Вечером после Рождества по заведенной годами традиции состоялась игра. Старинные друзья и в этот раз собрались в доме господина Сенатора расписать «пульку». Это чтобы дать передышку уже и так поизносившейся печени.
Сдавал господин Киллер. Кто-то сразу коротко буркнул «Раз», и сдававший получил трехминутную передышку, чтобы начать вечер с перекура в сторонке – Босс не терпел рядом табачного дыма. Г-н Киллер отошел от отделанной зеленым сукном столешницы и удалился к огромному зеркалу в другом конце зала. «Да – отгрохал «хатенку» размером с голливудский павильон, - подумал про себя г-н Киллер. - Да и я совсем ничего», - продолжил в мыслях красоваться уже собой он, но тут, казалось бы, человек-кремень, годами лишнего слова не говоривший, вдруг вслух понес какую-то околесицу:
- И не только внешне, господа! Я двигатель прогресса, я самый востребованный нашим обществом субъект политической, экономической и вообще жизни. Я дух справедливости и меч неотвратимости…
- Да, клин, - опять же про себя попытался остановить безрассудный треп г-н Киллер, но вслух продолжал:
- Без меня мир – дерьмо! Да, Бог сделал людей большими и маленькими, да, люди отблагодарили Бога лишь имитацией веры: кто со свечкой в руке, а кто просто шепотом молитвы - когда жизнь прижучит… Но, спасибо полковнику Кольту, он уравнял все шансы…
- Клин, ну, если этот гад, Сенатор, да в своем доме распылил какую-то психотропщину, замочу, - про себя люто возмутился г-н Киллер. – А если еще и спрятал «жучок» прослушки… Ух, уж эта сыворотка правды, маму ее за кочерыжку, - опять же про себя уже запричитал г-н Киллер. Но одновременно вслух пел откровенный бред:
- Ведь Сенат – это одни хапуги, прощелыги, продажные твари, которые, если что, и маму родную в бордель сплавят… Как их держать в повиновении, чтобы хоть изредка голосовали как надо? Вот для этого и существует господин Киллер… А министры - лучше? И тут без Киллера не жизнь…
- Г-н Киллер, - послышался голос Полицейского Комиссара от стола с зеленым сукном, - вас ждем!
Сдавал именно г-н Комиссар, посему, когда и в этот раз угроза играть «распасы» миновала, г-н Киллер с невозмутимым лицом якобы заметил:
- Хорошее зеркало у г-на Сенатора, вы бы себе такого, г-н Комиссар, не пожелали?
- Сейчас посмотрим, - сразу повелся тот. Впрочем, г-н Киллер прекрасно знал, что Полицейский Комиссар точно поведется – он всех знакомых уже перегрузил своими проблемами с обустройством семейного гнездышка.
И правда, г-н Комиссар неторопливо поднялся и поплелся к зеркалу, а, подойдя вплотную, залопотал:
- Хорошее зеркало… Стоп! Чего это я, клин, вслух-то рассуждаю. Это самое… Нельзя ли, клин, что ли, это, про себя сказать? Можно и про себя, - продолжал он с удивленной миной на лице, и опять же вслух. – Мужчина, это, как его, я видный. В мундире, елы-палы, выгляжу еще, эт самое, круче. Поэтому этот Киллер… Он, конечно, большой герой, и заслуженный, и ордена чаще меня на грудь цепляет. Но только тайным указом. Хи-хи! И носить их не может, эт самое, ибо не положено. Наверное, только в чулане красуется при полном, этом, как его, параде…
- И вообще, работка у него, мама дорогая!.. Да, мне тоже приходится врать по телевизору о борьбе с преступностью, эт самое. Но пять минут позора – и потом спи спокойно: выслуга, звание, льготы – все как у людей. Ну, не угадаешь иной раз. С кем не бывает - не того посадил, не того выпустил, не того прикрыл. Короче, как его – политическое чутье потерял. Ну, поперли с места. Но звание при мне, выслуга при мне, льготы тоже… А сменится политический момент, и вот он я, эт самое, красивый и готовый к выполнению новых и, клин, высоких задач.
- А этот несчастный, этот, клин, Киллер, - г-н Комиссар даже сделал перед зеркалом какое-то особо бодрое лицо, - если не так замочил, улики во время следствия не убрал, свидетеля случайного не заметил – так свои же с почестями и замочат. За милую душу. А то еще и трепня пойдет такая, что друзья в тюрьме и запытают, и опозорят, и назовут, этим, как же это будет? О! вспомнил – оборотнем в погонах. Хорошая, клин, перспективка… На фига мне, брат, твоя слава и медали! Мы малым довольные…
Г-н Комиссар поправил остатки волос на голове, и повернулся к игровому столу. Там уже заканчивали запись вистов. Поэтому он опять же неспешно побрел к друзьям, и, к счастью, все это время мысли про себя его не посетили.
Сел. Сдавал г-н Сенатор. Г-н Комиссар глянул в карты и по существующим правилам, не ожидая очереди, торжественно, скорей всего, даже взвизгнул: «Мизер!». В свою очередь, тоже по правилам, но, уже дождавшись очереди, г-н Киллер коротко бросил: «Ляжем, господа».
Босс выложил карты, но игра была не его – пусть Киллер сам попытается поймать Комиссара…
- Пройдемте, г-н Сенатор, не будем мешать г-ну Киллеру сыграть «на стол». Разговор есть.
Сенатор без лишних слов бодро поднялся, но как-то сразу ссутулился и засеменил следом за Боссом.
- Ты, честную твою мать, чего себе, чудак, позволяешь? Ты как сегодня, клин, голосовал, чудила ты нетесаный, а? – начал с легкой разминки Босс…
- А какие такие претензии вы, дорогой товарищ, мне можете предъявить? – неслыханно смело ответил г-н Сенатор. А когда подумал, что брякнул, со страху чуть не выпачкал штаны… Но вслух продолжал наглеть и дальше. – Подумаешь, каких-то жалких 100 миллионов… А в прошлом месяце три хороших голосования и, кто заграбастал на них полмиллиарда? Дух святой? А ведь их, понимаете, может каким-то сироткам в приютах на питание не хватило…
- Ты мне, чудила, сироток сюда не приплетай, потому как, неровен час и о твоих родных сиротках скоро придется позаботиться… Я же тебе, клин, что сказал позавчера – никаких «за», никаких, понимаешь, без моей команды…
- Ну, начнем с того, что я сам Сенатор, и кое-что в политических вопросах понимаю. И вообще, - что-то внутри г-на Сенатора от уже прям животного страха оборвалось. Он инстинктивно начал закрываться локтями от неминуемого, казалось, удара, но продолжал гнуть прежнюю линию. – В солидарных голосованиях и состоит вся политическая мудрость и наша сила! Сегодня мы голосуем за 100 миллионов кому-то, завтра они обязаны поддержать 200 миллионов нам. А как же иначе – один, пусть и влиятельный Сенатор, так - один голос невпопад. Тут голосовать надо…
- Я что-то не понял твоей, чудила ты нетесаный, борзости. Что, уже нашел другие деньги на выборы, так г-на Киллера пока тоже никто не отменял. Если еще подобную, клин, твою речуху услышу, зароем с почестями. Понял!
Похолодевший г-н Сенатор не в силах сдержать непонятно откуда появившуюся смелость в словах, уже, было, попрощался с жизнью, но оказалось, что не сейчас…
- Господа, г-н Комиссар вот только-только расстался с мечтой купить жене новую шубку! Потянул «паровозик» из пяти взяток. Посочувствуем, господа, - с торжествующе-скорбным лицом и голосом диктора Левитана изрек Киллер…
Удрученный Полицейский Комиссар от полученного удара не сразу пришел в себя. Понятное дело, что, как и утверждает крепкая преферансная шутка, «Полковник был большая «собачка женского рода» - он пасовал на трех тузах», г-н Комиссар обреченно промымрил «пас». Босс, сидевший на сдаче с дамой и королем на руках, поморщился, но переживший не меньший чем г-н Комиссар стресс, г-н Сенатор сидя, балбесина, «на третьей руке», умудрился забрать обе первых взятки. Остаток они раздели с Полицейским Комиссаром…
Новая сдача, игра – Киллер уже никуда в предвкушении нешуточной рубки не ходит, и тут, вроде как, полностью потерявший контроль над игрой Сенатор делает роковой шаг.
Дело было так. Босс, как в известном анекдоте, заходит в «пичку», в надежде спасти весьма ненадежную взятку, и Комиссар, и Сенатор молча бросают по «пичке». Босс снова ходит теперь уже с короля пик, в ответ летит пиковая мелочь. Дальше дама пик… И тут Комиссар бросает валет, а Сенатор – ну, не мерзавец! – непонятно откуда-то взявшуюся семерку. Семь пик – представляете!
- Ну, не банана же себе! – прорычал Босс, - это откуда же в колоде девятая «пичка», г-н Сенатор?
- Да вот. Я же…
- Что я же? – побагровел Босс. – Мухлевать, чудила нетесаный, надумал. А я-то смотрю, борзота твоя зашкаливает. В кругу порядочных людей, людей, можно сказать, чести – такой поступок, клин, просто неслыхан!
- И смывается кровью! – как бы в полголоса вогнал последний патрон в патронник разговора г-н Киллер.
- За такие вещи, г-н Сенатор, это самое, - как-то сначала неуверенно затараторил г-н Полицейский Комиссар, - и убить мало!
- Хватит, с него, чудилы, и убийства. Еще будем что-то большее выдумывать, - подвел черту Босс.
- Господа, да машинально я – это в Сенате, на задних скамейках перебрасывались, вот эта злополучная семерка в рукав и попала, – едва не сквозь слезы начал лепетать г-н Сенатор. – Машинально, понимаете. И в честь праздника прошедшего будем считать это шуткой. Господин Киллер, буду вам признателен, если пересдадите…
- А не пошел бы ты, сам знаешь куда со своей пересдачей, – рыкнул Босс. – «Молилась ли ты на ночь, Дездемона»? И завещаньице составила?
- Да вы что, господа!? Мы же друзья! – Сенатор, кажется, еще не понимал всей трагедии случившегося.
- Не волнуйтесь, г-н Сенатор – от лица правоохранительных органов, эт самое, - как-то чересчур бодренько начал г-н Комиссар, - обещаю самое тщательное и прозрачное расследование всех обстоятельств вашей смерти.
- А я, понятно, позабочусь о семье, - со смешком в голосе добавил Босс.
- Не с того, господа, начинаем, - повернул разговор в русло прагматизма г-н Киллер. – Какой сейчас политический момент! Тут не о почестях нужно думать, не о трансляции похорон по телевизору…
- Да, да, - успел ухватиться, казалось бы, за брошенную спасительную соломинку Сенатор.
-… а о, собственно том, как Сенатору оставить нас…
- Да че тут думать, клин, - взорвать его вместе с новым «Мерседесом», - хмыкнул Босс. – Еще из-за такого чудилы голову сушить.
- И не скажите, эт самое, - оживился Полицейский Комиссар. – Мне еще здесь не хватало теракта с политическим деятелем. Тут отставка через месяц-другой неизбежна. Увозите-ка вы его, куда-то на испанский курорт и там с удовольствием, эт самое, взрывайте.
- А автокатастрофа? – Киллер перешел к конкретике.
- Не пойдет, эт самое, - г-н Комиссар подбирал нужные слова, - в прошлом году замочили в автокатастрофах трех сенаторов, и если я в самом начале нового года выйду и скажу, мол, обычный несчастный случай – меня, эт самое…
- Тогда сердечко или гипертонический криз, - Киллер уже включился в мысль, как бы это поизящнее выстроить…
- Короче. Что-то у чувака с головой, - опять подвел черту Босс.
На том и порешили. Сенатор и так пребывал почти в беспамятстве, так что особо и напрягаться не требовалось. Хоронили дорого, но без особых пышностей, хотя, как и полагается, лучшие люди присутствовали полным составом.
Что-то там написали газеты. Поэтому следствие де-юре возглавил лично г-н Комиссар, а де-факто г-н Киллер. Понятно, что пока спецы убирали отпечатки пальцев и возможные улики, сам г-н Киллер попытался вникнуть в суть Зеркала Правды (так он для себя его назвал). Безутешная вдова на осторожные расспросы тут же раскололась. Мол, такой заботливый был, царствие ему, попросила прикупить зеркало заговоренное, обещали, что молодящее(«факир был пьян», - зло пошутил г-н Киллер), так без лишних слов выложил приличные деньги…
- Как же мы теперь без него? - запричитала вдова.
Г-н Киллер тоже, по случаю, смахнул скупую мужскую слезу, и тут же приказал срочно найти мастеровитого краснодеревщика. Нашли какого-то старикашку. После недолгих уговоров, со словами «важное государственное задание» и суммой фантастического для деда гонорара, сошлись, что в три дня он сбацает точно такое зеркало.
Как важную улику для проведения экспертизы Зеркало Правды вывезли в неизвестном направлении, так и не убирая темный, по случаю похорон, покров, а вернули, тоже под тканью, совсем другое. Г-н Киллер решил, что такими нужными в его деле вещами разбрасываться не стоит…