Темная ночь опустилась на город. Уставшие после долгого рабочего дня люди уныло брели домой.
Вспыхнул один огонек, другой, третий, и вскоре весь город засветился разноцветными брызгами света. На первый взгляд казалось, что он одинаковый, этот свет. Одинаковый, как тетради одной фабрики, как рубашки карт, как листы белой бумаги, как яблоки от яблони. Но присмотревшись, можно было понять, насколько огоньки отличались друг от друга. Ярко-желтый огонек слева дружелюбно подмигивал последним прохожим, спешащим в тепло домашнего очага. Огонек справа светил тускло; прикрыв свой глаз, он уже готовился ко сну. Тигриным взглядом окидывал другой огонь-глаз тихую улочку, словно выискивая свою жертву. Они напоминали людей, а иногда и животных. Напоминали о жизни, равно как и о смерти: радостно вспыхивал огонек – и где-то рождалась новая жизнь; грустно мигнул в последний раз, погас огонек – и нет человека.
Город походил на огромный живой организм, где каждый район, каждая улочка, дома на этих улочках выполняли какие-то свои особые роли. И как в театре, им приходилось заучивать роли, написанные людьми и навязанные им. Приходилось играть акты пьесы на сцене, имя которой - ЖИЗНЬ. Никто не спрашивал, хотят ли они играть, нравится ли им. Никто не отдавал себе отчета, что вон та улочка, может, совсем не хочет быть той, кто она сейчас. Шлюшкой! Богатой, но продажной.
Во всей своей красе она появляется ночью, мигая и переливаясь, словно разодетая барышня. Она работает в темноте, а днем отдыхает, спит после «трудовых будней». К ней подъезжают большие машины, она не продается мелкоте. Ее коротенькие юбочки-фонтанчики привлекают многих, но заполучить ее себе тет-а-тет не удается никому. Как только вы собираетесь заняться с ней любовью или сказать что-нибудь нежное на ушко, тут же появляется другой герой-любовник, третий, пятый. И вот вы уже не одни. Таких много у нее, и она меняет вас, как перчатки, роняя горькие слезы: штукатурку, брусчатку, кирпичи. Каждый вечер ее выставляют на всеобщее обозрение, а чтобы скрыть грехи, лицо покрывают огромным слоем косметики.
Улочка спит. Один и тот же сон приходит к ней…
На ней простое, скромное платье, на лице тонкая, почти не заметная косметика. И в ней уже невозможно узнать ту экстравагантную особу, которая совсем недавно играла не свою роль. Изощренная искусительница исчезла, а она похожа на благородную даму, исчезли ярко накрашенное лицо и обтягивающее платье. Она кажется людям еще лучше и милее…
Она просыпается и вздыхает. Продолжает каждый день выходить на сцену. Неправда ли она великолепна? Ей ничего не дают сказать. Она – улочка-марионетка, в которой определенные люди дергают за определенные ниточки.
А в то время, когда эта особа заигрывала со своими ухажерами, за ней грустно наблюдали ее пухленькие малыши-переулочки. Маменькины поклонники, чтобы угодить ей, дарили им красивую одежду и ярких куколок.
- Какие милые у тебя дети, - говорили все.
- Да, милые…
И никто не знал, не хотел знать, что под веселой улыбкой и дорогой одеждой, которую малыши надевали каждый день, скрывалась самая настоящая ранимая детская душа. Скрывались та обида, та горечь и грусть за прожитые годы, которые уже не исправишь подарком-извинением.
Да, город хорошо играл свою роль, лишь изредка забывая слова. И только тогда наружу выходила вся правда, настоящая, не прикрытая переливающейся оберткой и огромным бантом. Только тогда люди снимали с глаз черные очки с искажавшими изображение стеклами.
Но был еще один шанс увидеть правду: проникнуть в сны городка. Это непросто сделать, как невозможно увидеть сон другого человека. Сон приносил тишину и покой в бурлящий котел жизни городка. Как сон человека наполнен самыми разнообразными событиями, так и в снах городка жизнь не замирала ни на минуту. Самые сокровенные мысли и желания выплескиваются в людских видениях. И самые откровенные мысли, самые сокровенные мысли проносились в видениях городка.
Баю-бай, спи, мой городок.
Баю-бай, закрывай свои глазки.
Баю-бай, не пусти плохого к себе на порог,
И пусть тебе снятся хорошие сказки…
Пел ветер, проносясь по кронам деревьев, тихим улочкам и темным домам.
Одинокий человек плотнее запахнул свой длинный плащ, надвинул на глаза странную шляпу с полями и пошел дальше…
Город спал. Он видел сны. Ночная тьма все быстрее крутилась вокруг него. Кружащийся вихрь превратился в огромную воронку: время, люди, события, даты, мысли, мечты, время…
Баю-бай, спи, мой городок.
Баю-бай, баю-бай.