Жди и терпи, и Аллах пребудет с тобой, и ты победишь!
Дидах ибн-Маранафа.
Хабиба принадлежала к могущественному клану и с детства была порочна и строптива. В юности она давала любому дехканину любоваться своим лицом за кисть винограда или персик. Приподняв паранджу, бесстыдница уминала фрукты за обе щёки, и, улыбаясь, похотливо облизывала пухлые сочные губы.
Когда она немного подросла, то стала показывать пупок, спуская за одну таньгу шальвары аж на две пяди. А уж что распущенная срамница творила за две таньги описать стыдно. Правда дехкан это редко касалось, так как в ту пору у них с деньгой было туго, а снижать цену она на людях отказывалась. Мулле, баю и лавочнику приходилось отдуваться за весь аул.
За порченую с юных лет невесту отец Шехе получил в приданное хромую овцу и титул «Бека». Он всегда был не промах, а став Атабеком возвеличился и вернул не кондиционную молодожёнку родителям. Овцу он оставил себе, чтобы её пасти и пользоваться её молоком и шерстью.
Чтобы восстановить семью новая родня добила ему маковое поле и ишака для извоза растений, набравших силу. Ата пообещал им передать в качестве калыма свои права на дочку, когда она найдётся. Они согласились и объявили бурдюк кумыса в награду за сведения о местонахождении Шехеразады.
На этом месте все соседи, как по команде, смолкли и разом потупили глаза. После мхатовской паузы, селяне внезапно вспомнили, что у них масса неотложных дел по хозяйству, а они тут заболтались. Не простившись с Шехе, односельчане кинулись прочь, толкая и придерживая друг друга.
Толпа и не заметила, как по дороге затоптала на смерть внука Маленького Мука. Он начал было вырываться вперёд, но ему вовремя подставила подножку кишлачная гейша Халима. Она переехала в аул из Никеи в год, когда от холеры скончалась местная потаскушка. Красавица заняла вакансию, выиграв конкурс у других соискательниц во всех номинациях.
В ту пору её тонкий стан и дородный зад поражал многих умудренных мужчин и неопытных юношей. Лик Никеянки, подобный полной луне, пленил сердце и внука Мука. За семейную тайну о туфлях-скороходах, он овладел ею и десять лет пользовал бесплатно, обещая дать их померить и жениться. Ловкой подсечкой она отомстила своему возлюбленному карлику за украденную молодость. Добрая женщина решила идти за счастьем своим путём, а не мчаться за ним в ногу вместе с толпой.
Орда односельчан умчалась вдаль за наградой и только одна она остановилась. Халима с трудом стянула с трупа лилипута фамильные чувяки Муков и чуть было не лишилась сознания от их духа. Чтобы проветрить скороходную обувь, она вынула ортопедические стельки и под одной обнаружила монетку. Она стала единственной наградой за её долгие годы жизни с неблагодарным аулом. Ведь дехкане и дехканки платили ей за любовь прошлогодней брюквой, а кишлачная элита и вовсе норовила всучить посулы и поучения.
Переобувшись, Никеянка за полчаса отмахала добрую сотню фарсах до ворот Тадж Махала. Ровно в два раза больше времени ей понадобилось, чтобы перевести дух, накраситься и втереть благовония. Закончив, она купила на последний динар бахилы, которыми в изобилии торговали у ворот дворца и натянула их на самоходки. Халима трижды сплюнула через левое плечо и вошла во дворец.
Великие Моголы заинтересовались неслыханной прытью женщины со следами былой красоты на луноподобном лике. Они назначили её Главным Скороходом с испытательным сроком.
После кишлака из тысячи саклей, где Никеянку пользовали все, невзирая на пол и возраст, выдержать Моголов было плёвым делом. А уж сгонять, хоть в Хорезм, хоть в Константинополь в скороходных башмаках и того проще.
Халима пережила три дивана и пять падишахов Хиндустана, прожив до глубокой старости. Она заслужила уважение жителей Агры и её пепел с почестями развеяли над жёлтыми водами Джамны.
Меж тем Шехе подошла к отчему дому и увидала в саду своего престарелого батюшку. Он курил чилим, лёжа в тени чинары, которая за время её отсутствия, разрослась так, что могла дать прохладу целому каравану. Она дождалась, когда в кальяне прогорит последний крапалик и бросилась к отцу на шею. Обрадовавшись сладкой крали, он заключил её в тесные объятья и, завалив на циновку, принялся ласкать и лобзать с головы до пят. Ей пришлось вырываться и долго объяснять предку, что она – его повзрослевшая дочь. Старец огорчился, снова забил и закурил кальян и кликнул жену.
Не прошло и часа, как она выплыла, покачивая бёдрами от довольства и изнеженности. Чёрные, как воронье крыло, волосы с избытком обрамляли её лицо с томными глазами, румяными щеками и сходящимися бровями. Разноцветные шелка подчёркивали мягкие, и упругие формы молодой красавицы. Они ошеломляли мужской разум и услаждали женский взор, приводя в трепет сластолюбцев и искушая богомольцев.
Мачеха и падчерица с первого взгляда понравились друг другу. Познакомившись, они выясняли, что ровесницы и, взявшись за руки, защебетали о тяжкой женской доле. Строгий хозяин пресёк бабские сплетни, решив устроить пиршество в честь возвращения Шехе. Он приказал жене приготовить праздничные кушанья, а блудной дочери поведать о своих скитаниях.
Продолжение: