В любви мелочей не бывает.
К сожалению, Колокольчиков понял это слишком поздно...
Но обо всём по порядку.
Уже второй месяц Колокольчиков сходил с ума от страсти к Шурочке Шерлинг. Шурочка, жестокая, его страданий не замечала. Была она девушкой легкомысленной, а посему неприметливой.
Колокольчиков даже всерьёз думал стреляться, но от этой идеи пришлось отказаться, так как пистолета достать было решительно негде.
Несколько дней, страдая, он почти ничего не кушал и его полное, румяное лицо даже слегка
осунулось.
С удовольствием разглядывая себя в зеркало, поворачиваясь в профиль, который по его убеждению, был изящнее анфаса, Колокольчиков живо представлял, как он - необыкновенно красивый, весь в цветах, лежит в гробу, а жестокая Шурочка, роняя горячие слёзы на его холодный лоб покаянно шепчет:
- Как же я была глупа! Как я могла не замечать своего счастья!
В этом месте сладостной мечты, Колокольчиков вдруг почему-то оживал, и они с Шурочкой
сливались в страстном объятии.
Небольшое голодание пришло на помощь разуму и даже развило в нём некую предприимчивость.
Колокольчиков решил взять Шурочку хитростью.
В городе Н. недавно появилось новое развлечение - синематограф, и Колокольчиков, подкармливая двугривенными Шурочкиного младшего брата, пройдошистого гимназиста, несомненно будущего каторжанина, узнал, что Шурочка страстно обожает сие развлечение.
Как цинично выразился сопливый шкет: - Она хоть с кем пойдёт на фильму, даже с таким земноводным как ты.
Сравнение с "земноводным" пришлось проглотить, ибо Колокольчиков считал, что страдания во имя любви возвышают.
Но оттаскать за чуб наглеца очень хотелось. Еле сдержался, пообещав себе, что попозже тот расплатится за всё.
После бессонной ночи, план был готов. Наглый братец потребовал целый рубль за то, что передаст записку Шурочке.
Пришлось, улыбаясь со сжатыми зубами, положить требуемый рубль в алчно раскрытую ладонь - а куда деваться?
В записке говорилось, что некий обожатель приглашает Александру Никаноровну посетить театр, дабы просмотреть картину "Опасная страсть". Все расходы кавалер обязуется взять на себя.
Гимназист приглашение передал и Шурочка, похохатывая над портретом кавалера, нарисованного любимым братцем, всё же согласилась встретиться с Колокольчиковым.
Колокольчиков готовился к главному свиданию своей жизни чрезвычайно тщательно.
Одетый в свой лучший костюм и атласный жилет лимонного цвета, он казался себе чрезвычайно элегантным.
В соломенной шляпе с белой ленточкой, благоухающий новомодной кёльнской водой,
Колокольчиков без двадцати минут восемь уже стоял у входа в "Колизей".
Нарядная публика прибывала. Оживлённые дамы с серьёзными кавалерами подходили пешком и подъезжали в экипажах. Цветочницы продавали бутоньерки и многие, купив, засовывали их себе в петличку.
Смотрелось изящно.
Торговали и букетами из полевых цветов, что по новой моде считалось шиком.
Колокольчиков купил букетик тонко пахнущих колокольчиков и восхищаясь его прелестью,
представил как рассмеётся и удивится Шурочка, когда он, преподнеся ей букет, тонко пошутит: колокольчики от Колокольчикова.
Вдруг он почувствовал, что кто-то дёргает его за рукав. Оглянувшись, он увидел ненавистного младшего Шерлинга!
Это был первый удар - Шурочка пришла не одна!
Едва справившись с разочарованием, Колокольчиков, напрочь позабыв о заготовленной шутке, представился и как-то неловко, страдая от этой своей неловкости, всунул девушке букет.
Шурочка букет приняла равнодушно. Да и то - без каламбура про колокольчики, тот смотрелся довольно жидко, непрезентабельно.
Они оба были смущены, лишь гимназист, довольный выпавшим развлечением, чувствовал себя превосходно.
Тут же попросил купить ему сельтерской с сиропом и пирожных. Колокольчикову пришлось выполнить и эти его гнусные требования. Список экзекуций, которым впоследствии подвергнется Шурочкин братец, рос.
Надеясь признаться в своих симпатиях, оказавшись в тёмном зале рядом с Шурочкой, Колокольчиков слегка воспрял.
Гонг пробил в третий раз. Публика, толкаясь и извиняясь, протиснулась в зал и заняла свои места.
И здесь Колокольчикова ждал второй удар.
Братец сел между ним и Шурочкой!
Зазвучала музыка. Картина началась. Брат и сестра Шерлинги с интересом уставились в экран.
Колокольчиков тяжко страдал.
И вдруг...
То ли вследствие тонкой душевной организации...
То ли оттого, что не нужно было кушать перед свиданием редьку с квасом...
Это было третьим ударом! Вначале у Колокольчикова громко забурлило в брюхе, а затем ему срочно понадобилось выйти из зала. И желательно не выйти, а выбежать.
Не успев извиниться перед Шурочкой, несчастный Колокольчиков, провожаемый свистом и хохотом Шурочкиного братца, наступая на ноги недовольным зрителям и получив несколько довольно увесистых тычков в спину, ринулся в уборную.
После посещения уборной, вернуться в зал и предстать перед глазами, догадавшейся о его конфузе Шурочки, было решительно невозможно.
А потому, поплакав злыми слезами и умыв лицо, Колокольчиков с разбитым сердцем поплёлся домой.
Круглая луна, казалось, жалела его, а распустившиеся на днях маттиолы своим ароматом пытались исцелить израненую душу.
Вдыхая вкусный воздух, Колокольчиков шёл к себе на Мещанскую и думал о том, что скоро в городе станет душно, и нужно срочно ехать в Ялту, куда в конце концов съезжаются ВСЕ.
И Оленька Головина, с которой он познакомился прошлым летом, приедет туда наверняка. Её маменька твёрдо обещала, что теперь каждое лето они будут проводить в Крыму. Заграницы, говорила она, так утомляют.
Вечерняя прохлада, аромат цветов и мечты об Ялте настраивали на благодушие. Он даже, оглянувшись по сторонам, подпрыгнул, чтоб ухватиться за корявую ветку старой яблони, усыпанную зелёными яблочками, росшую в чьём-то палисаднике.
Зайдя к себе во двор, Колокольчиков уже почти совсем успокоился и только одно смущало его - то, что младший Шерлинг останется безнаказанным.
Но когда ему навстречу бросился толстый щенок и лизнул его прямо в губы, Колокольчиков великодушно простил гимназиста.
Бог с ним!