Осень всегда приходит нежданно. Это весну ждёшь долго-долго, а осень приходит внезапно, как напоминание о скорой зиме, которая приходит так же нежданно и тянется так же долго. А лето пролетает так быстро, что даже не успеваешь подумать о том, любишь ли ты её.
Я любил осень. Даже из статуй Фальконе «Времена года» мне больше всех нравилась «Осень». Осенью хорошо думалось и писалось, хотя порой казалось, что пишется какая-то чушь…
Вечерами я любил бродить по улочкам старой Риги, твердить про себя пришедшие в голову рифмы и ловить их, словно кленовые листья. Подсаживался в сквере на скамейку к старичкам, игравшим в шахматы, и размышлял о смысле жизни, находя ее глупой и безалаберной. Иногда заходил в маленькое уютное кафе. Там негромко играла музыка, несколько пар кружились в танце, а за столиками целовались влюблённые. Выпив чашечку кофе, я уходил прочь, потому что внезапно, словно волна, накатывало острое и неистребимое чувство одиночества.
Я брел по мокрой мостовой и думал ни о чем конкретном или о чем-то очень важном. А однажды я увидел Её. Она сидела на мокрой скамейке и плакала. Подойдя, я присел на краешек скамейки, не зная, что делать. Неожиданно для самого себя, коснулся рукой мокрых волос, струившихся по ее плечам. Девушка вздрогнула, но плакать перестала. Она удивленно посмотрела на меня, ожидая объяснений.
- Ничто на свете не стоит слез такой красивой девушки. Поверьте, я готов отдать полжизни за вашу улыбку!
Ее лицо просветлело, и, словно солнце сквозь грозовые тучи, на нем появилась улыбка…
- Боже мой, вы же совсем промокли! Пойдемте в какое-нибудь сухое место, пока не подхватили воспаление легких!
Только теперь она вспомнила о зонтике, лежавшем в сумке. Раскрыв его над нами, она взяла меня под руку, и мы побрели вечерним городом, неизвестно куда…
Мы говорили обо всем на свете. И мне было удивительно легко рядом с ней. Рассказывая веселые истории, правдивые и вымышленные, читая ей стихи, я думал лишь об одном: чтобы эта улица никогда не кончалась. Но вскоре мы подошли к ее дому. Ей тоже не хотелось расставаться, и мы сделали еще несколько кругов вокруг квартала. Часы показывали далеко за полночь, когда, наконец, она сказала:
- Мне пора! До завтра… Я позвоню...
Она позвонила на следующий день. Мы встретились возле планетария и долго бродили по парку, взявшись за руки. Мы говорили обо всем и не могли наговориться. Казалось, весь мир был заключен в тепле руки, которая покоилась в моей ладони. Ее русые волосы развевались на ветру. Я любовался ею, и ловил себя на мысли, что она похожа на девушку-скульптуру «Осень» работы Фальконе. Мы долго стояли возле ее подъезда, не решаясь разжать пальцы. Внезапно она поднялась на цыпочки и поцеловала меня. Ее большие, почти черные глаза светились нежностью. Я поцеловал их поочередно: правый и левый. Она вздохнула с облегчением и сказала:
- Ну вот, а я думала, что ты не догадаешься, что нужно сделать… До завтра, милый!
Наступило завтра, потом послезавтра, потом я потерял счет дням, но она не звонила… Она пропала, казалось навсегда… На душе скребли кошки, и ничто вокруг не радовало. Я терялся в догадках: не обидел ли ее чем-нибудь? Об этом размышлял днем и ночью, и не видя ответа на это вопрос, не находил себе места.
А однажды я попал под машину. В задумчивости, переходя через дорогу, я не заметил самосвала, мчавшегося прямо на меня. Лишь в последний момент я оттолкнулся от капота и оказался на асфальте, а машина, проехав по моей ноге, скрылась за поворотом.
Оказавшись в больнице, неожиданно я увидел Ее… Она лежала на каталке, которую медсестра везла из реанимации. Я обомлел. Забыв о боли, поковылял вслед за тележкой. Мне удалось узнать, что девушка провела в реанимации три недели. Восемь ножевых ранений большие потери крови...
Спустя неделю, я примчался в больницу с огромным букетом роз. Она была в сознании, но жизнь уходила из неё по крупинкам, как песчинки в часах. Лишь глаза ещё жили прежней жизнью. Она обрадовалась цветам, как ребёнок… она обрадовалась мне. Силы оставляли её, и меня попросили уйти из палаты. На прощание она сказала почти шепотом, с трудом выговаривая слова:
- Милый, мне так хочется жить, радоваться цветам, любить этот мир и тебя, верить в завтрашний день, а я должна умереть...
К утру ее не стало. Врачи оказались бессильны…
Когда наступает осень, а с кленов и тополей осыпаются листья, я бесцельно брожу по улицам. Вспоминаю её лёгкую походку, развевающиеся на ветру длинные волосы, её улыбку, и мне становится нестерпимо больно. Чувствую в руке тепло ее пальцев, которое, кажется, прожигает насквозь... Крепко, до боли, сжимаю кулаки и твержу себе: будь, ты проклята, осень!
Пустота всегда заполняется сразу, а место хорошего – лишь, когда найдётся что-то лучшее. Только теперь я научился ценить близость душ и понимать смысл одиночества. Вот уже много лет я храню память о Ней. Чем заполнить эту пустоту? Я не знаю.
Все чаще в памяти возникают стихи Поля Элюара:
Смутная тень - все несчастья на свете,
А над ними любовь моя –
Псом бесприютным...