И вот он настал. Вернее не день, потому что, продрав глаза я увидел сплошную темень. Окончательно разбудил меня окрик, подъем!
Девчата собирали палатку и гасили костер. Артур бери весло и пошевеливайся, прохрипела Лена. Я понял - это мне. А побриться простонал я? В морге тебя побреют ласково сказала Лена. И опять я увидел дикий оскал на ее лице. Брызнув на лицо водой я осмотрелся. Девчата тащили какие то огромные шесты и один вручили мне. Я зашатался. Это оказалось весло.
Догоняй, крикнула Лена и побежала к реке. Я попытался за ней, но весло не пускало. Оно было такое огромное, что цеплялось за ветки деревьев и все мои попытки двинуться вперед были безуспешными. Представьте картину. За плечами спальный мешок, котелок, фляга, а в руках вещмешок и не подъемное весло. Добавьте к этому опухшую от комаров, не бритую рожу. Наконец я нашел точку равновесия и поплелся за ”ПАНТЕРАМИ”. На берегу стоял огромный бот. Интересно, как они столкнут его в воду? Я решил посмотреть. Что стоишь, давай спускать на воду захрипело, рядом.
Лучше б я тебе спустил, подумал я, но все же присоединился к группе. Увидев, с какой силой и энергией девицы перли корабль к воде я испугался. И впрямь лошадь на скаку остановят. Закралась мысль, какой дурак придумал отпуска?
Лучше б на работе. Привезли, отвезли, похмелили.
Делать нечего. С энтузиазмом и какой- то матерью в душе начал толкать. Кораблик стоял на бревнах и минут через двадцать закачался на волнах.
Идем по графику, радостно объявила Лена. В этом году с помощью Артурчика утрем нос ”РЫСЯМ”. Я не разделял Леныного оптимизма. Мне объяснили, что каждый год проходят на Ениссее соревнования на кубок Ермака. В них принимают участия спортивные студенческие коллективы.
Из шести лагерей выходят ботики и за неделю пути, кто быстрее и с минимум потерь дойдет до места. Экипаж девять человек. Восемь на веслах и старший на руле. Приз – кубок.
Я понял, что Оля была членом команды, но заболела и какая то знакомая нашего председателя профкома всучила ему курсовку. Тот помня о выпитом коньяке, осчастливил меня.
Все стало на свои места.
Ну, что Артур утрем нос ”РЫСЯМ” спросила Лена. Прикинув к носу одну вещь и поняв, что придется неделю грести, я сказал, что плохо себя чувствую и пойду домой. Иди, иди с чувством посоветовали девчата. На триста километров ни одной живой души. Или медведи или зеки, съедят. Перспектива быть съеденным меня конечно не устраивала. Тогда буду кормчим объявил я. Только великим и в Китае прохрипела Лена. Не морочь я….а и полезай в лодку. Они с песней, я с обидой на весь мир перевалился за борт. Вставили весла.
Ну, что вам сказать. Самую узкую часть рукоятки я не мог обхватить двумя руками. Ручки мои не созданы для таких весел. Я не спортсмен, попытался я выдавить слезу у девчат. Греби, был категоричный ответ на мои поползновения. Иначе позавидуешь Муму. У нас есть процент на убыль. Поскольку я не хотел входить в этот процент, то пришлось грести. Впечатление жуткое. От галер отличалось тем, что не били. Когда мои спутницы запели в такт удару весел, то меня бросило в дрожь. Я понял, что песня долгая.
Еще летя в самолете, я представлял себе путешествие на плотах совсем по другому. Водочка, сигареты, девочки, рыбка.
В оригинале не то, что водочка, закурить некогда. Правда, девочек изобилие. Если этих монстров можно назвать девочками.
Представьте себе восемь фурий, жаждущих получить кубок. Жуткое зрелище. В который раз задаю себе вопрос, почему я?
К берегу, раздалась команда. Наконец обед. Думаю, прилетит вертолет и привезет хавчик. Я спрячусь или уговорю летчиков, что бы спасли.
Оказывается на всю неделю сухой паек. Думаю, точно задница зарастет паутиной. После того, как Лена распределила роли к обеду и отдыху, я заскучал. Артурчик пока мы будем готовить на стол, нарубай дровишек и разведи костер. Ага, сейчас. Ныла каждая косточка на теле. Ладони покрылись кровяными мозолями, поскольку из всех видов спорта я любил только шахматы. Взял топор, зашел за сосну и упал. Поднял пинок ногой в бок. Нашли.
О себе я узнал много нового. Естественно костер разожгли сами и уселись обедать без меня. Ничего, думаю, у меня мамкина тушенка.
Но ее нужно было открыть. Нож перочинный сломал и начал пробовать зубами. Зуб тоже сломал. Банку не открыл. Выбросил.
Попросить нож у девчат не смог. Опять пожевал сало с сухарями
и попытался вздремнуть. К водке чувствовал отвращение. Правильно говорят водка и спорт не совместимы. Только закрыл глаз, как дикий рев заставил меня вздрогнуть. Это девушки запели про наш любимый край. Может там и красиво, я не могу сказать. Из лодки выглядывала только моя голова, и вертеть ею было некогда. Пот застилал глаза. Комары и еще, какая то летучая гадость жрали заживо.
Мои размышления прервала команда, сбор. Я сказал, что пока не отдохну, то никуда не пойду. И тут началось. Каждая тварь высказалась, что она обо мне думает. Откуда я взялся и вообще, что я произошел не от обезьяны. Кто меня породил я не могу здесь написать. В довершение ко всему дали мне зеркало, и я от страха закричал. На меня смотрело существо явно не от мира сего. Страшная, опухшая, небритая рожа. Бетти и все. Хочешь, оставайся мы поплывем сами. Кубок им дороже человека. Хотя то, что я увидел мало напоминало человеческий облик. Тут конечно каждая из них поочередно услышала кто, они есть на самом деле. Цицерон не угадывался. Откуда взялось красноречие я не знаю. В конце концов, я был взят на абордаж и закинут в лодку. Сопротивляться было бесполезно, поскольку восьми накачанным спортсменкам я мог противопоставить бицепсы чуть больше, чем у воробья ляжки.
Поплыли дальше.