… Тогда началось их правление;
тогда началось их царство;
тогда им начали служить;
тогда появились обречённые
в жертву;
их начали бросать в колодец,
Чтобы услышали правители их
пророчество.
Не пришло их пророчество.
Это был Хунак Кеель из рода Кавич,
Кавич — имя того человека,
который высунул голову из отверстия колодца на южной стороне.
Так это свершилось.
Он пошёл объявить своё
пророчество
Начало свершаться его пророчество,
когда он стал говорить.
Его начали провозглашать владыкой.
Они посадили его на трон владык.
Его начали провозглашать верховным правителем.
Он не был владыкой прежде,
Он был только на службе у Ах Меш Кука.
Теперь же был провозглашён
владыкой
обречённый в жертву Ах Меш Куком.
«Чилам Балам» (Из книги Гуляева В.И. Древние Майя. Загадки погибшей цивилизации. — М.: Знание, 1983. — 176 с., сс. 144-145.)
Средь джунглей от людей сокрыт
И тайны древние хранит
Забытый город.
Он пленник зелени оков,
На нём проклятие богов,
В нём тьма и холод.
Стирает время
Древнюю память.
Тяжкое бремя —
Идолов славить.
И гордо одинокий храм
Ещё восходит к облакам
Среди развалин.
Но торжествующих жрецов
Уже не слышно голосов
В забытом храме.
Эхо доносит
Жрецов прошенья,
А боги просят
Жертв приношенья.
Мощёный камнем ровный путь,
И не сойти, и не свернуть
С такой дороги.
Дорога жертв — тропа рабов,
Что шли дарами для богов:
Смерть у порога.
Просторна много,
От храма прямо
Вела дорога
В глухую яму.
Воронка с мутною водой,
Из глубины разит бедой,
Зовёт и манит.
Там правит демон Кукулькан,
Из лжи расставивший капкан —
Он тайны знает.
Он видеть может,
Что время скрыло.
Но злоба гложет,
И всё постыло.
Людей невольных, как дары,
Бросали в бездну до поры,
В тьму вод глубоких.
Богам людская кровь — вино
Что жизнь, что смерть — им всё равно:
Слепо их око.
Оно не видит,
Добра не знает,
Всех ненавидит
И проклинает.
А боги глубины зовут,
И человечьей жертвы ждут,
Людской ждут боли.
Но тот, кто страшный путь пройдёт,
Тот знания приобретёт
Их тёмной воли.
Они не скроют
Тайн мирозданья:
В воде омоют,
Даруют знанья.
Такое множество людей
Ради пророческих идей
Им в жертву дали!
Но демоны манящей тьмы
Не нарушали тишины —
Они молчали.
Но откровенье
Пришло однажды
С тем, кто спасенья
Всей силой жаждал.
Хунак Кеель его зовут,
Его пророчества не ждут
Среди народа.
Кавич зовётся род его,
Пускай не будет одного
В том знатном роде.
Он был на службе
У Ах Меш Кука,
Обманут в дружбе,
Познал он муку.
Он шёл с поникшею главой,
Но, бездну видя пред собой,
Глядел он смело.
Внезапно, сделав шаг вперёд,
Нырнул он в бездну мутных вод —
Он знал, что делал.
И долго ждали
Воды волненье,
Как будто знали
Про откровенье.
Он вынырнул. И крикнул он,
Что был богами обречён
Народом править.
Он принял власть из высших рук,
И пусть презренный Ах Меш Кук
Ту власть оставит.
И стал он править
Над Майяпаном.
Не думал славить
Он истуканов.
Но не забыл он дня того,
И жажда мести жгла его,
Лишив покоя.
Он ненавидел город тот,
Он помнил бездну мутных вод
Душою злою.
Боятся боги
За Чичен-Ицу:
Спасти не смогут.
Страшны их лица.
Хунак Кеель, собрав войска,
Смотрел на город свысока,
С горы высокой.
Правитель майя будет рад
Разрушить ненавистный град
В резне жестокой.
Его решенье —
Лить кровь рекою,
Но жажде мщенья
Не знать покоя.
Так не сбылись твои мечты:
Богами был обманут ты,
Забытый город.
А в том колодце, как тогда,
Всё та же мутная вода,
И тьма, и холод.
Стирает время
Древнюю память:
Тяжкое бремя —
Идолов славить.
2007 г.