металла, оплаленных жаром и радиацией делятся на "живые" ("горячие") и "мертвые" (холодные"). "Живые" (недавно вылетевшие) фонят как неизвестно что и образуют вокруг себя плеши. Постепенно оплавок "отдает" радиацию, его фон сравнивается с окружающим, он превращается в "мертвый". "Мертвые" оплавки--ценный артефакт, как объект изучения воздействия высокой температуры и радиации на материю.
ХЛАМ--брошенное жителями имущество. НЕ ПУТАТЬ С МАРОДЕРСКИМ БАРАХЛОМ, взятым у трупов, украденным или отобраным