4. Мой театр
«Я почему-то не люблю театры.
На мой взгляд, от них пахнет нафталином.
Театр – страшный пережиток, который интересен
только одиноким пенсионерам»…
( из недавнего разговора с подругой детства…)
Так и хочется разговор о театре начать словами русского литературного критика В.Г.Белинского: «Любите ли вы театр?
Я говорю, любите ли вы театр так, как люблю его я: страстно, пламенно и нежно…» Потому что никто лучше него не
смог написать о своем отношении к театру, хотя и прошло уже почти два века. Мы цитируем Белинского, но при этом
слышим голос талантливейшей артистки Татьяны Дорониной, от имени своей героини читающей отрывок из
знаменитой статьи о театре в фильме «Старшая сестра». Помните?
А что же в моей жизни значит театр? Как коснулся он моей судьбы? Почему я часами могу говорить о нем?
В каком возрасте впервые попала на спектакль, я не помню, потому что жила в одном из отдаленных военных
городков, куда изредка, по праздникам, наведывались лишь артисты филармонии: певцы, чтецы, циркачи, пародисты.
Царствовало же в Клубе солдат и офицеров одно кино и самодеятельность.
А когда мы с мамой переехали в Москву, вот тогда-то я сама увидела дома, где показывают спектакли, где на сцене
играют актеры, где в большом полутемном зале сидят зрители. И все это называлось волшебным словом «театр»
.
Мне нравилось ходить в театр всегда. И в одно время я даже мечтала стать актрисой, попробовав играть на подмостках
школьной сцены. Правда, здесь за неимением в труппе мальчиков, мне давали в основном мужские роли.
Помню, как долго мы репетировали, как дома шили костюмы из маминых и бабушкиных платьев, как рисовали
декорации. Память сохранила и ощущение панического страха перед выходом на сцену, и осознание своей
непохожести на других ребят, которые, вон они, сидят, готовые сбежать при первом удобном случае, и не понимают,
какое это счастье – стоять на сцене.
Мы часто забывали свои слова, нарушали заученные мизансцены, норовя все время повернуться к зрителям спиной
или произнести свою реплику, забившись почти в кулису. А после спектакля, совсем как взрослые актеры, чувствуя
легкую усталость, спрашивали друг друга: «Ну, как мы сегодня отработали спектакль?» Отработали! И, перебивая
друг друга, делились впечатлениями, делали замечания, смеялись над собой.
Но, как причудлива память человека! Ни имени, ни фамилии нашего педагога - руководителя кружка, я так и не
вспомнила, как ни старалась.
После окончания восьмилетки, как и многие из моих одноклассников, я перешла в другую школу, и в старших
классах из артистки превратилась в зрителя. О чем не жалею нисколько. Этот период (два года учебы в школе и пять –
в институте) был удивительным в моей жизни. Я начала регулярно ездить в театр. Редко - с родителями, чаще с
подружками. Сборы начинались еще накануне. Я доставала из шифоньера красивое платье, крутилась в нем перед
зеркалом, воображая себя на сцене, вручающей цветы своему любимому актеру (чего, к сожалению, я так и ни разу
не сделала из-за своих комплексов), потом сто раз проверяла, положила ли я билеты в сумочку и, наконец, засыпала,
предвкушая завтрашний праздник.
Из многих московских театров я для себя выделила несколько: театр им. Маяковского, театр «На Малой Бронной» и
театр «Сатиры». Сколько я посмотрела там спектаклей, уже и не сосчитать. Но помню Светлану Немоляеву в спектакле
«Смех лангусты», помню чудесный спектакль театра «Сатиры» «Проснись и пой», где великолепно играла Татьяна
Пельтцер и конечно же, «Маленькие трагедии большого дома», которые я посмотрела там раз пять.
Но самым любимым и, как оказалось, любимым на всю жизнь, для меня стал театр им. Моссовета. Я даже завела
альбом, в который на белый лист бережно наклеивала вырезки из газет и журналов, рецензии о спектаклях,
программки, интервью с артистами и, конечно же, фотографии из спектаклей. Ростислав Плятт, Фаина Раневская,
Георгий Тараторкин, Леонид Марков, Маргарита Терехова, Ирина Муравьева, Евгений Стеблов, Александр Леньков…
Да я бы могла перечислить все фамилии актеров, игравших в тот период.
Мы с подружкой всегда приходили за час до начала, чтобы прогуляться по маленькому уютному саду «Аквариум», и,
сидя на лавочке, рассматривали идущих на спектакль зрителей. Потом мы тоже заходили в театр, как-то
по-особенному вежливо здоровались с билетершами и гардеробщицами и поднимались по лестнице в фойе. Мне
трудно вспомнить, каким был театр тогда, в 80-х и 90-х годах. Что-то ушло из моей памяти навсегда, но осталось
ощущение счастья и какого-то таинства.
До первого звонка в зал никого не пускали, поэтому мы с подружкой с интересом, уже в который раз, рассматривали
фотографии актеров, потом заходили в небольшое помещение театрального музея, где выставляли потрясающей красоты
костюмы, предметы реквизита, фотографии и личные вещи великих актеров, эскизы и макеты декораций к
спектаклям.
Но вот раздавался первый звонок, и мы спешили в зал.
Раньше до начала спектакля занавес всегда оставался закрытым. Тяжелый, по-моему, темно-бордовый бархат занавеса
хорошо сочетался с цветом кресел. А сами кресла располагались так, что впереди сидящий зритель ни коим образом
не мешал сидящему сзади, и не нужно было, как в других театрах, все время ворочать головой, чтобы увидеть
сцену.
Тихий зал постепенно наполнялся зрителями, потом медленно гас свет – поднимался занавес. И с этого мгновения
для меня окружающее переставало существовать. Описывать то, что происходило на сцене, нет никакой надобности
. Это лучше видеть собственными глазами и воспринимать каждому по-своему. Но были два спектакля, которые меня
повергли в шок, заставили пережить целую волну чувств. Это спектакль « Царская охота», где заглавные роли
исполняли Маргарита Терехова и Леонид Марков и «Братья Карамазовы» с блистательным ансамблем актеров:
Г.Тараторкиным, Г.Бортниковым, Е.Стебловым и другими. После этих спектаклей многие зрительницы выходили с
заплаканными глазами, не считая нужным скрывать свои эмоции. Но, вот странность, у меня после таких тяжелых
спектаклей на душе становилось как-то легко, словно я помирилась с давним другом, несправедливо мною
обиженным. Так не хотелось уходить, и мы с подружкой частенько покидали здание театра последними, когда в
вестибюле гардеробщицы уже выключали свет. А потом шли пешком по улице Горького (теперь Тверская) от
станции метро «Маяковская» до «Пушкинской». И шли, как правило, молча, все еще находясь под воздействием
магических чар театра.
Затем был период, когда театральный зал заполнялся зрителями лишь наполовину. Это всеми «любимый» нами
период перестройки. В это время в театр ходили или «новые русские», чтобы показать своих молодых жен, с головы
до ног увешанных бриллиантами, или старички и старушки – профессиональные театралы с огромным зрительским
стажем, или приезжие, купившие билеты что называется «по случаю». Бедные актеры выворачивались наизнанку,
чтобы заинтересовать такого разноперого зрителя. «Эх, и трудная это работа: из болота тащить бегемота»… Этот стишок
из детской сказки К.Чуковского как нельзя лучше подходит к характеристике театралов «новой», малиново -
пиджачной волны. Но вскоре и она миновала. Пришел двадцать первый век. Век компьютерной связи, век новых
технологий. Все, кто мало- мальски имел возможность приобрести компьютер, кинулись в интернет, в виртуальном
мире находя для себя возможность для самовыражения. И, казалось бы, театр должен был тихо отойти на задворки
культурной жизни. Но не тут-то было! Театр стал снова бешено популярным! В связи с этим, я хочу еще раз вернуться
к эпиграфу моего эссе и с полной ответственностью заявить, что подруга детства, говоря, что «театр – страшный
пережиток, который интересен только одиноким пенсионерам», была трижды не права! Как может быть пережитком
живой организм, который дышит, страдает, любит, ненавидит, который смеется и плачет, заставляя нас, зрителей, во
время спектакля забывать о житейских проблемах, который нам, умудренным опытом и уставшим от груза прожитых
лет людям дарит встречу с прекрасным, волшебным миром, миром, где каждый примеряет на себя только ему
понравившуюся роль, только им пережитую боль. Примеряет – и молча выходит из зрительного зала, чтобы завтра
посмотреть на мир молодыми, задорными глазами, чтобы потянуться к людям чистой и светлой душой… Театр можно
любить, а можно и не любить. Это дело каждого. Но утверждать, что он пережиток, - несправедливо, неправильно!
Театр всегда нов, всегда интересен, всегда правдив. Мой театр – такой. Надеюсь, что и ваш - тоже…
© Copyright:
Ирина Журавка, 2008
Свидетельство о публикации №208121900016