Как же чертовски приятно, что современные русские стихотворцы не ограничиваются описанием берёзок и колоколенок и свободно дышат эманациями мировой культуры, успешно интегрируясь в её вненациональные реалии! Вышла в свет новая книжка Никиты Брагина "Четыре стихии". Название - уже загадка! Стихии чего? А сколько всего в мире стихий? Вопросы внутри себя так и сыпятся, словно из рога изобилия. Интригуют. И хорошо, что автор не торопится с ответом.
Нужно послушать Марию Каллас, чтобы понять, насколько прекрасным может быть такой скучный для современного уха жанр, как оперное пение. После Каллас слушать, скажем, рэп может показаться вульгарным. Дело ведь не в жанрах и даже не в исполнителях. Слух незаметно привыкает к прекрасному, и удивлять искушённого слушателя становится всё труднее и труднее. Конечно, есть мегазвёзды, сметающие на своём пути все жанровые перегородки. То, что "выше" искусства, на самом деле и является его истинным олицетворением.
Но вернёмся к Никите Брагину. Надо сказать, что "бумажные" книги стихов я привык читать с середины, открывая наугад. В этом - большое преимущество поэзии перед прозой: конец книги стихов если и связан с её началом, то - чисто условно. Что и позволяет читателю начинать с любой страницы, не рискуя потерять сюжетную линию. Книга Никиты Брагина почему-то открылась на стихотворении "Терпение", которое послужило, таким образом, для меня ключом ко всей книге.
Терпи, и ни о чём не спрашивай,
Пока не отворилась рана!
Не скажут ничего хорошего
Пробел строки, просвет экрана,
И дело даже не в безумии
Словесно-смысловых вериг,
А в том, что, как земля без семени,
Безжизненны барханы книг...
Какими модными палитрами
Ни полируешь лоск портрета,
За многоцветными полотнами
Жизнь остаётся без ответа...
Как часто хвалятся задуманным,
Расписывая красоту,
А сами падают за демоном
"В сияющую пустоту"...
Терпение! Почувствуй разницу
Меж логикой и вдохновеньем!
Душа, как инок, входит в ризницу,
Послушно следуя за тенью
Былого - и глядится в зеркало,
Ища дороги и мосты,
Сокрытые от ока зоркого,
Но верные крылу мечты!
И ты, любовь - что мост над водами,
Летящими во мрак теснины!
Ты, неисчисленная ведами,
Не знающая середины!
Десятилетия, что прожиты,
Обращены тобою в день,
И, вижу, на родные пажити
Вечерняя ложится тень...
И кружится летучим семечком
Прощальная частица лета,
Рождённая дыханьем солнечным
Любовная росинка света,
И синева покоя вышнего
Уходит в тучи до поры,
Пока томленье ветра вешнего
Не смоет снежные ковры...
Какое роскошное стихотворение! Своим императивным призывом к терпению напоминающее Тютчевское "Молчи, скрывайся и таи". И заставляющее вспомнить персонажа культового фильма "Подвиг разведчика"., сыгранного блистательным Павлом Кадочниковым. Правда, Тютчев, возможно, счёл бы последнюю строфу излишней. И наверняка привёл бы такой довод: "не следует продолжать говорить, когда собственно Речь уже исчерпана". Однако всё это, разумеется, на усмотрение автора, который, конечно же, всегда может пересмотреть свою точку зрения. Поскольку в процессе жизни меняется ракурс взгляда на собственные творения. И в этом аспекте я не согласен с Никитой Брагиным, что "жизнь остаётся без ответа" - всеобъемлющим ответом на жизнь может быть только сама жизнь. Она, собственно, и отвечает на наши вопросы, правда, порой слишком неторопливо, отчего нам и кажется, что какие-то важные вещи остаются без ответа.
Поражает, что стихотворение начинается с "приглашения к страданию": "Терпи, и ни о чём не спрашивай, пока не отворилась рана!" Это универсальная формула не только высокого искусства, но и настоящей жизни. Об этом очень ёмко сказал поэт Заозёрной школы Зазеркальный Карп в максиме "ждать и жить". Мало кому удалось избежать мучительных переживаний и раздумий о смысле жизни: в сущности, это - только вопрос времени, созревания души человека, духовной школы. Хотя, наверное, многим трактовка Никиты Брагина покажется немного садомазохистской: стоит ли самому "призывать" на свою душу страдания?! Всё-таки это больше кредо художников. Тех, кто ищет, чтобы развиваться. Обыватель едва ли захочет отворять в себе какие-либо "раны". Но какое нам дело до обывателей, друзья мои?! Собственно, поэт только призывает нас дождаться "прививки духа", тех испытаний, что открывают нам чакру сердца. Хотя, в сущности, эта миссия невыполнима, ибо нельзя быть мудрым прежде, чем ты им станешь, а врождённое золото своего душевного прииска ещё нужно намыть и придать ему форму. Но, опять-таки, нельзя осуждать автора за то, что он "умнее" своего героя. Поскольку, как обмолвился классик, поэзии и положено быть "глуповатой".
Терпение - не панацея, это сугубо индивидуальное лекарство. Кому-то милее нетерпение, и результат может оказаться, как минимум, не хуже. "Как земля без семени, безжизненны барханы книг…" Поэт рисует нам Вавилонскую библиотеку как Вавилонское столпотворение. Действительно, мы вычитываем в книгах только то, что близко нашему опыту. Поэтому книгу нужно брать в руки вовремя. С другой стороны, лучшим учебником является сама жизнь. Не потому ли радикалы всех времён и народов периодически грозятся сбросить культурные пласты прошлого "с корабля современности"? Но книга порой рассказывает человеку больше, чем может рассказать ему другой человек. И стать ему лучшим другом. И так же верно то, что никакая книга не может охватить всё многообразие жизни. И никакая книга не поспевает за происходящими в жизни изменениями.
И всё же трудно представить себе культурного человека, у которого нет на полках ни одной книги. Книга - золотой запас, она в любой момент может нам понадобиться. Никита Брагин говорит о том, что писатель, не испытав душевную боль, не должен торопиться браться за перо. А читателю, не вкусившему настоящей жизни, не стоит торопиться читать серьёзные книги. Но есть и другие книги, те, что не поддаются формуле Никиты Брагина. Например, малоинтересный для взрослых "Доктор Айболит" учит ребёнка доброте и умению правильно говорить на родном языке.
Дактилическими диссонансными рифмами повествует нам Никита Брагин о том, сколь велико подчас расстояние между замыслом произведения и его воплощением:
Как часто хвалятся задуманным,
Расписывая красоту,
А сами падают за демоном
"В сияющую пустоту"...
Не берусь судить, насколько удалось Никите воплотить свой замысел в данном стихотворении, но меня не покидает мысль, что автор, в конце концов, слишком увлёкся ауканьем ударных гласных в уже упомянутых мною диссонансных рифмах и "забыл" вовремя закончить стихотворение. Во всяком случае, для меня оно закончилось вот здесь:
Душа, как инок, входит в ризницу,
Послушно следуя за тенью
Былого - и глядится в зеркало,
Ища дороги и мосты…
Дальше идёт уже "послесловие". Но начальные строфы - на уровне лучших образцов отечественной лирики. Надеюсь, мне удалось заинтриговать вас фрагментами новой книги Никиты Брагина "Четыре стихии", и вы ринетесь осаждать автора безапелляционными и недвусмысленными просьбами поделиться с вами своим сокровищем.