Вовка прятался на подоконнике. Она опять его наругала, вот и сидел на подоконнике с машинкой. Сначала он грустил от несправедливости и обиды, а потом заигрался, натащил на подоконник солдатиков и железок и обо всем забыл.
Она тихонько подкралась к окну, заглянула за занавеску. Вовка спал, свернувшись клубочком как кот. Она взяла его на руки, переодела сонного в пижаму и положила в кровать.
- Помыть грязнулю надо, - покачала головой бабушка.
- Жалко будить, пусть спит, - погладила по голове и включила ночник, а то вдруг проснется и испугается.
- Ты мне всю жизнь испортил! – она кричала громко и пронзительно, как будто ей было больно.
Вовка сидел в углу, зажав в уши, но даже сквозь ладони и пальцы ее крик просачивался. Он вздрагивал, когда она брала слишком высокие ноты.
Набрался смелости, поднялся, подошел к ней и, дернув за подол цветастого платья, громко сказал:
- Не кричи так, ты меня пугаешь.
- Уйди прочь! – закричала страшно, схватила за руку, развернула и, шлепнув по попе, выставила за дверь.
- Плохая, плохая! – кричал Вовка и бил ногой по двери.
Из-за двери доносился голос отца.
- Что тебе ребенок сделал? – что-то хлопнуло, грохнуло.
- Сволочь! Ненавижу! – она плакала и снова кричала.
Вовка полез на подоконник. В окно увидел отца. Он на ходу одной рукой застегивал шинель, а в другой держал шапку.
- Папа! Меня возьми, - Вовка колотил по окну кулачками, но отец уже захлопнул калитку и конечно Вовку не слышал.
От злости Вовка долбанул машинкой по стеклу. Стекло треснуло.
- Попался, - бабушка стаскивала Вовку с подоконника, - Вот я тебе чертеняке задам сейчас.
- Сама чертеняка! - орал Вовка вцепившись в подоконник.
- Зачем окно разбил, паразит? – пыхтела бабушка, - Гаденыш.
- А ты шалашовка старая!
Она уже стояла заплаканная в дверях:
- Ах, так, маму мою оскорблять, это он тебя научил.
Вовка вырвался из цепких рук бабушки и помчался в свою комнату. Она с ремнем быстрым шагом прошла за ним, за ней семенила бабушка.
- Алиса, не смей!
Бабушка была грузная, пока дошла, Вовка забившись в угол орал уворачиваясь от ремня.
- Не тронь ребенка, дура, - бабушка загородила внука собой и пару раз получила по руке.
- Ненавижу, - в исступлении прошептала она, бросая ремень на пол.
Дверью хлопнула так, что посыпалась штукатурка.
Вовка не плакал, вцепившись в бабушкин подол, сидел тихонечко в углу.
Бабушка взяла его на руки, села на кровать и стала рассказывать сказку про козу бодатую. Вовке снился отец и старый волкодав Рекс.
- Леночка, Катечка, Жанночка, будут снежинками, - девчонки кривлялись на стульчиках.
Воспитательница радостно осматривала группу, в руках держала тетрадь.
- Костик, Мишенька и Вовочка, будут поросятами.
Мальчишки настороженно смотрели на воспитательницу.
- Я не поросенок, - Вовка топнул ногой.
- Ты будешь поросенком, - обескуражено рассматривая Вовку, пропела воспитательница.
- Поросенки плохие, - возмутился Вовка, - Они все грязные.
- Поросята очень хорошие, - пыталась урезонить Вовку воспитательница.
- Плохие они, почему я всегда поросенок?
Вовка уже топал ногами от негодования.
- Ну, тогда ты будешь зайчиком как остальные мальчики, - попыталась найти компромисс воспитательница.
- Зайцы трусы, - вопел Вовка.
- А кем же ты тогда будешь? – растерянно спросила воспитательница.
- Я волком хочу быть, - остервенело выпалил Вовка.
- Вовочка, волк он плохой, он злой, - пожала плечами воспитательница, - А потом волк у нас Сашенька.
- И я плохой и злой! – закричал Вовка.
- Хорошо, - успокоилась воспитательница, - Будешь просто мальчиком, но тогда Дед Мороз никакого подарка тебе не подарит.
- Не нужны мне его подарки! – орал Вовка.
- Дерганный он у вас и злой, - громко выговаривала ей воспитательница, - Кашу разбросал и булку выкинул. Мы его без обеда оставили.
Она стояла рядом с Вовкой, опустив голову, и молчала. Вовка сидел на лавочке, пытаясь надеть второй сапог, но не мог. Воспитательница, выговорившись, ушла. Вовке очень мешало пальто и варежки на резинке, торчащие из рукавов.
- Бестолочь, - прошептала она, хорошенько тряхнув Вовку за воротник, - Какой же ты бестолочь. Сколько тебе повторять, сначала обувь одевают, потом верхнюю одежду. Весь в папашу.
Дернула еще раз, запихала Вовкину ногу кое-как и потащила за собой.
Нога начала болеть на остановке, но Вовка молчал и на нее не смотрел пока не дошли до дому.
Дома залез на подоконник, играть не хотелось, смотрел в окно. За окном было темно, и только тусклый свет уличного фонаря освещал кусочек дороги. Пошел снег. Снежинки носились, кружились. Ему снился отец, он говорил, что они с Рексом покатают его на санках. Вовка улыбался.
- Он ногу подволакивает, - говорила ей бабушка на кухне.
- Тебе показалось, - сердито отвечала она и бросала в дуршлаг мытую морковь.
- Подволакивает, я тебе говорю, - бабушка пробовала суп, - Недосолила.
Вовка сидел за кухонным столом и размалевывал тетрадку
- Да что ж это такое, - она поставила дуршлаг на стол, - Сколько можно здесь сидеть. А-а-а! Ты что сделал!
Вовка молнией соскочил со стула, и ее мокрая рука попала только по тетрадке.
- Ты что сделал, паразит!
- Беги, Вовка, прячься! - крикнула бабушка.
Но Вовка уже забежал в ванную, и пару раз подпрыгнув, успел нажать на щеколду. Она колотила по двери и кричала.
- Выходи сволочь!
- Не выйду.
- Ты зачем мне конспекты разрисовал! - бесновалась она за дверью.
- Ничего я не разрисовывал, - огрызался Вовка.
- Я не буду с тобой разговаривать, я тебя просто изобью, - истерично кричала она, - Открой дверь!
Но как бы она не кричала, Вовка ей дверь не открыл, до щеколды он больше не дотянулся. Дверь ломал сосед дядя Леша.
Она уехала на какую-то сессию. Нога опухла. Бабушка повела Вовку к доктору. Долго плакала на кухне, прикладывала мокрые тряпки к Вовкиной ноге. В садик он не ходил.
Вовка пел бабушке песни и рассказывал сказки. Они лежали вместе, бабушка делала вид, что слушает.
- Ты слышишь? – постоянно спрашивал Вовка.
- Слышу, - эхом отзывалась бабушка.
Засыпала под Вовкин голос и похрапывала.
- Ты слушаешь?
- Слушаю, - шептала сквозь сон.
- Нет, не слушаешь, - упрямился Вовка, - Ты всю сказку пропустила.
- Не пропустила.
- Точно?
- Точно, - доносилось сбоку.
- Тогда перескажи.
На утренник она не приехала. Бабушка была во вторую смену, и забрать Вовку должна была тетя Ляля.
- Не хочу, чтоб меня Лялька забирала, - кричал Вовка, пока его раздевала бабушка, - Она противная, она меня побила.
- А зачем ты ее дурой обозвал? – спокойно спрашивала бабушка, надевая на Вовку сандалии.
- Потому что она дура, и они с Галькой кабак курят на улице, а меня не выпускают.
Бабушка внимательно посмотрела на Вовку:
- Вовчик, никогда не ябедничай, это плохо.
- И ничего не плохо, - упирался Вовка.
- А ведь я из-за твоих ябед могу Ляльке ремня дать.
- У нее все равно жопа толстая, ей не будет больно, - подумав, ответил Вовка.
На утреннике все были в костюмах, только Вовка был в брюках и свитере. Сидел нахохлившись. Дед Мороз, в которого каждый год переодевалась методист Алла Ивановна, водил(а) хоровод вокруг елки.
Первого схватила за руку Вовку, а за Вовкой уже выстроились зайцы, белки, поросята и даже волк.
Потом фотографировались. Дед Мороз, т.е. Алла Ивановна, посадил(а) Вовку себе на колени, чмокнула в нос и подарила ему самый лучший подарок. Но это так Вовке показалось.
А Лялька не пришла. Пришла она, стояла в красивом таком платье. Она была грустная, пшеничные волосы забраны вверх как у принцессы и выбившиеся локоны плавно спадали на высокую грудь. Ему очень захотелось поделиться с ней подарком.
- У меня нога прошла, - первое что сказал, когда подошел, а потом, - Вот, на, возьми, мой подарок, мне самый лучший Алла Ивановна дала.
- Ты мне отдаешь свой подарок? – ее глаза странно заблестели изумрудами, заискрились.
- Конечно тебе, ты же у меня одна и такая грустная, - помолчав немного, зачем-то добавил, - Он вернется, он обещал меня на Рексе покатать. Я скучаю, значит и он скучает.
Она его просто обняла и ничего не сказала.
Она его одевала и не ругала, иногда прижимала к себе и целовала в макушку. Утренник закончился, народ медленно расходился, в группах было светло и шумно.
Свет из окон падал на сугробы и снег весело искрился. Вовка пока шел к детсадовской калитке крутил головой, рассматривая то кружащиеся перед носом снежинки, то искрящиеся сугробы.
- Подожди, - она потащила его к окну, под которым было меньше всего снега.
Очистив водоотлив, она достала из сумки… куклу, железную куклу, расписанную под русскую барышню. Вместо ног у куклы была юбка, а под ней колесики. Несколько раз, прокрутив ключик, она поставила куклу на отлив, и кукла поехала кругами.
Вовка такого еще не видел, он смеялся и хлопал в ладошки.
- Это мне! – обрадовано воскликнул Вовка.
- Тебе. Я хотела ее тебе дома подарить, но не удержалась, она такая смешная, правда?
- Правда, - вздохнул Вовка, - Ты у меня тоже смешная.
На подоконник он давно не лазил, мешала елка. Они ее наряжали вместе с мамой и бабушкой.
- Вот, а теперь иди, мойся и ложись спать, - сказала бабушка, когда елка засверкала красными, синими, зелеными огоньками, - И не забудь попросить у Деда Мороза подарок.
- А как попросить?
- Так и проси, - развела руками бабушка, - Подари мне Мороз в подарок машинку, например.
Вовка скривился, но ничего не ответил. Кое-как умылся, дождался, пока мама переоденет его в пижаму и, натянув одеяло до самого носа, крепко зажмурив глаза, прошептал: «Дед Мороз, пусть папа меня на Рексе покатает».
Дед Мороз, настоящий пришел тридцать первого декабря. Огромный такой и борода до пуза. Вовка смотрел на него, задрав голову, недоумевая, как это так быстро выросла и мгновенно похудела Алла Ивановна.
- Как тебя зовут, мальчик? – басил Дед Мороз.
У Аллы Ивановны так разговаривать не получалось, хоть она и старалась.
- Вовка я, - настороженно отвечал Вовка.
- А, так это тот замечательный Вовка, который просил у меня машинку на Новый год.
- Нет, - отрицательно замотал головой Вовка.
«Это не настоящий Мороз», констатировал про себя Вовка и дернул Деда за бороду.
Отец хохотал, и мама тоже хохотала.
- Ребенков обманывать плохо, - назидательно погрозил пальцем Вовка и полез к отцу на руки, - Так бы и сказал, что ты зимой Дедом Морозом работаешь.
На следующий день отец запряг Рекса в санки, и они долго катались по улице, собирая вокруг себя ребятню. Это был самый лучший Новый год.