Пробуждение бывает разное. Внезапное, но приятное, когда больше не хочется засыпать, когда день ожидает быть счастливым, когда, ожиданием томимы, вы делаете все предшествующее на автомате, думая только о приближении хорошего события. Оно бывает еще сладостнее, когда неожиданно видишь любимого человека, появившегося неведомо откуда. Забывая обо всем, в неимоверном порыве прижимаясь к нему, начинаешь ощущать те минуты счастья, кои в века не доступны многим, но описанные в книгах писателями и поэтами разных мастей, прожившими вдохновение этих мгновений. Иногда же оно бывает внезапным, безотчетливо тревожным, когда голову сначала потихоньку, а затем все сильнее и сильнее обволакивает беспокойство, переходящее в тревогу, пока неосознанную и потому более страшную, нежели известную и ощущаемую. А бывает так, что проснулся и лежишь, как будто во сне: мысли тихонько плывут в голове, но тоже сонные, тягучие не вызывающие эмоций или желания встать, пока какая-то не остановится и не начнет стучаться вам в коробочку с серым веществом, вызывая к движению некоторые части тела.
Бывает страшное пробуждение, когда в предшествующий день произошло событие, перевернувшее вашу жизнь из размеренной в новую, в которой уже нет близких вам людей, или вы сами оказались в непривычно страшных условиях. В этом случае у вас чередуются картины до и после, обида, страх и злоба переплетаются так тесно, что кажется со стороны, будто вы в аду и нет спасения вашей душе. Но проходит время, и большинство из нас свыкается с новой реальностью, и каждый по-своему, но вживается в новую жизнь.
Можно проснуться одиноким в холодной постели, ибо его или ее нет рядом. Тогда не хочется вставать, вы проклинаете судьбу, может, еще кого, возникает одно желание ; зарыться в подушку и заснуть снова, чтобы… проснуться с близким человеком, обнять его ласково рукой и почувствовать сладостное наслаждение от его тепла, разливающегося по всей постели. И кажется, что можно пролежать так вечно, улыбаясь и не двигаясь с этого места, что бы там ни происходило в мире. Но жизнь рано или поздно вытаскивает вас из счастливого однообразия, ибо не терпит постоянства, пусть даже хорошего, и вот вы некоторое время спустя уже просыпаетесь в поту от страха за свою или других жизнь, ибо пришла война или другой катаклизм, которого не пожелали бы и врагу.
А можно проснуться и не понять, что же происходит с телом, когда оно ватное, ему больно пошевелиться. Но главное, что голова (о, Боже!) становится вместилищем ада, раскалываясь на мелкие половинки, каждая из которых жалит, корежит, пытает какой-то непонятной, то тупой, то мгновенной болью. Во рту полнейшая сушь, а язык не в состоянии произнести и слова, едва шевелясь, прилипает к небу. И кажется, что в нем помойная яма, извергающая невообразимое зловоние. Ко всему этому ужасному состоянию добавляется иного рода боль, медленно всплывающая из головы воспоминанием вчерашних похождений и действий. И хотя эти мысли еще ленивы и медленны, однако в совокупности с физическими болями они уже многократно увеличивают и без того невыносимое ваше состояние. В этот момент кажется, что жизнь для вас лишняя штука, и хочется быстрее умереть, чтобы продолжить существование в другом мире.
Пробуждение бывает детское, когда просыпаетесь в родительском доме в кровати под толстым одеялом, которому не страшна прохлада в комнате, тем более Вы чувствуете тепло, исходящее от печки, а еще вас окутывает благодушная атмосфера: запахи и звуки кухни, на которой ваша мама тихонечко, но проявляет заботу о детях стукнувшей о кастрюлю ложкой или вилкой, что-то помешивающей; или резкий скрип дверцы печки, а за ним ; шум набираемого в совок угля, летящего затем со звоном в печь, треск вспыхнувшего огня ; и все это вместе заставляет вас медленно открыть глаза и почувствовать то умиротворение, которое больше никогда не повторится, если вы лишитесь такого дома. Но сейчас вы действительно ощущаете себя ребенком, независимо от того, сколько вам лет, и только сейчас вы чувствуете всеобъемлющую любовь и истинное наслаждение жизнью. В этом доме есть все: и защита, и спокойствие, и безмятежность, а главное, здесь вас любят без всяких условий, только за то, что вы есть.
Иногда оно, пробуждение, бывает мучительным, когда, очнувшись ото сна, тут же хочется снова зарыться в подушку, чтобы реальность не всплывала столь обреченно и невыносимо. Вы закрываете глаза, пытаясь уйти в спасительный мир сна, но это не удается, и реальность нагло переносит вас в мир невыносимого стыда за поступки, кои уже совершены и будут жечь душу нестерпимо больно. И в этот момент вы не понимаете, что это и есть суд Божий, который необходим для будущего очищения самого себя. А пока вы ; в его ежовых объятиях, истекая кровью совести, мучаясь и стеная, мечетесь по постели и не предполагаете, что спасительное исцеление уже идет, но когда оно наступит ; известно одному Всевышнему.
Еще оно бывает быстрым, когда вскакиваете, а душа поет, и вы мчитесь на кухню, наспех опрокидываете кофе и какой-то бутерброд и летите на работу, откуда вроде вернулись далеко за полночь, но что-то явно творческое будоражит вас, опьяняя и окрыляя. И тогда, забыв про все, вы стремитесь продлить то упоение, которое может исчезнуть также мгновенно, как и явилось вчера.
Иногда, к сожалению, редко, оно бывает добрым. Просыпаясь, неважно, где или с кем, вы вспоминаете ваш поступок, что принес кому-то счастье. При этом, улыбаясь, вы не ощущаете тело, но чувствуете танец души, легко выпрыгнувшей из вашей материальной оболочки и окутавшей вас пуховым одеялом, под которым тепло, кажется, всему миру.
Можно было бы расписать еще множество разных и непохожих пробуждений человека, но пора остановиться, ведь все эти разноцветные картины олицетворяют нашу жизнь, определяют каждого из нас как «свое Я», а раскрашивать себя дано только нам самим. Единственно, о чем нужно помнить, ; краски художника несмываемы. По крайней мере, в вашей душе! И хотя они могут выцвести от времени, но исчезнуть навсегда – никогда! Человеку всегда остается выбор доставать краски и смешивать палитру многообразия оттенков. Только хотелось бы, чтобы в итоге прожитой жизни мы не оказались в одном черном, траурном цвете. Помоги же, разум, нарисовать больше ярких и красивых картин при нашей жизни!