Платоныч вспомнил, как через год после гибели отца он с ужасом ожидал наступления Нового года. Ему казалось, что непременно должна случиться новая беда. Он боялся подойти к окну; холод, который от него веял, вселял страх. Мать тоже не стремилась создать атмосферу праздника, то ли по нехватке времени и денег, то ли догадывалась о страхах сына. Только однажды она предложила сходить на городскую Ёлку и, получив молниеносный отказ, больше не поднимала этой темы. В канун Нового года Сережка забрался в постель раньше обычного и долго пытался уснуть. Ему казалось, что это единственный шанс миновать несчастья. Наутро, проснувшись, он первым делом подбежал к маме, обнял ее и долго-долго не отпускал. Мама не сказала и не спросила ничего, она просто гладила его мягкие волосы. Потом поцеловала в макушку и усадила за стол. Завтрак был праздничным: любимый пирог с яблоками и плитка шоколада, остальное его не интересовало. В окно било солнце, и Сережка поверил в то, что он нашел единственный верный способ обмануть Новый год. В этот день он даже не пошел гулять и ни на миг не отходил от мамы. Под вечер они сыграли в домино, правила, придуманные на ходу, забавляли обоих. Читали сказку про Буратино, Сережка просунул ручонку под руку маме и уснул.
Потом был еще Новый год. Мама работала во вторую смену, и Сережка остался у соседки, тети Гали. Он хотел во что бы то ни стало дождаться маму с работы. Но уснул, а проснулся уже в своей комнате, а мама мирно спала рядом. Сережка не хотел ее будить и неподвижно разглядывал потолок, боясь пошевелиться. Все, что запомнил Сережка о том утре, это скрученные провода открытой электропроводки, которые крепились к потолку с помощью керамических бобышек и большая новая лампочка посреди потолка.
А потом был тот самый четвертый класс. Девочка Настя приехала из другого города. Учительница неожиданно посадила ее к Сережке, а его соседа по парте Кольку Батыршина отправила на заднюю парту со словами, «Пора разбавить этот тихий омут». Сережка, конечно, возмутился, но это не помогло. Впрочем, быстро выяснилось, что ничего плохого в этой рокировке нет, даже, наоборот; списывать Настя давала, не ябедничала, с разговорами и расспросами не приставала. Правда, учительница все-таки сделала ему замечание: «Богров, долго ты еще будешь «ночевать» в тетрадке у Насти?» Дружный смех класса и реплики типа, жених и невеста… и прочее заставили покраснеть обоих учеников. Однако после этого случая, Настя по-прежнему давала списывать, а он, в свою очередь, делал это осторожнее. На переменах Сережку часто дразнили, а Настя, предпочитала рисовать в тетрадках, общению с остальными девочками класса. Эти насмешки и отчуждение никак не сказывались на ровных молчаливых отношениях соседей по парте.
Месяца два спустя Настя заболела, ей стало плохо прямо на уроке.
— Настя, у тебя дома есть кто-нибудь из старших? — спросила учительница.
— Через час должна вернуться старшая сестра из школы.
— Тогда собирайся домой, горячий чай и в постель. Богров, проводишь Настю и побудешь с ней, пока сестра не придет. Потом сразу назад в школу, чтобы я не волновалась.
Сережка, осознав ответственность поручения, галантно подал руку Насте, помогая ей встать со стула. Кто-то хихикнул, но на этот раз дружного смеха не получилось, все с уважением смотрели, как он заботливо помогал надеть пальто, как, не спрашивая разрешения, забрал у нее портфель и решительно распахнул перед ней дверь. И только оказавшись снаружи, он представил, какие насмешки ему придется потом вынести от собственных одноклассников, но подумал об этом вскользь и без страха. Ведь он должен был выполнить важное поручение и… ему было приятно оказаться полезным… девочке, которая в отличии от остальных одноклассниц всегда относилась к нему благосклонно. Всю дорогу он поддерживал Настю за локоток.
Как ни странно, но никто и не думал дразнить, наоборот, стали считать мужественным. Из тихого троечника он в мгновение превратился в сказочного принца, о котором тайно вздыхали все одноклассницы. И с которым каждый мальчик хотел поздороваться за руку, словно он вдруг стал старше остальных на несколько лет. Сережка же продолжал навещать больную, и делать с ней домашнее задание. А для того чтобы объяснить тему урока, нужно ее знать, теперь он внимательно слушал все уроки — ему стало интересно, появилась цель получать знания.
Вскоре выпал снег.
К тому времени Настя и Сережка стали лучшими друзьями, но им предстоял новый шаг — показаться вместе перед классом.
За два дня до выздоровления Насти, ребята собрались после уроков на новый каток. И кто-то крикнул: «Серега, ты с нами?» А Колька Батыршин сказал: «Нет, он не пойдет — он к своей жене торопится, уроки делать…»
Что случилось, Сережка не мог понять, но словно кто-то за язык дернул: «С чего вы взяли, не жена она мне, я даже к ней идти не собирался».
— Молоток, значит, ты с нами? — спросил Артем.
— Конечно! — ответил Сережка, и что-то рухнуло у него внутри.
Каток был не в радость, но Сережка старался кричать громче всех и отчаянно нападал на соперников. В результате, разбил себе губу и насквозь промокший от снега побрел домой.
К Насте он больше не ходил. До Нового года оставалась неделя.
Настя появилась в классе веселая и девчонки наперебой принялись расспрашивать о болезни. Она была всем рада, но глазами искала Сережку, тот сидел на своем месте уткнувшись в тетрадь и делал вид, что не замечает ее.
Она не понимала случившихся перемен, но вопросов не задавала. А потом класс пошел наряжать школьную елку. Учительница громко и четко распределяла обязанности, кому и что делать. «...А Настя и Сергей принесут гирлянды из учительской», — закончила она. Настя посмотрела на Сережку, и они вместе вышли за дверь. Он вытащил из кармана бензиновую зажигалку, доставшуюся в наследство от отца, прислонился к стене и стал ей щелкать, всем своим видом показывая, что дальше идти не собирается.
— Сереж, что у тебя случилось, почему ты ко мне не приходил? — наконец спросила Настя.
— Я не обязан к тебе ходить, ты же уже выздоровела. — Зажигалка нервно щелкала в его руках.
Настя молчала, обдумывая услышанное. А Сережка был готов провалиться сквозь землю, ведь хотелось сказать совершенно другое.
— Зачем тебе зажигалка?
— Хочу сжечь елку?
— Дурак! — Настя повернулась и пошла по коридору в сторону учительской. Сережка стоял, ему хотелось догнать ее и за все попросить прощение, но ноги словно прилипли к полу. Так он и стоял, пока она не вернулась с большой коробкой в руках.
— Богров, дверь открой. Видишь, руки заняты.
Раньше Настя никогда не называла его по фамилии, и прозвучало это так, словно он для нее пустое место. Молча он открыл ей дверь, глядя в ее зеленые глаза. Настя тоже смотрела на него, но уже не так, как раньше, хмыкнула и сказала: «Да ты трус, Богров! А я почему-то поверила в тебя, странно… А елка тебе чем помешала?»
— Я не люблю Новый год, — только и смог выдавить Сережка.
— Ты только себя любишь, и тебе все равно, кого любят другие, — с этими словами Настя, шагнула в класс. А следом машинально зашел Сережка, он уже открыл рот, чтобы наконец попросить прощения.
— Вот ты как помогаешь Насте, она коробки тащит, а ты мух отгоняешь, да? — учительница смотрела поверх очков, наклонив голову. Все дружно засмеялись. И тут Сережка не выдержал, выбежал из класса. Сидя на снегу за углом школы, он ревел, размазывая рукавом по щекам слезы. Ему было нестерпимо грустно, он осознал, что упустил что-то очень важное и дорогое. И чувство потери жгло изнутри. Хлопнули школьные двери, и его одноклассники дружно высыпали на улицу, среди них он видел Настю, она шла, не отставая от всех. Сережка смотрел ей вслед, пока черные фигурки не скрылись за деревьями. Слезы высохли, навалилось одиночество и отчаяние. Сережка отряхнул снег и направился к школе, чтобы забрать свой портфель. Ему хотелось посмотреть на елку, которую он так и не увидел. В классе было темно, елка стояла посреди пустого зала и снова как и несколько лет назад внушала страх. Сережка нащупал в кармане зажигалку, ему хотелось посмотреть при свете, но лампы включать побоялся. Он чиркнул зажигалкой, еще раз, пламя нервно забилось в его руке, он поднял руку над головой, чтобы получше рассмотреть и вдруг что-то вспыхнуло, Сережка испугался и бросил зажигалку, пламя быстро затрещало по елочным иголкам. В панике он попытался ранцем сбить пламя, но оно разгорелось буквально за секунду, стало нестерпимо жарко. И Сережка, бросив ранец, убежал. Бежал до самого дома. Сердце выпрыгивало из груди. Дома он сразу лег спать, сославшись на усталость.
На следующий день на немеющих ногах он шел к школе. Еще издали увидел почерневший остов здания, поднимался дым, вокруг толпились ученики и учителя, была одна пожарная машина, остальные машины уже разъехались. Лениво пожарные ходили по развалинам, записывая что-то в блокнот и негромко переговариваясь между собой. Сережка протиснулся к одноклассникам и глазами встретился с Настей, та отвернулась. Учеников распределили по соседним школам, кого куда. Заключением пожарных было: «Ветхость электропроводки».
С тех пор Сережка Настю не видел.