Библиотекарь
В библиотеке, конечно, приятного мало, но одним из преимуществ работы библиотекарем является наличие значительного количества свободного времени. В наши времена уже почти никто и не читает. Заходят к нам в основном пенсионеры или просто пожилые люди. Затопление молодёжью наблюдается только в период сессий. Так что сейчас, в дождливом октябре, моя работа заключается просто в ничегонеделании. Зато вы не представляете себе, какие интересные книги можно порой встретить в необъятных залах книгохранилищ! Это сейчас уже никто ничего не пишет, разве что статьи в журналы, а раньше… До чего гениальными были древние писатели! Толкин, Асприн, Дюма, Гэммел, Чехов, Пушкин, де Сент-Экзюпери, да и многие другие. Две трети времени на своей работе я проводил собственно за чтением.
Однако сегодня Повелители Судеб, похоже, решили внести в мою жизнь приятное разнообразие. По длинному коридору – вестибюлю, увешанному портретами знаменитых писателей, пронеслось лёгкое шипение – кто-то подъезжал сюда в ботинках на гравиподошве – этой модной среди молодёжи новинке, которая позволяет скользить по любому материалу, словно на лыжах или коньках. Не прошло и минуты, как это юное создание появилось в дверном проёме и притормозило у библиотекарского столика, ухватившись за него руками. Это была девчушка лет 22-х, с крашенными белокурыми волосами, вся в веснушках, с великолепным пронзительным взглядом двух серо-голубых глаз. С высоты своего роста она посмотрела на меня и, улыбнувшись, попросила:
— Дайте мне какую-нибудь литературу о сексе, пожалуйста.
Я заёрзал в кресле.
— А какую литературу вы хотели получить, миз? Практические рекомендации?
Я не добавил «я полагаю», но, признаюсь, я это подумал.
— Нет-нет. Историю возникновения.
Я посмотрел на неё в задумчивости. Видно, побилась с кем-то об заклад. Точно, так и есть. Да и зачем ей практическое руководство? Разве у неё нет дома спектровидеофона?
— Увы, миз, вы затронули сложный вопрос, — начал я медленно. — вас интересует термин или сам процесс?
— Процесс, процесс, — подтвердила она, облокотившись на столик и болтая в воздухе левой ногой. — Меня интересует – кто, когда его изобрёл и желательно подробнее. И, если можно, побыстрее. Чёрт, у вас тут холодно.
Да уж. На девочке были только спортивные шортики в облипочку и бэнд, поддерживающий, но не скрывающий грудь – на улице было довольно душно. А у нас тут, в полуподземном помещении, вечно холодно. Ещё один минус моей работы.
— Постараюсь помочь, — сказал я, выбравшись из кресла. — Пойдёмте со мной, мы подыщем вам что-нибудь.
Когда-то, в эпоху расцвета книгопечатания, даже по такой щекотливой теме (а тогда нравы были куда более строгие, чем сейчас) издали массу цветных иллюстрированных энциклопедий, пособий и руководств. Я подвёл её к битком набитому стеллажу, хранящему информацию о всевозможных способах, которыми скрещивались и совокуплялись человеческие особи.
— Вот, посмотрите, — указал я, — это полка по истории секса.
Она вытащила несколько энциклопедий и нетерпеливо (но внимательно) просмотрела.
— Да нет, это же совсем не то! — воскликнула читательница, — Тут же нигде нет упоминания о том, как возник секс. Так только, история его развития.
Надо же, какая упорная девчонка. По-моему, я её вначале недооценил. Но что поделаешь – привычка. Большая часть нынешнего поколения не имеет терпения даже на то, чтобы найти интересующую их статью в журнале.
— Ну что ж, идёмте со мной в другой раздел, — вздохнул я и потащил её за собой.
Добравшись до места и порывшись в стеллажах, я протянул ей старый потрёпанный учебник в жёлтой обложке.
— Возьмите это. Если вас это заинтересует, приходите, я найду вам что-нибудь поподробнее.
— Что это? — с удивлением спросила она, глядя на обложку. — Биология? Это что ещё такое?
— Это наука, изучающая всё живое, — пояснил я. — Мы с вами живые, вот она и изучает нас и всё, что с нами происходит.
— А почему я ничего про неё не слышала? — почесала она своё весьма и весьма привлекательное для особей мужского пола бедро.
— Потому что в школе его недавно разбили на два предмета: ксеноэкзобиология и аутентикология. Первая изучает внеземные формы жизни, вторая – земные. Впрочем, что я говорю, «недавно» – вот уже 30 лет, как его вообще исключили из школьной программы – теперь она является предметом самообразования.
— Чтоб меня съели волки с Сириуса, — подивилась моя слушательница. — И что, я смогу найти здесь ответ на интересующий меня вопрос?
Я кивнул головой.
— Да, там вы сможете найти, для чего необходим этот процесс и какую пользу он несёт существам, наделённым этой поистине замечательной способностью.
Она прижала книжку к своему боку:
— Спасибо, — а затем нагнулась и поцеловала меня в головогрудь.
— Вы колючий, как мой первый парень, Джордж, — хихикнула она, — он вечно забывал побриться.
Она осторожно погладила волоски моего хитинового покрова, подмигнула и заговорила заговорщическим шёпотом:
— Вы уж извините, я вас обманула. Я поспорила с парнями, что поцелую самого настоящего пришельца с Сириуса! Они снимают нас на камеру из окошечка.
Она выпрямилась, скорчив лукавую рожицу и энергично потянулась, а затем неожиданно шмыгнула носом.
— Ну всё, я побегу, а то я сейчас тут у вас окоченею и простыну.
Не прошло и полминутки, как от пострелёнка осталось лишь затихающее шуршание гравиподошв. Я медленно побрёл на многосуставчатых ногах к своему столу. Ну что ж, я был прав. Надо же, этой озорной девчонке почти удалось меня обмануть. Я чуть было не поверил, что её действительно что-то заинтересовало. Романтик! Да разве этих землян может интересовать накопленная ими самими же сокровищница духовной и интеллектуальной культуры?
А впрочем, по-моему, она всё же была заинтригована. И книжку захватила.
Посмотрим, что из этого выйдет.