Бомжи в россии - больше, чем бомжи

Евгений Каплун
Два пожилых человека, Пётр Сергеевич и Иван Николаевич сидели на лавочке в небольшом скверике, находящемся  недалеко от метро Аэропорт и расположенном между  зданиями Финансовой академии  и НИКФИ.
Тёплый осенний день наполнял Москву мягким, рассеянным светом. Газоны были ещё зелёными, а деревья золотыми. Центральную часть сквера занимала большая клумба. Хотя увядшие цветы давно уже были выкопаны, клумба, обрамлённая искусственным гранитом, и без цветов украшала сквер.
В сквере всегда многолюдно. Постоянными посетителями сквера являются студенты академии и института прокуратуры, расположенного в здании НИКФИ. Шумные группки студентов располагались на лавочках и вокруг клумбы, пили пиво, закусывали чипсами, шаурмой или "Стардогами" - горячими сосисками, запечёнными в булочки. Все эти радости жизни продавались рядом в палатках, теснившихся вдоль Ленинградского проспекта.
Пётр Сергеевич и Иван Николаевич чувствовали себя на лавочке тепло и уютно. Громкие выкрики и мат-перемат, при помощи которого общались между собой мальчики и девочки, будущие строители нового свободного общества: экономисты, менеджеры, прокуроры и судьи, - двум старикам не мешали. Даже наоборот, они с удовольствием наблюдали, как молодёжь опустошает бутылки с пивом. Дело в том, что по своему образу жизни старики являлись бомжами, что можно было определить по их одежде.  Около каждого из них у лавочки стоял большой чёрный, пластиковый мешок с пустыми  пивными бутылками и алюминиевыми банками, которые они собирали в сквере и сдавали в приёмных пунктах. То была хорошая добавка к их ежедневной выручке, которую они добывали на помойках. Сквер являлся их участком. На питание им хватало, а большего бездомным старикам не требовалось. Этот лакомый участок им достался после длительного препирательства с другими бомжами. И когда все разногласия "устаканились", жизнь стала комфортной и устойчивой, особенно летом, когда на улице стояло тепло.
На вид бомжам можно дать лет по 65-70. Они являли собой типичные продукты советского общества, не сумевшие приспособиться к новым условиям существования в стране...
Пётр Сергеевич был по натуре гуманитарием, имел высшее образование, много читал и знал, всю свою жизнь проработал в полиграфической промышленности. Когда предприятие, где он работал, в конце 90-х годов развалилось, он ушёл на пенсию. Жена умерла, сын уехал за границу, сам он уехать с сыном не захотел. Платить за большую, хорошую квартиру  после ряда повышений квартплаты ему стало трудно, и он решил разменять свою квартиру на однокомнатную, получив денежную разницу для улучшения жизни под старость. Его обманули, и он остался без жилья.
Иван Николаевич тоже имел высшее образование, инженерно-техническое. Жил он вдвоём с сыном. Ему не повезло: сынок оказался горьким пьяницей. Продал  квартиру, пропил деньги, после чего сам уехал на периферию. На Московских улицах судьбы Ивана Николаевича и Петра Сергеевича пересеклись.
- Красиво живём, - сказал Пётр Сергеевич, сладко потягиваясь, - полная свобода, что хотим, то и делаем, никаких прав, никаких обязанностей! То, что нет прав, это, конечно, плохо. Да только в нашей стране всё равно никаких прав не допросишься.
- Петя, ты не прав. Свобода не зависит от внешних условий, она внутри нас. Когда я некогда каждый день ходил на работу, кормил семью, то я не чувствовал ограничения своей свободы. Да и сейчас, можно сказать, не чувствую, только вот мы с тобой всё время заглядываем в мешки, решая, хватит ли нам бутылок на еду. Вот и вся наша свобода.
- Да я за еду не волнуюсь, просто порядок и контроль люблю, поэтому и заглядываю. Всё-таки бомжи - самые свободные среди людей! Я слышал про одного бомжа, который в древности промышлял на рынке в городе Афины. Его звали Диоген. Он не имел никакой собственности, жил в бочке. Даже сам Александр Македонский ему позавидовал, хотя не страдал от недостатка свободы, несмотря на кучу важных дел, которые эту свободу ограничивали. "Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном", - сказал он после встречи с этим бомжем, гласит традиция.
- Диогену хорошо было жить в бочке - в Афинах круглый год стоит жара. Интересно, чем он кормился, наверняка воровал или попрошайничал. Не мог же он собирать битые глиняные горшки и сдавать их, тогда ещё не было приёмных пунктов по сбору посуды. Впрочем, он ведь был немного философ и наверняка имел богатых спонсоров от которых зависел, а разве это свобода? Диоген являлся известным пиарщиком, умел привлечь спонсоров: когда Александр Великий спросил его, чем бы он мог Диогену помочь, тот попросил его отодвинуться от бочки и не заслонять ему солнце. Всю неделю на рынке только и говорили об этой беседе. Рассказывали другой случай. Однажды Диоген с зажженным фонарём в разгар дня ходил по городу. "Что ты делаешь?" - спросили его. "Ищу человека среди афинян", - ответил он. Для такого оригинала  спонсоры всегда отыщутся.
- Всё же, по крайней мере, в нашей стране бомжи самые свободные люди. Все эти сказки про демократию, свободу и права человека - сущая ерунда. Как у нас говорят, лишь бы войны не было! По-моему, главное, чтобы еда была. При отсутствии пищи начинается смута, революция или внутренняя оккупация. Смута 1612 года началась после нескольких лет неурожая и голодовок при Годунове. Революция 17 года началась с хлебных бунтов.
Пётр Сергеевич многое знал и много читал в своё время. К жизни бомжа он привык. Он даже пытался себя убедить, что эта жизнь ему нравится. По крайней мере, она было спокойной. Временами она ему действительно нравилась. Но, когда он иногда слышал радио или читал газету, он всегда страшно расстраивался.
- Понимаешь, Вань, когда у нас в стране организовали демократию и свободный рынок, услышав, какие зарплаты у чиновников, я долго ломал себе голову, чем же это всё кончится. Представляешь, министры, мэры, губернаторы получают по 10-15 тысяч, а владельцы двух-трех торговых палаток - по 2-3 миллиона. Может быть, на Западе такое положение возможно, а у нас - нет. А кончилось всё очень просто: обложили чиновники население данью. Люди вокруг работают, а чиновники получают деньги и не малые! Образовался такой рынок услуг, когда чиновник, получающий зарплату, свою обязательную работу продаёт населению за деньги. А ведь чиновники - это каркас власти. Вот и повылезали из всех щелей жулики. "Свободный рынок"!  Получается, что мы самые свободные: с нас взяток не требуют, и мы их  не берём. Свобода в нашей стране - это когда у тебя ничего нет.
- С нас не требуют, потому что у нас ничего нет, это - правда, а мы не даём и не берём, потому что нам ничего не нужно,  нам кажется, что у нас всё есть. Но мы не активная часть общества, не производители. Мы наблюдатели и немного санитары природы. Поэтому мы со своею свободой не в счёт.
- Что же у нас за реформаторы такие, воры да жулики?
- Тут возможны два варианта: если кто из реформаторов стал в результате реформ миллиардером, тот жулик. А если кто не составил капитала и действовал из идейных соображений, тот просто дурак, так как сама идея оказалась глупой.
- Почему глупой?
- Реформаторы решили по-быстрому раздать огромную собственность, накопленную в советское время, в частные руки, в основном, своим друзьям и за мзду. Хотелось наскоро создать слой отечественных капиталистов, опору нового строя. Продать за рыночную цену внутри страны заводы и недра не представлялось возможным - у покупателей просто денег не было. А иностранцам продавать не хотелось. Была проведена приватизация, и организованы залоговые аукционы. Собственность оказалась в руках у немногих: 10-15 человек. Новые собственники - совсем не Морганы и не Рокфеллеры, которые своим умом, потом и кровью создавали  капиталы. Наши капиталисты эффективно управлять не умеют.
Посмотри, какой странный у нас рынок, какая комедия у нас происходит на выборах президента, думы и всех выборных органов. Но ещё смешнее выглядит работа этой самой думы. Все эти атрибуты демократии не подходят сегодняшней России, тысячу лет жившей при тоталитаризме. Каждый человек строит своё поведение, исходя из своего жизненного опыта. А у нашего народа советский опыт. Ты, Вань, понимаешь меня?
- Конечно, понимаю. Мне один бомж, бывший учитель математики, рассказывал, что как-то раз, на уроке уже в "новое время", он сообщил классу, что расскажет о действиях с квадратным трехчленом. Так у мальчиков и девочек крыша поехала. Они такого представить себе не могли. У них были свои представления об этом сочетании слов.
- Это анекдот, Вань, но всё равно он хорошо поясняет мою мысль. Я где-то слышал другую историю, не то это правда, не то тоже анекдот. Белые люди попали в одно африканское племя. В знак благодарности за то, что их не съели, они подарили неграм стеклянные палочки. Негры были страшно довольны, но не знали, что с этими палочками делать. Они вставляли их в нос, в задний проход. Потом решили, что палочки им нужны для красоты и для того, чтобы отличать уважаемых людей от остального недостойного народа. Палочки раздали знати. А ведь это были маленькие спиртовые градусники. И белые люди долго объясняли неграм при вручении подарков, для чего они нужны, и как ими пользоваться, но негры не поняли.
Вот и нам вся эта атрибутика демократии нужна, как неграм градусник.
- Как-то непонятно, Петя, выражаешься.
- Что же тут непонятного? Выборные органы в стране нужны, когда достаточно большую часть населения составляет средний класс, мелкие и средние собственники, и не только работающие в торговле, но и в производстве. Даже если в стране существует гигантские предприятия, то они по работе связаны и зависят от тысяч средних и мелких предприятий и собственников, от акционеров. Интересы всех этих людей представляют выборные органы. Эти органы собственникам кровно нужны, власти работают в  интересах населения, примиряя противоречия разных групп, перераспределяя доходы в пользу менее успешных людей. Как всё на свете, власти время от времени должны меняться (это средство от загнивания) и сменяются в результате выборов. У нас почти нет среднего класса, и все бутафорские выборные штучки нам не нужны. Раз у народа почти нет собственности, то нет необходимости её защищать. В древнем Риме люди, не имеющие собственности - пролетарии, не призывались в армию, считалось, что они будут плохо воевать, так как им нечего защищать. Власть нам обеспечивает жизнь: кое-какую зарплату, самые необходимые товары.  Мы содержим власть за тем, чтобы нам не было надобности суетиться в жизни, зная, что власть платит нам не столько за работу, а за то, что мы её терпим. Таково представление народа, выросшего при советской власти. Раздача собственности и выборы властей при Ельцине превратились в воровство и кровь.
 Моисей 40 лет водил свой народ по пустыне, ждал, когда народ забудет про время рабства, старики, выросшие в рабстве, вымрут. И не только водил по пустыне, а воспитывал молодёжь в духе почитания единого Бога, чудеса показывал: манну небесную обеспечивал, источник воды организовал в пустыне. Большевики обещали быстренько построить райскую, социалистическую  жизнь за 10-15 лет. Но Сталин решил не ждать 40 лет, пока старики вымрут, он для ускорения хода истории просто их уничтожил, а заодно - и массу молодёжи. Наши демократы - это большевики наоборот. Они тоже решили за 10-15 лет построить капитализм, а построили дикий рынок и "суверенную демократию". Спасибо, хоть коммунистов не стреляли.
- Правильно ты думаешь, Петя. Я как-то читал, что в настоящем рынке главное - это конкуренция. Каждую минуту, каждый день идёт передел собственности,  произвёл плохую продукцию - разорись. Жестоко, конечно, а как по-другому? Выживают лучшие производители, поэтому экономика идёт вперёд. А у нас совсем другой рынок - "суверенный". Выигрывает не тот, кто лучше работает, а тот, кто ближе к власти. И передел крупной собственности происходит только при смене власти. Но сам понимаешь, такой передел вперёд экономику не двигает. Сегодня страна более-менее держится.  Я посмотрел бы на нашу власть, когда баррель нефти будет стоить 10 долларов.
- Типун тебе на язык, тогда мы с тобой одни из первых умрём.
- Вот и я говорю, Вась, что сейчас неплохое время. Нам бы ещё лет 30 продержаться (десять лет уже прошло) без резких движений, люди бы научались работать, поднакопили собственности. Глядишь, демократические институты бы заработали. Лишь бы страну за это время не съели наши добрые соседи по планете.
- Так ты считаешь, что нам лет 30 ещё нужно?
- Не меньше. Люди накопят собственность, добытую своим трудом, а не полученную в подарок от государства. Уйдёт поколение, привыкшее к "заботе" государства, появится новое предприимчивое поколение с характером и замашками  хозяина.
На Западе такое поколение образовалось ещё при тоталитарной власти. Третье сословие, двинувшее французскую революцию, появилось и накопило деньги  при французских королях. Американские собственники-фермеры, которые составили костяк армии Вашингтона, возникли и встали на ноги в правление английских королей. А структуры власти в этих странах оттачивались ещё 150-200 лет после окончания революций и войн. В начале Наполеон похоронил в Европе крепостное право и создал кодекс Наполеона. Потом были революции 30-го, 48-го годов, Парижская коммуна, республика. Парламенты создавались, разгонялись, опять создавались, помнишь?
- Ага, так же хорошо помню, как о революции на Марсе.
- Я так и знал, что ты ничего не знаешь. А я думаю, что мы всё это за 40 лет проскочим.
- Ты сам только что рассуждал, к чему приводит торопливость.
- Сейчас жизнь быстрее идёт: у всех мобильники, интернет, можно использовать опыт Запада. Тут я  на днях увидел молодого парня, который, идя по улице, громко разговаривал сам с собой. Я подумал, что он, очевидно, свихнулся. Возможно, перетрудился, сидя за компьютером. Потом вижу, идёт девушка и громко хохочет сама с собой, ну думаю, эпидемия какая-то. Потом заметил, что у неё в ухо вставлен наушник, и проводок протянулся в курточку. Оказывается, она на ходу говорила по мобильнику. Так что, техника и опыт Запада может нам помочь ускорить процесс.
- Но ведь, Пётр Сергеевич, опыт Запада мы не принимаем, мы идём своим путём.
- Так  думают сегодняшние руководители. В том числе и поэтому  ждать надо ещё лет 30.
Пётр Сергеевич захотел откинуться на спинку лавки и чуть не упал, совсем забыл, что у этих  лавочек, что стояли в сквере, спинок не было. Он сменил позу, потянулся, вытянул ноги и умолк. Долгая беседа его утомила. Он не любил думать про политику, а тем более говорить на эту тему, ему становилось как-то тревожно.
Когда он собирал и сдавал банки, добывал пищу, шатался по улицам, наблюдая жизнь, ругался с другими бомжами, искал место для удобного ночлега, то чувствовал себя хорошо и уверенно...
Он подумал, что и в рыночной, демократической Франции тоже есть свои бомжи, они клошарами называются, живут себе, поживают. В индустриальном, капиталистическом раю живут на улице, под мостом. И довольны. Сво-бо-да! А ведь на Западе разрыв в условиях жизни между бомжами и благополучными гражданами гораздо больше, чем у нас...
Больше всего Петра Сергеевича раздражало даже не то, как власти построили эту свою власть, а то, что в телепередачах пачкали грязью прошлое страны. Один знакомый бомж притащил со свалки вполне исправный телевизор в подвал, где бомжи ночевали, и Пётр Сергеевич иногда смотрел передачи.
В некоторых передачах, особенно по 5-му каналу, под предлогом развенчания советских мифов и восстановления объективности пачкали грязью героев гражданской войны, вождей революции, даже некоторых героев Отечественной войны и учёных той поры. Якир, оказывается, был трусом. Как-то раз сбежал от красноармейцев, хотевших его избить, и спрятался под стол от Котовского, грозившего зарубить его шашкой. Жена его воровала серебряные ложки. Котовский не пропускал ни одной юбки. Он в пору НЭПа скупил много мельниц и мыловаренных заводов: комдив-предприниматель. Ленин, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Свердлов, все они   или кровавые маньяки, или бабники, любители красиво пожить за счёт трудового народа. Вообще, они все - мелкие жулики, вороватые, аморальные, а вовсе не исторические вожди ушедшего государства. Правда, в этих передачах многие из вождей перестали быть одновремённо платными агентами  немецкого фашизма и английского империализма, но от этого их образы привлекательней и чище не стали.
Пётр Сергеевич считал, что нужно осудить идею, которая оказалось, по конечному результату ошибочной, и разоблачить методы её осуществления. В те времена разобраться с идеей было очень не просто.
Надо быть слепым, чтобы не видеть, что народ бедствует при царе.  А большевики предлагали прекратить ненавистную войну, отнять у помещиков собственность и отдать бедным. Народ клюнул.
 Большевики говорили о мировой революции. И казалось, они были правы. Грянула революция в Германии, прогнали кайзера. Революция прокатилась по Европе, охватила Венгрию, Австрию. Рабочий класс Англии и Франции вышел на улицы в поддержку Советской России, срывал поставки оружия Деникину. Романтика эпохи всколыхнула народ. Новое время, новые идеи! В конце концов, погибшие вожди революции Урицкий, Володарский и многие другие,  как и десятки тысяч рядовых красноармейцев, отдали жизни не за "бабки", как некоторая часть населения России в 90-е годы, а за идею, как им казалось, светлую. Ошиблись, конечно!
Зачем же перетряхивать грязное бельё известных людей. В любом человеке многое намешено: и доброе, и злое, и грязное, и даже великое. Если бы мы изучали образ Екатерины Великой только по деталям её личной жизни, можно представить, что бы мы о ней думали. Или судили о роли Пушкина в литературе только по его любовным похождениям, а о личности Достоевского, смакуя его картёжные приключения. А уж о Петре Первом и говорить не стоит - пьяница, развратник, психопат, "голубой". Даже великие люди временами ходили в туалет, но это вовсе не означает,  что все они заср...
А вот насчёт Сталина... Это отдельный вопрос. Войны без крови не бывает. Сколько крови англичан пролили Кромвель и Карл Стюарт? Думаю, что не мало.  А французы в Вандее?
Очень кровопролитной была война северных и южных штатов в США. Гражданская война, вообще, страшное дело, брат убивает брата.
Проливали кровь и Деникин, и Колчак, и Троцкий. Кто-нибудь посчитал, кто из них крови пролил больше, а кто меньше?
Глупое это дело - меряться пролитой кровью. Вот только в Англии, Франции, США гражданские войны продолжались несколько лет. Потом наступал мир, страны как-то зализывали раны, люди мирились, жизнь худо-бедно налаживалась. А т. Сталин продлил войну внутри своего народа до бесконечности, залив светлые идеи кровавым месивом, надорвав силы  страны. Правда, внешние признаки процесса развала страны начали проявляться спустя много лет после смерти т. Сталина.
Большевики, по-видимому, угадали характер народа, - подумал Пётр Сергеевич. Наши люди с пониманием отнеслись к мысли, что если нельзя всех и сразу сделать богатыми, то лучше, чтобы все стали бедными. Основную массу народа составляли крестьяне. У крестьян никогда собственности не было: только изба, плуг, иногда лошадь, корова и разный житейский скарб. Земля была общинной, давалась крестьянам только в  пользование. Мужики, которые своим трудом пытались что-то скопить, вызывали подозрение. Вот дворянам богатство досталось по наследству или в дар от царя, не своим трудом заработано. Это совсем другое дело! Большевики отобрали собственность и организовали равенство бедных и нищих, дав надежду, что если народ будет много и хорошо работать, то скоро наступит коммунизм - всеобщее изобилие и счастье. И не только в СССР, но во всём мире. Народ любил эту мечту. Рационализм и власть денег Запада народу  чужд. Труд ради личного накопления  в России не привлекателен.
 Но с другой стороны, для того, чтобы построить хорошую жизнь нужно накопить много денег. И государство должно копить и люди-собственники, средний класс. Вот по телевизору показывают, какие хорошие дороги, коровники, сельскохозяйственная техника, ухоженные поля имеются на Западе. Как там живут на селе! Культура. Разве это плохо.
Борьба против жёлтого дьявола не означает, что в знак протеста против власти денег следует считать нормальным ремонт ржавого трактора, по колено в грязи, под дождём, в рваной телогрейке. И тем более, выдавать эту нашу повседневную практику за неприятие русским крестьянином власти денег и рациональной души Запада. Размышления о «вечном» за бутылкой водки после тяжёлого труда нельзя считать серьёзной альтернативой цивилизованному труду на Западе. Истина где-то посередине. «Красивая» жизнь не являются самоцелью, но без неё размышления о «вечном», Боге и особом пути  России среди грязных коровников и заросших бурьяном полей - бессмысленны…
Пётр Сергеевич, посмотрел в сторону своего соседа. Иван сидел неподвижно, полуприкрыв глаза в каком-то оцепенении.
- Иван, ты пионером был.
- Был, - ответил тот, открыв глаза.
- И нравилось?
- Очень. Пионерские собрания, пионерские лагеря, костры, линейки. Какая-то организация школьной жизни. Коллективная ответственность. Походы за город, в Третьяковку. Идеалы.
- А комсомольцем был?
- Был.
- И как ты себя чувствовал?
- Прекрасно. Кончал школу, хотел дальше учиться, поступил в институт. Тогда все хотели учиться, радовались жизни. Комсомольцы-добровольцы. Разве плохо? Рабочие тогда больше инженеров получали, но мы всё равно хотели учиться. Время было замечательное. Споры физиков и лириков. Умные, чистые девочки.
- Может быть, просто молоды были?
- Может быть.
- А вот жестокость сталинских времён ты почувствовал?
Иван Николаевич задумался. Пошевелил губами. Морщины на его лице задвигались.
- Нет, я не почувствовал, если не считать, что с продуктами было плохо.
- У тебя или у твоих знакомых (а у тебя ведь было много знакомых), деды и бабки не сидели в сталинских лагерях?
- Нет, не сидели.
- И расстрелянных врагов народа среди родственников знакомых не было?
- Не было. Петь, ты думаешь, что я  совсем тёмный? Сталин уничтожил верхушку ленинской партии, армии и промышленности. Это совсем небольшой процент населения, среди моих знакомых таких людей не было. Я вообще узнал об этих делах из литературы после 20 съезда партии. От Солженицына, Шаламова, Разгона.
- Тут ты, Ваня, не прав. В 29 году были массовые репрессии во времена коллективизации. Тогда пострадали миллионы людей. А голод в 30-х годах?
- Может быть, но к 55-56 году, когда мы поступали в институт, Хрущёв всех лагерников амнистировал, и дети репрессированных наверно все беды давно позабыли. По крайней мере, зла не помнили.  В анкете никто из моих знакомых не писал: сын или внук врага народа. Вот  то, что еврей или то, что "был на оккупированной территории", - про это писали.  Им было от этого плохо. Это помню. У каждого второго в нашем классе отец погиб на войне – это точно. Но то, о чём писал Солженицын, конечно, чистая и страшная правда.
- А ведь Сталин, Вань, создал индустриальную страну, с передовой наукой, образованием. Без массового образования не было бы ни промышленности, ни науки. Тёмные крестьяне стали инженерами, учёными. Возник новый класс технической интеллигенции, со своей этикой, обычаями, творческой силой. Они запустили человека в космос, создали атомную промышленность, впрочем, как и всю остальную. Да и мы с тобой жили и трудились в этой среде и радовались. Она была замечательная.
- Петя, палач он и есть палач. Сколько людей понапрасну загубил. Гитлер тоже промышленность Германии восстановил,  и она была лучше, чем советская, а какие дороги построил. Говорят, он животных очень любил. Так ведь люди его прокляли и немцы тоже. А ведь Сталин был намного хуже, Гитлер убивал врагов Германии, пусть мнимых. А Сталин своих подданных расстреливал. Пока это единственный случай в истории человечества Ты согласен?
- Согласен, Иван, всё правильно, только не волнуйся. Лучше следи, что бы у тебя бутылки не украли. Я тут чужих бомжей заприметил, что они на нашем участке делают?
Сталин, конечно, кровавый человек, такие люди могут любую приличную идею загубить. Но дело не только в самом Сталине. Его непрерывно продвигал к власти Ленин. Он его ввел в ЦК, сделал генсеком, защищал от постоянных нападок Троцкого.
Среди своего социал-демократического, либерально-журналистского окружения Ленин, очевидно, чувствовал в нём близкого по духу человека, твёрдого, сильного, не склонного к интеллигентской рефлексии (Хотя  среди  прежнего окружения Ленина были жестокие и циничные люди, но видимо, недостаточно жестокие и циничные). Может быть, именно Сталин казался ему естественным наследником, наиболее полно воплотившим практику большевиков.
После того, как Сталин во времена болезни Ленина нагрубил Крупской и ограничил больному Ленину доступ к информации, вождь, кажется, спохватился, но было уже поздно…
Иван, казалось, не слышал, что говорил ему сосед, он о чём-то думал, затем без всякой связи с линией  беседы сообщил:
- Всё-таки Диоген прав, презирая всякое богатство, власть и удовольствия. Он ценил только свободу. Тут я с тобой соглашусь.
- Правильно. Говорили, что Диоген выбросил свою последнюю собственность, кружку, когда увидел мальчика, который пил воду из ладоней, - заключил Пётр Сергеевич, хотя он ожидал не такой ответ на свою реплику. Потом добавил:
- Вот только его мнение по поводу удовольствий - спорная мысль. Я пока ходил на работу, получал истинное удовольствие. Когда ушёл, сразу потерялся в жизни. А тут ещё такая рыночная демократия наступила! Но скоро я привык, приспособился. Вот сижу на солнышке, снова получаю  удовольствие, а если милиция прогонит - отыщу другое место, не хуже. Только вот зимой трудно жить: холодно, мыться трудно. Я человек аккуратный, с трудом переношу запах своей и чужой грязной кожи. С бритьём проблемы. Да и то в последнее время к этому почти привык...
Два старых бомжа тяжело взвалили на плечи свои мешки и медленно потащили их в сторону домов, расположенных за старым кирпичным зданием конной милиции.


                16 ноября 2008 года.