Эта история случилась во времена столь древние, что на телефонах тогда ещё не было кнопок, а были крутящиеся диски с дырочками для пальца. Старики сказывают, даже на мобильниках было так.
В Португалии, в городе Лиссабоне жили два друга, Хуан и Хорхе. Оба они выступали в тораде. Это почти то же, что испанская коррида, только по-доброму. Хуан работал тореадором, а Хорхе – быком. Потому что он и был быком.
Конечно, зрители нипочём бы не догадались, что Хуан и Хорхе друзья. Ведь на арене Хуан делал вид, будто дразнит Хорхе, размахивая красным плащом, а Хорхе делал вид, будто свирепеет от этого и норовит поднять Хуана на рога. И всё шло прекрасно, но как-то раз, после выступления, Хорхе сказал:
- Знаешь, мне это надоело!
- Что именно тебе надоело? – уточнил Хуан.
- Вся эта дурацкая комедия. То, как мы обманываем этих простодушных людей, наших зрителей. Ведь на самом деле я вовсе не хочу тебя забодать, а тебе вовсе не надо убегать от меня и уворачиваться.
Хуан пожал плечами и возразил:
- Но ведь это шоу. Людям нравится смотреть, как ты бросаешься на меня, а я уворачиваюсь от смертельной опасности. Люди вообще любят смертельную опасность, когда она грозит кому-то другому.
- Это вредное шоу! – упрямо заявил Хорхе. – Люди смотрят и думают, будто быки впрямь готовы забодать кого-то лишь за то, что он размахивает красной тряпкой. А это по научному называется «немотивированная агрессия». И это очень плохо для нашего имиджа.
Хуан вздохнул, дружески положил руку на холку своего рогатого товарища и стал объяснять:
- Хорхе, старина, тебе уже три года, а рассуждаешь ты, будто телёнок. Пойми, люди приходят на наше представление и платят деньги за билеты. На эти деньги мы покупаем сено для тебя и котлетки-алмондеги для меня. Но если мы не будем развлекать публику – кому мы будем нужны?
- Мы могли бы развлекать их как-то по-другому! – упорствовал Хорхе. – Я, к примеру, неплохо играю на скрипке!
Но Хуан лишь раскинул руки и невесело усмехнулся:
- Ну, дружище! Кого в наши дни удивишь быком, играющим на скрипке?
- Впрочем, - сказал он, подумав, - давай так поступим! Ты возьмёшь отпуск на пару недель, а я за это время что-нибудь придумаю.
- Идёт, - согласился Хорхе.
И он пошёл на главную городскую площадь, где целый день играл элегии и ноктюрны. Но Хуан оказался прав. Люди мало обращали внимание на одинокого быка со скрипкой, поскольку португальцы, как известно, больше любят гитары. И лишь под вечер один прохожий вдруг остановился напротив Хорхе и поглядел на него с нескрываемым интересом.
- Скажите, сеньор бык, - обратился он к Хорхе, когда тот закончил играть очередной ноктюрн, - как могло получиться, что вы подались в уличные музыканты, когда все быки выступают в тораде?
- Я не хочу выступать больше в тораде, - объяснил Хорхе. – Там мне приходится делать вид, будто я хочу забодать своего друга, который не сделал мне ничего плохого, кроме того, что размахивает красным плащом. А это неправильно.
- Надо же, какой честный, сознательный и миролюбивый бык! – восхитился прохожий. – Возможно, сама судьба послала мне вас!
- Вот как? – удивился Хорхе.
- Да. Видите ли, сеньор бык, я работаю королём этой страны. И потому обязан заботиться о благополучии и безопасности моих подданных. И всё было тихо, но тут в дальней провинции объявилась парочка козлов-людоедов.
- Козлов-людоедов? – ещё больше удивился Хорхе.
- Именно. Я и сам не верил, покуда не получил убедительные доказательства. Ужасные существа. Нападают на овец, чуть не забодали почтальона, а на прошлой неделе едва не растерзали годовалого младенца. Но что самое скверное, это невероятно хитрые бестии. Перед нападением они норовят вымазаться в глине, чтобы их никто не мог опознать, а потом отмываются в реке и, очевидно, сливаются со стадом.
- Так я подумал, - продолжал Король, - что может быть, вы, сеньор бык, сумеете найти этих козлов и узнать, почему они так странно себя ведут.
- Но почему именно я?
- Потому что, - объяснил Король, - с нами тамошняя скотина разговаривать не желает. Наверное, мирные домашние животные слишком запуганы. А с вами, возможно, они будут более откровенны. В конце концов, ведь у вас тоже есть рога, но главное – у вас есть добрая воля.
- Хорошо, я попробую, - ответил Хорхе.
Он отправился в путь не мешкая и уже на следующий день был в той дальней провинции, потому что Португалия, на самом деле, страна небольшая.
- Где у вас тут козлы-людоеды? – спросил Хорхе у овец, пасшихся на холме.
- Бе-ездна бездуховной бесовщины! – отвечали овцы.
- Спору нет, - сказал Хорхе, - но где мне их искать?
- Ме-ессадж моральной миссии! – отвечали овцы.
И как ни допытывался до них Хорхе, овцы всё твердили про моральную миссию и бездну бесовщины на разные лады, но ни слова по делу. Хорхе совсем уж было отчаялся, но тут проснулась овчарка, сторожившая отару, и проворчала:
- Вот сразу видно городского! Нашёл, понимаешь, с кем разговаривать!
- А с кем надо? – спросил Хорхе.
- С теми, кто шерсть на себе не для варежек растит! Короче, слушай. Те два козла живут в лесу на поляне, что сразу за трухлявым пнём от самой высокой ёлки во всей Португалии.
- Но как я пойму, что это была самая высокая ёлка в Португалии, когда теперь там только трухлявый пень? – озадачился Хорхе.
- Ну вы и недотёпы, городские! – подивилась овчарка. – Разве ты не понимаешь, что от самой высокой ёлки Португалии мог остаться не просто трухлявый пень, а самый трухлявый пень во всей Португалии? В действительности, он настолько трухлявый, что давно уж рассыпался в пыль и теперь его нет Вообще. А значит, тебе нужно искать тот единственный пень, которого давно уже нет Вообще. По-моему, задача проще некуда.
- Спасибо! – сказал Хорхе и отправился в лес. И верно сказать: поиски не заняли много времени. Хотя лес был старый и там водилось много пней, которых давно уже нет, но ни одного пня там не было так вообще, как там вообще не было пня от самой высокой ёлки.
И лишь только Хорхе нашёл этот бывший пень от бывшей ёлки и ступил на поляну, как из кустов вышли два козла самого разбойничьего вида. Честно сказать, у всех козлов вид злодейский и непотребный, но эти были сущие демоны. Измазанные глиной от рогов и до копыт, с растрёпанными, торчащими в разные стороны бородами и свирепыми, налитыми кровью глазами.
- Так-так-так! – сказали козлы в один голос. – Кажется, это и есть тот самый бык-миротворец, которого глупый король послал вразумлять нас. Жалкий пацифист, который не хочет бодать даже своего тореадора! И это – управа на двух самых кровожадных козлов на свете? Как бы то ни было, спасибо королю за гуляш!
И козлы воинственно двинулись на Хорхе, выставив вперёд рога и клацая зубами.
Что ж, как у всякого быка, у Хорхе было четыре ноги. Две спереди и две сзади. Причём, он был левшой. Поэтому когда он встал на дыбы и взметнул передние копыта, правый козёл отлетел на десять метров, а левый – на целых двенадцать.
- Вот это номер! – удивились козлы, когда пришли в себя. – Говоришь, будто не хочешь драться даже с тореадором, а с нами – дерёшься?
Хорхе, игравший на скрипке, покуда козлы лежали без памяти, отложил инструмент и растолковал:
- Я говорил, что не хочу драться с парнем, который только-то и делает, что машет красной тряпкой. Но я ничего не говорил про двух безумных козлов, желающих меня сожрать. Кстати, господа, откуда такие странные мысли? Сказать правду, впервые вижу рогатых и парнокопытных хищников.
- Это долгая история, - молвил один из козлов, вздохнув. Теперь, когда их разбойничий кураж слетел, они казались смущёнными и даже печальными.
- Понимаешь, бык, - молвил другой, - наш хозяин – местный художник. Он растит в огороде какие-то диковинные грибы, потом сушит их, ест и рисует картины. Но иногда – вместо этого он раздевается догола, цепляет на голову корону из старой жестянки и принимает в хлеву посла Норвегии, которого никто не видит, но хозяин – не только видит, а ещё и приказывает повернуть Гольфстрим к берегам Бразилии.
- Вот мы и решили, - продолжил первый козёл, - что если наш хозяин так легко может стать королём, почему бы и нам не попробовать? И попробовали. Тех самых грибов.
- И тогда, - подхватил второй козёл, - нам явился древнегреческий козлоногий бог Пан, покровитель всех козлов на свете, и сказал, что нам предначертано судьбой снять великое проклятье, лежащее на всём нашем козлином народе.
- Да! – подтвердил первый. – Он сказал, что наше проклятье – страх перед волками. Тот самый страх, что преследует нас всю жизнь и отравляет её. Но, сказал Пан, можно избавиться от этого страха, если мы сами будем жить, как волки. То есть, поселимся в лесу, станем есть мясо, нападать на людей и домашних животных. Вот мы и решили попробовать.
- И это всё? – спросил Хорхе. – Вы, кажется, обещали долгую историю?
Козлы смущённо переглянулись и ответили:
- Знаешь, Пан ещё много чего нам рассказывал, про всякие мудрёные паноптикумы, панорамы и панцерваффе, но мы запомнили только это. И сейчас, признаться, его теория кажется нам уже не такой стройной и логичной, как тогда. Ведь Пан обещал, что у нас вырастут клыки сразу, как только мы попробуем мяса, но как мы его попробуем без клыков-то?
Хорхе подумал и молвил:
- Пожалуй, я верю тому, что вы рассказали. И вот почему. Только сейчас мне вспомнилась статья в одном научном журнале. Там говорилось, что ко многим молодым козлам, накушавшимся грибов, что растят художники, действительно является древнегреческий бог Пан и внушает им всякие странные мысли. Но только на самом деле это египетский бог Упуат, покровитель волков, в обличии Пана, и цель у него одна: выманить молодых козлов в лес, чтобы те стали добычей настоящих волков.
- Эвона как! – подивились козлы. – Теперь всё встало на свои места! И мы поистине виноваты перед тобой, сеньор бык, что пытались тебя съесть!
- Не стоит извиняться, - ответил великодушный Хорхе. – Ведь у вас всё равно нет клыков. И поэтому, давайте-ка я провожу вас из этого опасного места обратно домой, если вы пообещаете никогда больше не бодать почтальонов и красть младенцев.
Вот так сознательный бык Хорхе избавил крестьян от страха перед козлами-людоедами и восстановил мир в той дальней провинции. В благодарность за это люди обещали до конца дней кормить его лучшим сеном и отборными яблоками, а Король даже наградил медалью из чистого золота с камнем Бычий Глаз.
Но что же Хуан? Нет, он не ушёл в отставку. Ведь он был прирождённым тореадором и не мыслил другой жизни. Поэтому он продолжил выступления, но в воде, с белой акулой по имени Долорес.
А Хорхе приходил на каждое представление, сидел в королевской ложе, болел за друга и аплодировал всеми четырьмя копытами. При этом он не раз спрашивал у Долорес, так ли уж нравится ей бросаться на тореадора, но та предпочитала отмалчиваться, многозначительно улыбаясь.