Амина решила провести отпуск в доме творчества работников искусств - бесплатный пансионат на берегу моря.
"Все лучше, чем гнусное одиночество дома. Не даром собратья по профессии называют его спасительной гаванью. Не понравится удеру"- рассуждала она, собирая в дорогу вещи.
В сравнительно небольшом доме, где у каждого была своя комната, дни проходили в тягостном однообразии и только после ужина, сбиваясь в кучку, художники бесконечно долго и бессвязно спорили. Как правило, неисчерпаемой была одна и та же тема: кого считать гением. Было забавно видеть, как перебивая и противореча друг другу, каждый наслаждался эйфорией своих «неукоснительных» критериев. «Уверена, что втихомолвку каждый из них гением считает самого себя» - усмехалась Амина. Взглянув на двух художниц, она заметила их ироническую улыбку и удовлетворенно вздохнула: не ей одной приходится удивляться этой словесной трескотне.
С этих пор она с любопытством отмечала, что загадочная пара никогда не принимала участие в спорах. Постояв, они отходили, не проронив ни слова. Было ли это признаком их амбициозности, или преднамерением не участвовать в суесловии - Амина не знала. Но независимость и отъединенность с каким они держались, не могли быть ею не отмечены. И ей захотелось непременно узнать их поближе.
Она обрадовалась, когда в столовой оказалась с ними за одним столом. Погруженные в еду, они сухо ответили на ее приветствие. Шепотом обмениваясь какими - то замечаниями, казалось, они и вовсе старались ее не замечать. Амина решила сама привлечь их внимание.
- Вижу, вы очень дружные, - сказала она. - Это такая редкость в наши дни. Я вам завидую.
- Зависть плохое свойство, - небрежно бросила та, которую Амина про себя называла «младшая».
"Кажется, ляпнула невпопад" - смутилась Амина.
- Простите, - заискивающе начала она, - но я...я хотела сказать, что хорошо иметь друга. В этом смысл жизни, и когда он есть... - она запнулась, ожидая поддержки, но услышала совсем иное:
- У вас тоже есть смысл жизни, - сказала все та же "младшая"
- У меня? Какой? - изумилась Амина
Ответ последовал не сразу. Допив компот и вытерев салфеткой губы, заговорила вдруг «старшая»
- Вы каждый раз переодеваетесь в новые наряды. Разве в этом для вас нет смысла?
Окончательно сбитая с толку, Амина тихо пробормотала:
- Я все себе шью сама.
- Это хорошо, - снисходительно улыбнулась та и, не дожидась реакции на свое замечание, встала из-за стола.
Кивнув, они покинули столовую.
"Что ж! - растерянно ухмыльнулась Амина - Не хотят знаться? Нет, так нет."
С этого дня Амина старалась не встречаться с ними, а, если такая необходимость возникала, отворачивалась и смотрела в другую сторону.
Вскоре все разъехались.
Так случилось, что возвращаясь с работы, Амина удивилась увидев их возле своего дома.
- Привет!
- Привет!
- Вы не знаете, где здесь поблизости есть кафе? - обратилась к Амине одна из них. - Мы проголодались, а ехать домой в микрорайон далеко.
- Кафе? - повертела Амина туда-сюда головой. - Право, не знаю, где ближайшее. Но зачем вам кафе? Пойдемте ко мне, – неожиданно для себя воодушевилась она. - У меня все есть.
- А это далеко?
- Да вот он мой дом, - указала рукой Амина.
Согласовавшись взглядами, они приняли ее приглашение.
Амина хлопотала вовсю: из холодильника было извлечено все, что можно. В минуту стол оказался в изобилии.
- Как насчет вина? - спросила она, доставая бутылку красного.
- Прекрасно. Только неловко, что мы, как незваные гости.
- Что вы, что вы! - с жаром замахала руками Амина. - Я очень рада.
Она и впрямь была рада. На это у нее были две причины: первая - отупляющее одиночество, а вторая (что было бы вернее счесть за первое) - теперь инициатива сближения исходила не от нее, и она чувствовала себя уверенной.
Она уже знала их по именам: "старшую"( как оказалось, они были ровесницы) звали Валида, а "младшую"- Ирада. Из разговора она знала, что живут они вместе, в дальнем микрорайоне на пятом этаже "хрущевки". В настоящее время они озабочены поиском спонсоров, чтобы сделать выставку своих работ в надежде продать кое-какие из них, так как это было единственным средством их проживания. Все это говорилось ими непринужденно, без сетований на жизнь. Разговор невзначай переключился на коллег- художников и они откровенно называли одного мазилой, другого подражателем, третьего и вовсе бездарем, но был и такой, кого они считали настоящим. Амина торжествовала: "да, они нормальные люди" - думала она, отметив, что единственный идол, которое они чтут и, которому служат - живопись и все в их жизни соотносится с ней. Она всегда предпочитала таких людей всем другим и в своем представлении возводила их в разряд "личностей."
Теперь они виделись ежедневно. Амина скучала, когда их не было и радовалась, когда они появлялись. Как правило, они болтали до позднего вечера.Говорили о музыке, о кино, о книгах, телепередачах и просто о том, о сем. "Мозговым центром" бесед, была Валида. От нее исходили самые интересные, глубокомысленные версии. всегда подкрепляемые точными цитатами из книг. Ирада поддерживала ее лишь короткими вставками. Бывало и такое, что между ними возникали оживленные дискуссии, переходящие порой в отчаянные «стычки». Но в целом, все это происходило на удивительно щадящем, уважительном фоне.
Что касается Амины, - гордясь и благоговейно дорожа их отношением, она не растворялась в дружбе, оставаясь самой собой и свойственной ей женским тщеславием. " Я умру, если перестану нравиться другим."- с подкупающей непосредственностью говорила она. И это было не лишено логики, когда она из шалости устраивала перед ними нечто вроде спектакля с переодеванием нарядов, гордясь и требуя одобрения своим пристрастиям. И надо сказать, небезуспешно: "Одень вон ту с полями, она более броская и тебе очень идет" - говорила Валида, наблюдая, как Амина примеряла то одну, то другую шляпку. Не оставалась безучастной и Ирада. Она либо протягивала востоженное "О-о!", отчего Амину еще больше распирала гордость, либо, обращаясь к Валиде с насмешливой искоркой говорила: "Ну, Валида так ты и сама переродишься, станешь барахлиться и носить шляпки" В такие минуты в их общей веселости витал особый дух беззаботности.
Амина впервые могла себя поздравить с тем, что ее грусть о недавней любви вытравлены из воспоминаний. И только порой по ночам вкрадывались мысли о утраченной семейной жизни, которая была для нее то раем, то адом. но вслух об этом она старалась не заговаривать. В определенном смысле между ними тремя на эту тему было наложено табу.
Однако, как-то невзначай, она рискнула выразить сожаление, что ее брак был нелепо разрушен.
- Я любила мужа, - с грустью сказала она - но не смогла стать "котеночком", как он того хотел.
- Брак - сплошное варварство. - С горячностью отреагировала Валида - И это совершенно не вяжется с любовью.
- А что с ней вяжется? - удивилась Амина.
- Свобода, которой наделена человеческая душа.
- Свобода от чего?
- От всяких условностей.
- А как насчет общественной морали?
Валида цинично усмехнулась:
- Любая общественная мораль - это самозащита для слабых. Свобода не должна зависеть от чего бы то ни было. Иначе это несвобода.
- Да, но это реальность человеческой жизни. - пробовала возразить Амина.
Валида выдала кривую улыбку.
- В жизни реальна лишь смерть. Все остальное иллюзорно.
- Я этого не понимаю. - запальчиво сказала Амина и уже непринужденно продолжала: - А как же тогда отношения между мужчиной и женщиной? Ведь каждый из них боится одиночества
- А ты читала когда-нибудь Платона? - спросила Валида. - Нет? Прочти, может кое- что тебе прояснится, что вначале человек был един в двух лицах и ему не приходилось бояться одиночества. Он был безмятежен, свободен от бунта своей плоти.
- Нет, нет, - отрицательно покачала головой Амина, - мне такую заумь не понять. А ты?- обратилась она к Ираде, ища у нее поддержки.- Что ты на это скажешь?
- Я не знаю, - вздохнула та. - Мне сейчас не до ваших бесед. Я думаю только о моей матери. Она в больнице и ей предстоит сложная операция.
Разговоры затихли.
На следущий день Ирада объявила:
- Маме совсем плохо, придется ночью быть возле нее.
Договорились, что Валида останется ночевать у Амины.
Расстелив ей постель на диване в столовой, Амина пошла спать в спальню.
Ночью она проснулась от того, что явственно почувствовала возле уха частое и прерывистое дыхание. Увидев бок о бок с собой Валиду, она изумилась.
- Ты, что... неудобно на диване?
- Не очень. Спи, я не буду тебе мешать.
Делать нечего, Амина отвернулась и вскоре уснула.
Встревоженная, она снова открыла глаза и, - о, ужас! - Валида пыталась срывать с нее рубашку. Лицо ее пылало. На нем не было смазанного, неясного выражения, которое могло бы скрыть гнусное вожделение.
- Ты что с ума сошла? - швырнула ее в сторону Амина. - Уходи! Слышишь, Валида, уходи сейчас же.
- Спокойно, глупая, спокойно, - сказала та с натянутой, не доброй улыбкой, – ты получишь удовольствие.
- Что ты несешь? Какое удовольствие? - не верила своим ушам Амина.
- Хм! - Цинично усмехнулась Валида. - Я могу сделать тебя счастливой. Ты больше не будешь грустить и думать о...
- Идиотка! – прервала ее Амина хриплым от возмушения, голосом - Я женщина, ты меня оскорбляешь.
Валида нахмурилась.
- Ты ничего не понимаешь. Есть другое удовольствие и я хочу тебе это доказать.
- Что за чепуху ты несешь, Валида! Опомнись!
Но та загадочно молчала. Взгляд ее стал непроницаемым, как у зверя.
- Ты сама меня провоцировала. - еле слышно прошептала она, однако, слова ее прозвучали чуть ли не угрозой.
- Что? Я? Тебя?- вскричала Амина - Ты ненормальная. Зачем мне это? Разве мало мужчин? Ты не смеешь...
- Нет, смею, - властно оборвала ее Валида - смею и имею право тебя любить и дать тебе то, в чем ты не разбираешься и оттого не понимаешь.
С этими словами, она встала и пошла в другую комнату.
Амина была потрясена. Мысль, что она стала объектом пагубной страсти той, которой так восхищалась,а, главное была ей соломинкой, за которую она ухватилась обеими руками - приводила ее в бешенство. Все в голове у нее путалось. Она не знала как пеперь поступить, что делать? Не слишком ли будет жестоко сейчас выставить ее за дверь? А если нет, и тогда она может опять стать жертвой ее агрессии? Нет, она, конечно, не может быть ей ни судьей ни палачом, но и нельзя закрывать глаза на то, что произошло. Она беспомощно пожала плечами.
Вся согнутая, словно сведенная судорогой, похожая на подбитую птицу, Амина до утра просидела на кровати, вынуждая себя отрешиться от реальности. "Неужели это не сон? Неужели... неужели...?" Но реальность не отступала и ей хотелось кричать и рушить все вокруг. " Ну и ну! - выдохнула она - Какой -то идиотизм!"
- Ты куда? - со страхом воззрилась она утром на Валиду, увидев, как та направилась к двери.
- Пойду в мастерскую. Придет мастер, надо заказать ему пару подрамников.- как нивчем ни бывало ответила Валида. - А ты что собираешься делать?
- Пойду на кладбище, на могилы родителей. - не глядя на нее, ответила Амина.
- Может, подождешь? Не ходи одна, это небезопасно ходить туда одной.
- О, Боже мой! – прорвало Амину - Тебе ли... - она осеклась и, сжав губы, хмуро уставилась на Валиду: - "Никакой совести... Ничего, ничего!"
У Амины отлегло от сердца, когда пришла Ирада.
- О, Ирада. как хорошо, что ты пришла!
- Что-то случилось?.Ты неважно выглядешь. Плохо спала?
Амина тяжело вздохнула: "Сказать, не сказать? Что, если она вовсе не в курсе? Нет, это исключено, она знает ее столько лет. Почему же молчала? Уверена была, что не обнаружится? А может, не хотела меня разочаровывать? Ну, уж, нет, благодарю за такую заботу! Знакомые неприятности избежать легче, чем незнакомые"
- Ирада, не позволяй Валиде оставаться у меня на ночь, - выпалила она.
- Что ты имеешь ввиду? - встревоженно взглянула на нее Ирада – Не понимаю.
-Понимаешь... Ты ведь знаешь ее грешок.
-Какой грешок?
Амина молчала.
- Что ты молчишь? Ты сказала грешок. Какой? Нет, ты не темни, говори.
- Она ночью приставала ко мне. - еле выдохнула Амина
Ирада побледнела. Пошатнувшись, она схватилась обеими руками за стул.
«Боже мой! Сейчас она упадет» - подскочила к ней Амина.
И действительно, в следующую секунду Ирада лежала на полу с откинутой назад головой. Глаза ее были прикрыты, побелевшие губы еле слышно бормотали: «Не может быть… не может быть»
- Ирада, что с тобой? Тебе плохо? –пыталась Амина помочь ей встать, – позвать врача?
- Нет, не надо - хрипло вымолвила Ирада.
Шатаясь из стороны в сторону, она поднялась и села на стул.
- Ну и дура же она! - проговорила она, раскачиваясь всем телом на стуле. - Какая дура!
"Нет, дура это я. Зачем сказала ей? - пронеслось у Амины. Ей казалось, что никогда в жизни она не видела человека, охваченного таким отчаянием.
В этот момент пришла Валида. Она поздоровалась. Ответа не последовало. Не обращая внимания, она села на диван, взяла газету и, как ни в чем ни бывало, погрузилась в чтение.
Повисло зловещее молчание.
Сердце Амины учащенно билось. Сейчас она ненавидела их обеих.
- Ну и что? - отложив в сиорону газету, со смешком в голосе произнесла Валида. - Что скажете?
- Ничего! - угрожающим голосом бросила ей Ирада. - Ты довольна?
- Мне смешно смотреть на вас. - ухмыльнулась Валида. - Снимаю шляпу перед Калипсо и Сафо, а вас отправляю к богине Скуке.
Она встала и не оборачиваясь, ушла.
Спустя минуту ушла и Ирада.
Тяжкий груз залег на душе Амины. Она с грустью вспоминала солнечное время, проведенное с ними. "Да, ведь и на солнце бывают пятна" - вздыхала она.
Теперь она часто видела их во сне.