Он подписывал себе приговор любви, расписываясь поцелуями на моих руках, щеках, по всему
лицу. Обнимал, отодвигал от себя и снова обнимал, тормошил, словно не веря, что мы
встретились после тысячи лет разлуки.
Я не буду пространно говорить о том "далеко", когда нашу компанию называли "Птичьей
стаей", а он был ее Королем. О том сумасшедшем времени, где нам было так замечательно и так
хорошо вдвоем, куда бы мы не залетали. В кино, где мы не смотрели на экран; на лугу,
который поил нас медом разнотравья; в дождь, чьи капли аккомпанировали нашему танцу;
зимой, когда филигрань снежных кружев я принимала за подвенечный наряд. Но к венцу
меня вести категорически не собирались. Вить гнездо мой Король Птиц не мыслил. Ему
превосходно "парилось в небе" без брачных уз. Тем более, что рядом и верно всегда была я.
– Брак – это сложить крылья, – говорил он, – я же хочу свободного и ничему не обязывающего
полета.
Мне, как и всем женщинам, становилось малым прилетать к его окну и клевать зерна любви
с его рук. И...
– Что случилось, Птица моя? Где ты была? Почему, зачем – вдруг? Я облетал все! Мне и
болелось и умиралось без тебя. Почему, скажи мне!
– Улетела в теплые края! – отшутилась я. О том, как умиралось и болелось мне, я
умолчала. Моей "зимовкой" стали берег реки и гномовский домик любимой бабули. Там я
надолго приземлилась.
– Где ты сейчас?
– В гостях у мамы.
– Пригласи меня к ней. Это возможно? Ты одна?
– Не одна. Но возможно и сейчас.
Он чуть удивился и принял приглашение. Побеждающая сила глаз Короля и сейчас топила
лед в моем сердце. И укрощала рассудок.
Дверь открыла мама. Всплеснув руками, охнула и отошла в сторону...
Две маленькие тонконогие Птицы – копии человека, стоящего за мной, смотрели на нас.
Я обернулась.
Король Птиц высоко взмахнул крыльями и сложил их.
*------------------------
"Птица" – рисунок автора