I
Мы познакомились с ним в кафе, где он задумчиво тянул свой кофе и курил. Мне было паршиво после разговора с бывшей женой, и я решил развеяться. Сходить, посидеть где-нибудь, где играет тихая музыка, где есть обычные люди, и до тебя им нет ни какого дела.
Он сидел за столиком один и, казалось, думал о чем-то своем. Молодой, лет 25, в черных очках, что показалось мне слишком для полутемного зала, длинные, черные, почти до середины плеч, волосы, рассыпаны в беспорядке. Но этот беспорядок придавал ему некую стильность, точнее, может быть, загадочность, необычность. Одет в черную рубашку, слишком дорогую для такого возраста. Три верхних пуговицы расстегнуты. Но… это получалось не вызывающе, не было ощущения эротичности или сексуальности. Оставалось впечатление свободного, только ему присущего стиля. Не смотря на жаркий день – длинный рукав и серебристые капли запонок. Эта рубашка, эти черные волосы, черные очки еще больше подчеркивали бледность лица. Лицо… Почти правильные черты лица. Это «почти» заставляло вновь и вновь смотреть на него. Правильно очерченные губы. Слишком правильные для мужчины.
Даже в первый момент, когда я его увидел, я не мог точно запомнить его лицо. Казалось, что кто-то осторожно стирал в моей памяти его образ. И сейчас, спустя пару лет, в моей памяти остался лишь человек, одетый в черное. Человек, чье лицо неуловимо ускользает. В памяти лишь отдельные фрагменты – глаза, бледность лица, волосы, в беспорядке падающие на лицо, губы, улыбка… Способность быть невидимым, и в то же время – притягивать взгляды. Он как будто исчезал сразу же, как только твой взгляд наталкивался на него. И в то же время, его необычность заставляла твой взгляд вновь и вновь метаться по залу в поиске этого человека.
Мне почему-то захотелось сесть рядом и также выпить кофе. Удивительное желание для меня, обычно я предпочитал одиночество и пиво. Я подошел – Свободно? – короткое – Да.
Взял свой кофе, сел напротив незнакомца. Запах полыни. Едва уловимый запах полыни окутал меня. Захотелось расслабиться и забыть обо всех неприятностях. Пачка сигарет на стол. Зажигалка… Я забыл ее у бывшей.
Парень щелкнул зажигалкой – я прикурил. Мне очень хотелось заговорить, но я не мог вымолвить ни слова. Я не знал, что сказать. Впервые в жизни в моей голове образовалась пустота. Не было ни единой мысли.
-Илья, - сказал он, осторожно ставя чашку на блюдце. Улыбнулся. Его улыбка была похожа на улыбку стеснительного ребенка.
-Вадим, - ответил я.
-Жизнь не стоит того, чтоб тратить ее на боль, - тихо произнес он.
-А чего стоит жизнь?
-Думай. Это твоя жизнь. Только не нужно ее делать обычно-серой, наполненной болью и своей никчемностью.
Снова эта детская улыбка. Удивительно. Хотел взорваться, но… не смог. Он просто обдал меня волной тепла, забытого тепла и покоя.
-Не хочешь прокатиться? Ты ведь на машине – короткий кивок в сторону ключей, брошенных мной на столик рядом с пачкой сигарет.
-С тобой? – я опешил от его предложения.
Улыбка… детская, незащищенная и такая живая…
-Нет, ты - на своей, я - на своей – снова улыбка.
Через пару минут мы неслись по городу в сторону заброшенного, но отнюдь не разбитого, шоссе. Только там, на этом шоссе, которое серой лентой сбегало среди сосен и елей к реке, можно было лететь на скорости до 100. Мы неслись в сторону реки, и в приоткрытое окно влетал горячий воздух раскаленного дня. Лето. Жаркое. Ауди Ильи, хоть и довольно старенькая, была похожа на черную, как и он сам, птицу. Я ни как не мог его догнать, хотя мой форд был на порядок новее. А вот и река.
Солнечные лучи оставляли пятна на поверхности воды. Река играла с лучами солнца. Лучики нежно касались воды и растворялись в ее прохладе. Оставалось впечатление, что солнце играет в прятки с водой.
Остановились. Он вышел, закурил. Я подошел, прислонился к капоту машины и сказал – Ты хорошо чувствуешь машину и дорогу, профессионал? - Его короткое и отрывистое «нет» меня ввело в замешательство. Слишком не вязались эти отрывистые, безапелляционные, похожие на команды «да и нет» с его внешним видом, улыбкой, одеждой, с его поведением. Голос Ильи, обволакивающий, заставляющий вслушиваться в слова, окутывал, но уж ни как не должен был бы отдавать команды, но все же… Все же его отрывистые, односложные отрицания-соглашения воспринимались мной как, почти приказ, не позволяющий рассуждать дальше.
Он молчал несколько минут. Курил и смотрел, казалось, что смотрел в небо, туда, где раскаленное солнце так щедро рассыпало свои лучи.
-Почему ты на нее в обиде?
Его вопрос застал меня врасплох.
-Она слишком требовательна ко мне, она слишком многого хочет.
-А может она просто любит тебя. Ведь любовь среди людей предопределяет желание иметь партнера идеального, такого, какого нет ни у кого…
-Она сама ушла. Я ее не гнал. Нашла другого - пусть живет с ним, зачем меня учить, как жить?
-Зачем тогда ты снова идешь к ней?
Действительно… зачем я к ней хожу до сих пор? Зачем? Почему такой простой вопрос не приходил мне в голову? И тут я понял еще одно… Я не говорил ему о бывшей жене… Откуда он узнал? Как узнал? Кто он, черт возьми?
Илья повернулся ко мне, снял очки и заглянул в глаза. Вопросы исчезли. У меня появилось чувство, что все с этого момента будет нормально. Именно нормально, а не просто хорошо. Синева его глаз окутала меня, запах полыни стал резче, и мне показалось, что мои проблемы исчезают в этой синеве, в этом запахе.
Говорят, что бывает такое состояние, когда человек отрывается от окружающего его мира, когда исчезает все вокруг. Именно такое, или может быть похожее состояние, я испытал в тот момент. Была синева взгляда, был запах полыни и был я, окутанный этим. Но больше ничего не существовало в этом мире.
Илья надел очки и сказал – Звоните, если что, - улыбнулся, протянул мне руку. Я автоматически пожал его ладонь, узкую, с длинными пальцами, но странно крепкую, сильную и… холодную, несмотря на жару.
Тихо хлопнула дверца машины, Мотор ласково запел свою песню, разворот… Идеальный разворот на маленьком пятачке и ауди черной птицей уже стремительно уносилась от меня. Он исчез, а я так и остался стоять. Илья исчез. Именно исчез, а не уехал. Как будто его и не было рядом. Лишь воспоминания запаха полыни и синего огня напоминало о чем-то невероятно ярком. Как в детстве, когда тебе подарили что-то очень желанное. Мне понадобилось несколько минут, чтоб прийти в себя. Голова была ясной, а в душе зародилась непонятно откуда взявшаяся радость.
Кто ты, Илья в черном?