Глава 93
Рабочее совещание проводили в кабинете генерального директора «ВХК». Держателей
госпакета акций представлял Гетманов Афанасий Иванович, замруководителя
Госкомимущества. Ранее державшиеся несколько отстранённо, присутствовавшие только
на заседаниях совета директоров и собраниях акционеров, представители государства
стали более активными с того дня, когда группа Градовского приняла решение выкупить
госпакет акций «ВХК». Теперь члены совета директоров из числа госслужащих
обязательно присутствовали на всех мало-мальски значимых совещаниях.
Прибыл Капранов Александр Михайлович, акционер «ВХК», руководитель строительной
компании «Стройхолдинг» и хозяин дилерской фирмы «Альянс», работавшей на заводе.
Это был человек Градовского, вице-губернатор провёл его в совет директоров «ВХК»,
заменив им одного из представителей государства на заводе.
Частных акционеров представляли: Мордвинцев, директор принадлежащего Шарифулину
«Приоритета»; Второв и Черкасов, представители «Технокомплекса»; Першин, хозяин
«Транскомплекта» и «БМТ», Закревский, по «рекомендации» Давиденко устроенный
юристом на «БМТ», а на деле – следить за Першиным; а также Силантьев – представитель
«Бизнес-Холдинга» и «Экоторга».
Присутствовал также Воропаев, акционер, занимавший должность финансового
директора. Шмерко, заместитель гендиректора, представлял собственно завод, а также,
наравне с Силантьевым, интересы Дениса Еремеева, хозяина «Бизнес-Холдинга» и
«Экоторга».
Все расселись за огромным, как степь, директорским столом, и Заводовский, акционер и
генеральный директор, начал совещание. В своей пространной речи он затронул
производственные и кадровые вопросы, и особенным образом подчеркнул необходимость
приобретения нового немецкого оборудования, которое позволит увеличить объём
выпуска бензиновых присадок. Его поддержал Першин, доходы которого уменьшились
из-за непомерной дани, которой обложил его Давиденко. Незаконное производство
метионина по выходным пришлось прикрыть, и теперь единственный выход из ситуации
– увеличить объём производства.
- А кто будет закупать оборудование? – ехидно поинтересовался Черкасов. – Дирекция
опять устроит тендер, на котором выберут самого дорогого поставщика?
При той неясной обстановке, что сложилась на заводе из-за проверки, дилерам не
хотелось вкладывать свои деньги до того, как завод полностью перейдёт в частные руки.
- Мне всё равно, договаривайтесь с поставщиками сами, мне нужно оборудование для
работы, – спокойно ответил Заводовский.
- Когда мы соберём нужную сумму, – поддержал Черкасова Мордвинцев, – при наших-то
доходах. Может, возьмём кредит, вернее, завод пускай возьмёт кредит, или давайте с
поставщиками договариваться на отсрочку платежа.
В разговор вступил Гетманов.
- Москва даёт области крупный транспорт…
- Трансферт, – поправил Шмерко.
- Трансфэрт, – насупившись, повторил Гетманов. – Направлено на социалку, но можно
под наши нужды отколупнуть чутоха.
- Да, мы ещё запланировали доукомплектовать наш научно-технический отдел, –
обрадовано проговорил Заводовский. – Исследования, которые мы проводим…
Открыв папку, он стал рассказывать о научных разработках отдела, и о том, что не за
горами появление ноу-хау, которые расширят ассортимент предлагаемой продукции –
высокорентабельной и конкурентоспособной.
Широконосое, мятое лицо Гетманова скривилось.
- Каждому овощу своё время.
И он недовольно добавил:
- Тащите нас в какие-то талмудические дебри. Хай-вэй, сяо-ляо, кент-рент. Чёрт ногу
сломит.
- В Америке, между прочим, внедрение нового лабораторного оборудования позволило…
Потрясая тяжёлым кулаком, Гетманов перебил Заводовского:
- Ш-Ш-А – недружественная нам держава! И вы, агент заграницы, пытаетесь нас тут
дезориентировать.
- Давайте пока остановимся на модернизации производственного оборудования, –
миролюбивым тоном обратился Капранов к генеральному директору. – Будем решать
вопросы по мере их накопления.
Начав разговор об исчезнувшем Еремееве, Шмерко предложил на очередном собрании
совета директоров решить вопрос о передаче акций, принадлежащих адвокату, его сыну,
Денису Еремееву. Поднялся шум, заговорили все сразу. Отчетливее всех слышался голос
Воропаева, напоминавшего об уговоре: акции должны быть распределены между
работающими сотрудниками предприятия. Тогда Шмерко предложил переписать акции на
него – все знают, как Еремеев был дружен с ним, всегда доверял.
Зал безмолвствовал. Зловещая тень адвоката как будто бы нависла над всеми.
- Почему вы не хотите, уважаемый замдиректора, – нарушил тишину Закревский, –
сначала разобраться с исполнительным листом, который уже находится на руках у
приставов, а потом делить акции?
Тяжело, по-медвежьи, заёрзав, Гетманов повернулся к Шмерко:
- Да, скажите нам, почему? Давайте продолжим то, что мы уже много наделали.
- Не «мы», Афанасий Иванович, – поправил его Воропаев, – а заместитель директора. Это
по его милости началась вся эта тяжба.
- И весь этот компроматный понос, – добавил Второв.
Шумные выкрики встретили эти слова. Оказалось, что у каждого из присутствующих
были неприятности из-за слива прокуратуре тайной канцелярии адвоката. Столько
посыпалось обвинений в адрес Шмерко, что тот нахохлился, стукнул кулаком по столу, и
заявил, что поступил согласно распоряжения исчезнувшего друга, и на всём белом свете
никто ему не указ. Сказано было отдать документы Кекееву в случае форс-мажорных
обстоятельств, вот они и переданы по адресу.
- Вы передали, вам и отвечать, – рассудительно проговорил Капранов. – Если москвичи
нас засудят, продадим ваши фирмы, ваши акции, и этими деньгами расплатимся.
- Нашли крайнего! – возмутился Шмерко. – Работали все, а расплачиваться одному?!
И снова на него все набросились. Он отмахивался от одних, что-то кричал другим. Гул
возмущения, презрительное шипение, заносчивые выкрики – всё смешалось. Улучив
момент, Второв предложил воспользоваться бюджетными деньгами, чтобы расплатиться с
«Химтрастом».
Все недоуменно переглянулись. Предложение поддержали Силантьев и Першин.
Возмутился Заводовский: неразумно расплачиваться по долгам живыми деньгами, столь
нужными для модернизации завода. Его поддержал Капранов, считавший необходимым
использовать деньги для повышения капитализации предприятия. А при переоценке
можно повысить стоимость какого-нибудь устаревшего ненужного оборудования, и
отдать его кредиторам в счёт оплаты долга.
- Как же мы будем выкупать госпакет, если стоимость завода будет искусственно
завышена? – спросил Мордвинцев. – Ведь договорились наоборот: перед торгами эту
стоимость максимально занизить.
Наступила тишина. Все напряжённо думали.
- Зачем платить? – сказал Шмерко, и обратился к Закревскому, как представителю
Давиденко. – Хотели же поймать Тихонова, и разобраться с ним. Или оспорить в суде
вексель, выиграть кассацию.
- Да, что нам скажет безопасность? – крякнул Гетманов.
Кашлянув, Закревский осторожно проговорил, что работа ведётся, Тихонова ищут. Что
касается оспаривания подлинности векселя, в частности принадлежности передаточной
надписи Кондаурову, это практически невозможно. Необходимы связи с московскими
экспертами, а таковых нет ни у кого. Относительно кассации – это капиталоёмкий
процесс, чтобы выиграть суд, нужны деньги. А денег нет.
И снова в адрес Шмерко посыпались возмущённые возгласы. Кто-то предложил продать
еремеевские фирмы, и вырученными деньгами оплатить все судебные издержки.
Закревский предложил следующий вариант: инициировать иски от смежников, от
поставщиков завода из числа государственных предприятий, которым должен «ВХК». По
письму одного из них арбитражный суд признает предприятие банкротом и назначит
конкурсное управление, в котором будут преобладать дружественные предприятию люди.
Иск «Химтраста» потеряется среди других исков, к тому же, выплаты госпредприятиям
будут первоочередными по отношению ко всем остальным. Тут акционеры «ВХК»,
договорившись с конкурсным управляющим, и вытащат свои деньги, на которые выкупят
госпакет.
- Как же ты планируешь договориться с десятком таких, как мы, коллективов? – спросил
Воропаев. – Думаешь, там люди детсадами заведуют?
- Наебут, фамилию не спросят, – пробурчал Капранов.
- Последнее вынесут, – добавил Гетманов.
Мордвинцев предложил задействовать дополнительные силы для поисков Тихонова. Если
нужно, подтянуть «офис», или найти эффективных ребят из Москвы, – взять в проработку
представителей «Химтраста», чтобы те сдали своих хозяев, наверняка же Тихонов –
подставная фигура. Представителя «Приоритета» поддержал Капранов. Он также, как и
господин Шарифулин, не пожалеет на это денег, ведь это самый простой способ решения
проблемы.
Черкасов решительно возразил: противозаконные действия скомпрометируют завод, и,
неизвестно, что за люди стоят за Тихоновым.
- Вот и хорошо, пусть приедут, покажут своё лицо, – весомо проговорил Капранов. – А то
что нам тут присылают своих шнурков.
Завязалась перепалка. Гетманов обвинил Черкасова в двурушничестве, тот обвинил
собравшихся в недальновидности. Мордвинцев внёс предложение: завод сдаёт дилерским
фирмам большую часть производственных помещений вместе с оборудованием в
долгосрочную аренду с правом выкупа, причем площади и оборудование сдавать разным
юридическим лицам, – чтобы потом, в случае форс-мажорных обстоятельств, было
труднее распутать весь клубок. Или, при невозможности быстрой организации аукциона
по продаже госпакета акций, организовать инвестиционный конкурс, при котором
предпочтение будет отдано тому покупателю, который пообещает вложить в
модернизацию завода наибольшую сумму денег, – ведь можно оформить на бумаге какую
угодно сумму, а обещание не выполнить, никто же не проверит. Пока суд да дело –
адвокаты и приставы будут всячески затягивать процесс – имущество предприятия
окажется в руках аффилированных компаний, и кредиторы, если вдруг и окажутся на
заводе, ничего не смогут взять.
Эту идею поддержал Капранов. Першин выступил против: производство останавливать
нельзя, а любая реорганизация именно к этому и ведёт. Ведь новоиспеченным
производителям, арендующим производственные мощности, понадобятся новые лицензии
и сертификаты.
- Да что ты всё охаиваешь, предложил бы что-нибудь сам, – гневно выкрикнул Гетманов.
– А то сидит, только плечи шевелятся.
Черкасов ответил за Першина.
- Давайте заплатим долг из бюджетных денег.
- Да покусают блохи твой язык! – ощерился Гетманов. – А то где это видано, чтобы
транспортные деньги отдавали обратно москвачам…
- Трансфертные, – поправил Шмерко.
- Не бубни под руку. Транс… муданс… Это тебе не яблоки и не груши, чтобы их просто
так обратно отдавать… квачам-москвачам.
Воропаев, Мордвинцев и Шмерко дружно засмеялись, Капранов, ухмыльнувшись,
победно посмотрел на троицу – Второва, Черкасова, и Першина – мол, что, съели.
Потом все примолкли. В наступившей тишине было слышно, как Заводовский шелестит
своими бумагами. Наконец, гендиректор затронул ещё один вопрос повестки дня: выплата
долгов по зарплате. Нельзя ли, раз уж речь зашла о государственном
вспомощенствовании, что-нибудь выделить рабочим, а то они не выходят на работу,
срывают план.
- Зряплаты, приплаты, – живо откликнулся Гетманов. – Балуете вы их, товарищ
гендиректор, – в то время, как правление мобилизует гнев масс, ярость, нацеливает на
трудовые победы. Ваша интеллигентская дряблость, левацкий гуманизм в нашем деле не
годится. Наш реформаторский, рыночный гуманизм суровый. Церемоний мы не знаем.
- Хотя бы немножко, Афанасий Иванович, – беспомощно проговорил Заводовский.
- И решения ваши – как были, так и остались – половинчатые, мягкие, – сурово отрезал
Гетманов. – Не можете управляться с народом, – объявляйте лох-аут.
- Локаут, – поправил Шмерко.
Гетманов наморщил лоб.
- Лох…еби его… нокаут. Ну, ты, понял.
Вопросы были исчерпаны, поступило предложение совещание закрыть.
На улице, прощаясь со всеми, Капранов попросил задержаться Закревского и
Мордвинцева, сказав многозначительно, что «есть тема для разговора». Второв
попробовал было примкнуть к задержавшейся троице, но Капранов сухо сказал, что
«разговор пойдёт приватный».
И Второву пришлось уйти.