Фингал

               

  Какая-то сила двинула Дениса Григорьевича на участок декорирования изделий.
При входе на участок, прямо на пороге, начальник цеха на мгновение остолбенел: возле окна, на сооружении из двух металлических сейфов, занимался эквилибристикой парторг цеха Абдуллаев - босиком, в носках, вентилируемых в районе больших пальцев и пяток, и с топором в руках.

 У каждого живописца был личный сейф для хранения препаратов жидкого золота, кистей и обтирочного материала - ящик высотой около метра, на ножках.

  Абдуллаев взгромоздил один сейф на другой, каждый ножками вниз.
  Сверху взгромоздился сам.
  Когда горе-плотник топором приложил усилие по извлечению рамы, сейфы зашатались и начали складываться, как секции металлического метра...

****
Утром в дверь кабинета постучали, затем вошла бригадир живописцев Наташа Веде:

- Здравствуйте, Денис Григорьевич. Стало жарко на улице и невыносимо душно на участке росписи. Прошу снять вторые глухие рамы на окнах, тогда мы сможем проветривать помещение через форточки.

- Наташа, можем нарваться от сквозняка на цек изделий, привезенных с печей на роспись. Цеком или холодным треском назывался вид брака, происходящий при неправильном охлаждении керамических изделий.

- Мы будем ставить горячие изделия за ширму, и накрывать их бельтингом (фильтровальная ткань).

- Хорошо, Наташа. Подошлю ребят.

  Наташа ушла. Вот немка, конкретная! Нужно помочь, а то у них от запахов препаратов золота загнуться можно, а тут еще и жара.

- Позови Абдуллаева ко мне, - попросил табельщицу начальник цеха.

  Вытирая руки ветошью, в кабинет через пару минут влетел бригадир слесарей, исполнительный, суетливый Сервер Павлович Абдуллаев, он же парторг цеха. Вопросительно приподнял брови:

- Слушаю Вас внимательно.

- Сервер Павлович, снимите вторые рамы с окон отделения живописцев. Чтобы они могли открывать форточки. Проверьте решетки и сетки на окнах, чтобы пиалушки не "вылетали".

Абдуллаев улыбнулся:

- Сделаем.

- Пошлите пару человек с лестницей.

- Я всех расставил уже, сам сделаю, это мелочь.

- Раму на склад.

 Абдуллаев быстро ушел, просто бросился исполнять. Бегом.

******
  Вчера Денис Григорьевич остановил вдруг опухшего на правую грудь парторга
цеха:

- Что у Вас под спецовкой?

- Ничего!

- Покажите!

   На свет появились вазочка и версия о необходимости её доставки токарю в мехцех, для стимулирования изготовления запчасти.

- Сервер Павлович, спросить не могли? Подобрали бы из некондиционных. Сейчас накажу сортировщиц, и пойдет по цеху слух, что парторг ворует изделия. Вам это нужно?

- Больше не повторится...
 
*****
   На высоте двух метров седовласый слесарь-плотник, как канатоходец, пытался сохранить равновесие на раскачавшихся ящиках. Вместо шеста у него в правой руке был топор.

  Бетонный пол ждал свою жертву, готовясь сломать ей позвоночник, а если удастся, то и свернуть шею. Падение обещало трагедию.

  Девчата-живописцы затихли!

  Абдуллаев, с дикими глазами, начал сближение с полом.

   Реакция бросила спортивного Дениса Григорьевича к падающему, он успел подхватить слесаря за спину, но при этом обухом топора начальник получил по лбу, чуть ли не в висок справа.

  Живописцы ахнули.

  Включилась цветомузыка в глазах.
Силы устоять хватило Денису, Абдуллаев же пятками в дырявых носках испытал прочность пола. Потом, бледный, он поднялся, сел на вращающийся стул, обхватил правую ногу за колено и заохал.

  Все смотрели на каскадера.

  А Денис Григорьевич не смотрел: он держался ладонью за лоб, на котором созрела шишка, словно под кожей спрятали шарик от его любимого настольного тенниса.
  Склеры в правом глазу полопались,  и серо - голубой глаз светился,  окаймленный ярко-красным.  Под самим глазом начал проявляться другой цвет радуги - фиолетовый.
Комплект из шишки, красного белка и фиолетового фингала изменил лицо начальника цеха.

 А в самой голове теперь звучал колокол и запоздавший голос ангела-хранителя: "Чего
ты сюда приперся?"

- Как Вы, Сервер Павлович?

- Испугался, не Вы - разбился бы…

- Что болит?

- Пятку ушиб.

- Приложите холод, что-либо из цехового холодильника.
  Я попрошу у диспетчера автобус - прокатитесь с механиком в травматологию. Рентген нужно сделать.
  Напишите объяснение затем: почему один работали, без страховки и без
лестницы.

- Не надо оформлять ничего, я завтра-послезавтра буду на работе.

 Денис Григорьевич спрятался в кабинете, позвонил насчет автобуса и отправил "летающего слесаря" на рентген. Надел солнцезащитные очки, благо они лежали в рабочем столе, вышел на сортировочный участок и попросил дать из холодильника, в который прятали "тормозки" и купленные в магазинах комбината продукты, что-нибудь холодное, приложить на шишку. Сортировщица вытащила венгерскую курицу в упаковке. Холод принес  облегчение.

   В цех примчалась заведующая здравпунктом Голубева Ольга Макаровна:

- Не тошнит? Вам бы полежать!

- Кто Вас вызвал?

- Девчата позвонили, живописцы, молодцы!

- Никто не просил!

- Денис, Вы понимаете, что были на волоске от смерти, а если бы в
висок?!

- Вроде не тошнит, но голова побаливает, и вид…

- Да, на шпану  Вы сейчас похожи.  Жиган!

- Спасибо, утешили.

Появился механик:

- Денис Григорьевич, трещинка в пяточной кости. Врачам сказали, что дома
травмировался. Наложили гипс. Абдуллаев просил несчастный случай не оформлять - как парторг, он хотел бы, чтобы цех не сняли с соревнования и не лишили премии. Через пару дней придет, и я дам ему работу, не связанную с ходьбой: паять трафареты для декорирования посуды.

- Я подумаю, но Вы напишите мне рапорт о случившемся, да, очевидцы - живописцы - тоже.
 Все бумаги мне.

- Но он просит не расследовать.

- А если будут печальные последствия, инвалидность? Делайте то, что я сказал.

  Курица не помогла, победил синяк. Он повис, как мешок, под глазом, зловещий и, похоже, надолго.

 Денис Григорьевич позвонил в отдел техники безопасности и попросил подойти курирующего инженера. Тот появился через десять минут вместе с начальником отдела. Укрылись в кабинете, заперлись на ключ. Посмотрев бумаги, начальник отдела изрек, что у него по комбинату наблюдается рост несчастных случаев по сравнению с прошлым годом, и если рабочий завтра выйдет, то не стоит бить в набат.
На том и порешили.

  Денис Григорьевич перестал ходить в столовую. По прямому телефону переговорил с директором и получил разрешение присылать на планерки заместителя.
Очки надоедали, в цехе они смотрелись нелепо, за спиной - чувствовалось – хихикали.

   Прошла неделя, вторая.
 
  Синяк стал бледно- желтым.
 
  Абдуллаев не появлялся.

  Механик ездил к нему, но не застал дома. Позвонили в стационар  ведомственной больницы,  затем в городской: травмированного дяди с такой фамилией не обнаружили.

  Денис Григорьевич решил поехать к пострадавшему парторгу сам, после
работы.

  Адрес ему был известен. На рейсовом автобусе добрался до района, где проживал Абдуллаев, в шесть часов вечера нажал на кнопку звонка квартиры.

Кто-то на цыпочках подбежал к двери с той стороны и молчал.

Молчал и Денис Григорьевич.

- Кто там?
Спросили голосом пропавшего человека по фамилии Абдуллаев.

- Сервер Павлович, это Свежинский, откройте, пожалуйста.

- Сейчас.

  Балерина за дверью на цыпочках убежала.

 Послышались звуки тяжелых шагов. Дверь распахнулась. На двух костылях, с лицом, обремененным муками и болью, в дверном проёме повис Сервер Павлович.

 - Заходите. Если поможете, то напою чаем.

- А что, дома никого нет?

- Нет.

- Тогда я заходить не буду. Больничный лист у Вас открыт?

- Мы же договорились, Денис Григорьевич. Как смогу ходить, сразу выйду.

- Вы выйдете завтра. Если не выйдете, то уволю за прогулы. На взыскание за попытку скрыть несчастный случай готов, тем более, все документы собраны. Я ведь думал о Вас хорошо, а Вы …

Свежинский повернулся и, не подав руки, ушел.

На другой день Абдуллаев носился по цеху.

Ему пришлось поработать в выходные и праздники, чтобы покрыть дни, проставленные в табеле.

На участок декорирования парторг старался не заходить, хотя форточки там были открыты.