Она висит сиротливо в тёмном углу. Скучно, неуютно висеть пижаме, вдыхая пыль и слушая шёпот старческих воспоминаний, когда-то блестевших сапог и аристократки-шляпы. Остаётся только мечтать. Грезится ей прошлое, увы, для неё потерянное навсегда. Этому прошлому стоило бы позавидовать. А может быть и нет? Кто знает точно то, что называется счастьем. Когда хозяин надевал её, она думала, как приятно, после трудных и дальних дорог, чувствовать уют и домашнее тепло. На время своего ухода хозяин аккуратно вешал её в шкаф великолепного орехового дерева. Рядом висели, благоухая ароматом, женские платья и меховые воротнички. Пижама недолюбливала меховые воротники. От них всегда попахивало нафталином.
Хозяин всё чаще и чаще стал задерживаться дома. Всё чаще и чаще пижама, плотно облегая полнеющее тело хозяина, возлежала на мягком диване, впитывая запах душистых сигарет, и слушала послеобеденное переваривание газетных новостей и развлекательных детективов. Так шло время. День за днём. Год за годом. Однажды пижама почувствовала, что хозяин чем-то тяготится. Он часто вздыхал, подолгу не переворачивая очередную страницу увлекательного романа. Хозяин стал рассеян и, может быть поэтому, невнимательным и даже грубым. Пижама покрылась кофейными, чайными и прочими пятнами. В нескольких местах она была прожжена табачным пеплом. Меховые воротнички, так долго терзавшиеся тихой завистью и ненавистью к пижаме, получили возможность открыто издеваться над ней. А для неё пришли чёрные дни. Раз, придя домой, хозяин, весело напевая модную песенку, ринулся к шкафу. Он надел дорожный костюм, взял плащ, закинул за спину рюкзак и швырнул её, когда-то-то любимую и желанную, а теперь засаленную и постаревшую, в этот противный угол и исчез за порогом.
Грубияны-сапоги и, выжившая из ума шляпа-аристократка не мало причинили обид пижаме, доводя её до слезливой истерики. Прошли все сроки возвращения хозяина. Пижама упорно верила, что хозяин вспомнит о неё и вернётся.
- Я ещё ни разу не встречала людей, которые бы избегали тепла и уюта, - рассуждала она, - рано или поздно человек возвращается к этому. Разве можно бежать от счастья?
На что грубияны-сапоги её отвечали: - Эх ты, пижама! Умишко у тебя сильно засалился. Твой хозяин - это маленькая часть большого. Капля воды не океан. Счастье капли в счастье всего океана.
Старая аристократка-шляпа прошамкала: - Какое счастье, что нас не так много в этом углу, иначе жизнь была бы сплошным несчастьем!
1957 г.