Девушка сидела за празднично заставленным тарелками столиком и читала. Книга Карена Шахназарова «Курьер», купленная здесь же – на «Мосфильме», видимо, была настолько увлекательна, что Алена Зябликова хохотала, иногда смахивая выступившие от смеха слезы. Шел восьмой день съемок новогоднего проекта первого канала «Карнавальная ночь – 2». По павильону прогуливались артисты массовки. На сцене готовились к следующему номеру – танцевальному. Молодой человек в одежде официанта с подносом в руке, проходя мимо девушки, мило, по-доброму, заметил:
- В кино книги не читают: примета плохая!
«Странно! – подумала статистка. – Я об этом ничего не слышала». И захлопнула книгу на самом интересном месте. «Пять минут, пять минут…» - зазвучала фонограмма. Танцевальная пара стала энергично отбивать чечетку. Алена мечтательно закрыла глаза и представила, что это она сейчас там – на сцене! Танцует! А еще лучше – поет! И ей рукоплещут зрители, которые купили биле… О, господи, нет, - которым заплатили! «Ничего подобного! – подумала она. – Когда я стану «звездой», люди должны будут захотеть отдать любые деньги, только бы меня увидеть, услышать, дотронуться…»
- Сто-оп! – голос Эльдара Рязанова вернул «звезду» в реальность.
А последняя была такова. В артистки одесситку с бухгалтерским образованием сразу никто не хотел брать. Пришлось скитаться по массовкам. За два месяца она стала узнаваемой в среде бригадиров и постоянных «хлопальщиков».
На рязановскую ночь она пришла в самый первый съемочный день. Агентство «Casual», занимавшееся подбором «массовщиков» (сдирая с них по 300 руб.), выделило Рязанову самых молодых, стильно одетых студентов. Целый день главный режиссер страны мучился сомнениями: пошутили ли «casual-цы», или имели умысел? Фильм про «50 лет спустя» предполагал более зрелую публику. Гримеры, костюмеры, ассистенты, почуяв неладное, бросили все свои усилия на раздачу масок. Первый карнавальный день плавно превращался в маскарад. С Аленой сидели мишка, собачка и котик.
- Девушка, сядьте, пожалуйста, и ухо поправьте! А то оно у вас загнулось, - послышалось откуда-то сбоку. Алена нервно поправила заячье длинное розовое правое ухо на своей голове.
«Зачем я здесь? – подумала она. – Ведь Леонардо ди Каприо в Голливуде! Он ничего не подозревает о моем существовании!».
Инна Чурикова, только-только блистательно отрыдавшая песенку, посвященную таинственному «В.В.П.» (Кто бы это мог быть?) о своей преданной преданности, с наслаждением брала корзину с цветами из рук Сергея Маковецкого. Пока что еще – активно аплодирующую – публику вернул к рабочему процессу строгий окрик режиссера Рязанова:
- Ну хоть бы одна вилка была бы в одной руке!
И все дружно схватились за столовые приборы. Некоторые ради любви к киноиндустрии даже съели обильно посыпанные слоем соли колбасу, фасоль, оливки и кукурузу.
За соседним столиком громко общались две тетеньки, непостижимым образом затесавшиеся в молодежную среду:
- Хоть бы воды принесли попить! Даже в моем офисе всегда есть питьевая вода!
- А где вы работаете?
- Я? В типографии! Когда-то я приехала в Москву, чтобы ее запустить! Теперь вот снова приехала: сына запускаю!
В десятый или одиннадцатый раз Инна Михайловна крутила неподдающуюся ручку патефона, ставила хрипящую пластинку и шла танцевать с мальчишками из «Тодеса». Алена Зябликова за такое количество дублей выучила песню наизусть и, направляясь вечером в общагу с четырнадцатью соседками по комнате, вдруг вспомнила что-то важное, мучившее и не дававшее ей покоя весь день: инициалы ее любимого мужчины были как раз «В.В.П.»… Ты предал преданность мою… «Но я когда-нибудь спою!» – придумала свою рифму Алена. «И ты, милый, поймешь, кого потерял!» - подумалось ей уже белым стихом. В.В.П. не звонил ей уже третий день. «Боже, какая сложная у меня судьба! – рассуждала, ловя в ладони первые ноябрьские московские снежинки, Алена. – Сделать выбор между В.В.П. и Леонардо ди Каприо невероятно тяжело! Наверное, придется остановиться на чем-то среднем. На Дмитрии Нагиеве что-ли…»
Последующие дни также мало отличались от первого в смысле динамики сценического развития. Актеры массовых сцен очень часто были предоставлены сами себе. Теперь уже более солидные, семейные и несемейные, пары прогуливались по фойе, знакомились, сплетничали о «звездах» и своих конкурентах, оставшихся по ту сторону проходной «Мосфильма». Постепенно их положение и статус укреплялись: кроме ежедневных выплат в 500 рублей, они получили доступ к бесплатным чаю, кофе, сахару и печенью. Кто-то попытался урвать по бутерброду, предназначенных для съемочной группы:
- Вы наши? – наивно поинтересовалась юная буфетчица у двух симпатичных дам, держа в руках куски хлеба с ломтиками колбасы.
- Ваши! Ваши! – дружно закивали те. И получили желаемое. Но только они его (желаемое) надкусили, как набежали другие работницы «общепита» и повернули присутствующих лицом к правде…
Алена, было, тоже забыла о горечи правды своего безвестного прозябания в городе Москва, как какой-то мужчина, нежно взявший ее за локоток, неприминул обратить ее внимание на то, что она одна из них. Одна из массы!
- Может, познакомимся? – мужчина выглядел старо и потрепанно.
- С какой целью? – двинулась по коридору девушка.
- Хм? – удивился мужик. – С какой обычно знакомятся мужчина и женщина?
- Спасибо! – гордо, свысока, речетативом произнесла Алена. – У меня с сексом все впорядке. У меня есть мужчина, с которым я сплю.
Мужик в сером костюме обиделся и буркнул, меняя направление движения:
- Ну да! Небось, тебе впридачу к мужчине прописка в Москве нужна и квартирку себе подыскиваешь. А мне такие не нужны! Понаехали тут, понимаешь, из Одессы…
«Ну почему из Одессы? – опешила Алена. – У меня что – на лбу это написано?».
Хотела, было, поинтересоваться о том, что же выдало тайну ее происхождения, но не успела: мужчина стремительно удалялся прочь. «Ох, знал бы ты, незнакомец, какая перспектива меня ожидает! – трезво поразмыслила Алена Зябликова и закрыла глаза, - Дмитрий На-ги-ев!!!! Ты здесь, ты рядом, ты не в Голливуде, как Лео!».
Бригадирша массовки «протрубила» сбор. Алена вернулась в павильон и не нашла своего стула. Пришлось искать себе место далеко от манящей и зовущей сцены. А по ней сейчас гулял Сергей Маковецкий. Снимался трюк его падения, после того, как артист улетел в виде воздушного шарика.
- Девушка, вы тоже привстаньте и сделайте вид, что он улетает от другой, «не от меня»! – Алексей Злобин, правая рука Рязанова, доходчиво разъяснял зрительному залу их действия.
- Оркестр! Кто вам дал команду разползтись? – неожиданно закричал Рязанов.
Оркестр нехотя «заполз» обратно.
- Ну а кто там ходит по сцене неодетый? – снова послышался из монтажной тот же грозный голос.
- Стриптизеры? – ехидно переспросил сосед Алены по столику.
- Не смешно, - отвернулась от него будущая актриса.
После третьей попытки каскадеру, наконец, удалось упасть в нужное место и в нужном виде.
- Музыканты! – увещевал режиссер томных оркестрантов. – Что ж такая мертвечина? Человек упал все-таки! Кто-нибудь мог встать?
Кто-то предпринял попытку.
- Дядя! Не болтайте под моим носом! – закричал Леша Злобин со сцены. – Я не шучу! У нас через два часа не будет головы ни у кого от вашего шепота. Дорогая, милая женщина! – сменил он тон на более ласковый. – А вы обратите на меня внимание! Мне его так не хватает!..
Который день подряд Алена Зябликова снималась у Рязанова. А он об этом даже не догадывался! Ее новая соседка по столику с упоением подписывала свои фотографии, чтобы раздать их бригадирам.
- Ты вон Безрукову отдай, - с умным видом посоветовала «сопернице» Алена.
- Да? – переспросила еще одна начинающая «звезда». – А он возьмет?
- Конечно! Он же тоже начинал когда-то с бригадиров!
- Сережа! Который Маковецкий! – вел к следующему (двадцать пятому) дублю Эльдар Александрович. – Не плохо! Но такого омерзения, как на репетиции, не было!
- Омерзение? – подхватил «Кабачков». – Будет!.. Оно рядом… - и посмотрел на теннисный шарик, который должен был все время выпадать из его рта. – Как же это мне преодолеть?..
Прошло две недели, прежде чем агентство «Casual» решило снова заявить о себе. В воскресное раннее утро Алене пришлось очень по-переживать на проходной «Мосфильма». Толпа молодых поклонников рязановского творчества шумно доказывала бригадирам, что встать ранним утром и приехать на станцию метро Киевская из Подмосковья для них равносильно подвигу. Бригадиры остались непреклонны.
Репетировали сцену песни и танца Алены Бабенко и балета «Тодэс». Ассистенты режиссера расставляли народ, придавая им гламурный вид.
- Дайте им чего-нибудь! – кричал Леша Злобин, имея в виду тройку молодых девушек и парня, стоящих у колонны.
- Мишуру?.. Маски?.. Сейчас будут! – с готовностью, понимающе отвечала ему молодая ассистентка Элла, убегая выполнять задание.
- Шампунь… И лопату!.. – сердился Леша ей вдогонку.
Не прошло и минуты, как еще пара ассистенток примчалась в этот злополучный угол с колонной:
- Что это за толпа стоит? – наткнулись они на трех девушек и парня.
- Нас поставили! – жалобно отвечали девушки.
Элла принесла им то, что обещала, плюс фужеры с видом шампанского и сущностью «Буратино».
- Не выпивать исходящий реквизит! – заорал Леша, заметив, что троица и парень поднесли фужеры к губам.
- Прошу Алену и Пашу-пиротехника подойти ко мне! – позвал Эльдар Рязанов.
«Не меня, а тезку – Алену Бабенко – зовет Эльдар Александрович! Почему? Это же все про меня! Любовь великая! Имя Алена! Инициалы В.В.П.!» - мысленно возмущалась Зябликова. Она сидела за столиком между сценой и колонной со «стоящими». Рядом с ней расположился «мосфильмовский» завсегдатай массовок, эпизодов, фильмов, концертов - Максим.
- Да, Паша, добавьте азотного газку, чтобы публика лучше себя чувствовала! – продолжил он за Рязанова обращение к пиротехнику.
- Ребят, не ссыпайте с себя конфетти! – мимоходом порекомендовала одна из ассистенток тем, кто мужественно все стоял у колонн. – Очень важно, чтобы он на вас был!
В очередной раз Алена Бабенко и «Тодес» исполнили номер. Алексей Злобин выразил огромную признательность и благодарность артистам массовых сцен:
- Большое человеческое спасибо тем, кто как-то двигался в такт музыке!
Веселая публика приняла благодарность как должное.
- Алена, иди сюда! – закричал Рязанов и внезапно добавил, - Если хочешь.
- Ну, не стойте вы, как три мумии! – снова досталось тем, кто закрывал собой рушащиеся колонны.
- Леша, хотелось бы снять еще дубль! – скомандовал режиссер в который раз.
- Улыбайтесь, девочки! – напутствовала троих с фужерами костюмер. – Тем более, что возле вас актриса крутится!
«И всегда, вновь и вновь
Нас хранит и спасает любовь…» -
подпевала Алена Зябликова Алене Бабенко.
- Идет дым! – громогласно возвестил Рязанов. – Пошли блестки!
Таки подошел номер к концу. Увлеченная публика, ни на что уже не обращая внимания, развлекала себя как могла.
- На репетиции не пьем! – по-хорошему предупредили кого-то в зале.
- А мы вообще никогда не пьем, - так же, по-доброму, ответили на реплику из зала.
- Ну что, остановить блестки, Леш? – вспомнил Рязанов.
- А как Вы их остановите, Эльдар Саныч? – искренне удивился Алексей.
- Официанты, мы все съели! – пошутил кто-то из зала пьяненьким голоском.
- Пожалуйста, за какими столами осталось шампанское? – спохватился Леша. – Изъять оставшееся в пользу… балета «Тодес»!
- Мы его выпили, а «Тодес» уже давно дома, - все более веселясь, ответили ему. – Счас мы еще посидим и попросим, чтобы соль с колбасы смыли!
- Эльдар Саныч! – жалобно протянул Леша. – Может какой-нибудь планчик подснимем?
- Да мы вообще-то все время снимаем, Леш!..
После семнадцатого дня съемок у Рязанова Алена Зябликова забыла о В.В.П., героях «Титаника» и «Больших гонок». Она ложилась спать и скорее наяву, а не во сне, перед ней мелькали отрывки из фильмов «Гараж» (запертая в павильоне массовка), из «Старых кляч» (ОМОНовцы, как и там, ворвавшиеся по сценарию на «Мосфильм»), из «Иронии судьбы» (Олег Митяев с гитарой). Рязановские образы оживали перед Аленой вновь и вновь. Карнавальная ночь продолжалась день за днем…