Этот текст вообще-то предназначался автору, поэтому содержит обращения к Василине.
Прочитав рецензии и критику на помещенную в «Новом мире» публикацию, я решила: а выложу-ка я у себя и свое мнение. А что?
Итак, отзыв рядового читателя.
Название… "Трапеза богомола" (как "Пир Валтасара"). Описание блюд, Богомола, процесса.
Блюда? Жертвы хищника, персонажи повести? Богомол – Рамзан? Или зло, в нём воплощенное. Процесса трапезы нет, есть подготовка, заканчивающаяся чем-то ужасным, но ни один персонаж непосредственно под теракт не попал. Хотя, если Богомол – символ зла, то да, все почти – жертвы, неживые.
Повесть? А о чём повесть? Повесть – это большой рассказ, сюжет, сквозные персонажи и герои. Завязка, кульминация, развязка. Так я привыкла. А тут – сплошная клиповость, хотя я не смогу дать определение клипа, даже не знаю, с одним он «п» или двумя. Перескоки, как опять же в калейдоскопе. Или слоёный пирог, когда слои повторяются.
Итак, начинается повесть встречей трёх «нормальных» друзей: один, Павел, то ли админ («2000 посещений»), то ли руководитель какого-то движения, верующий, с длинными волосами (в конце – собранными в косичку), бородка... В общем, вид Христа. У второго, писателя, жена рожает, с деньгами плохо, короче – тоже не из «золотой молодёжи». Девушка, чем-то отдалённо напоминает Катю, вокруг которой, вообще-то, в дальнейшем развивается всё действие - тоже синие глаза, порою полыхающие.
Ведут беседу в чужой квартире, пьют чаи-кофеи. Пока беседуют – в городе проходит несколько месяцев. Похоже, заканчивается повесть четырнадцатого мая, о котором в ежедневнике Ирины запись. (Что тогда было? Взрыв в метро «Пушкинское»? или на автобусной остановке?)
Все остальные персонажи – боле-менее пустой народ.
Живёт-то он живёт, только, убери любого из них, мир как бы или не заметит, или станет чище. Ни один из персонажей не двигает жизнь. Все крутятся в какой-то бессмыслице. Работа у всех, если есть, то – никакой радости (кроме разве Рамзана, так и там – странная работа).
Тягостное впечатление. Ужасное даже.
Хороши портреты женские: Ирины (её видишь), особенно – в Манеже. Узнаваемы Даша; мать Ирины; врач из дома-интерната; больные в «психушке». Похоже, автору психологически-внешние портреты женщин удаются лучше – она их чувствует, «играет»; жесты, диалоги – очень органичны, характеры людей проглядываются. С мужчинами – сложнее, они выданы лишь снаружи: разговоры, почти обезличеные, ничего не говорящие о внутренней структуре личности, портреты – тоже не «видишь» - ну косичка, ну ссутулился, ну светлые волосы, острые скулы и узкие глаза (Рамзан почему-то блондин, перекрашен, что ли). Хороша динамика у Рамзана – пружина, холодная, жесткая.
Повествование хоть и от третьего лица, но явно привязано к Кате, т.е. её глазами передаются все сюжетные линии. Хотя сама Катя тоже внутренне - вещь в себе. Один раз «приоткрылась»: «Не буду рожать!», напуганная детским уродством. Потрясение, но не сострадание! Не «как могу это преодолеть?», а «Чур меня!» Характерно. (Не скоро у нас будут детей-инвалидов разбирать по семьям)
Персонажи вроде бы связаны между собой опосредовано. То Рамзан помянет «Ваню Лаптева», который не сходит с языка Ирины, то пойдёт речь о Сергее, о котором то Ирина с Катей, то Иринина Мама, то Алиса вдруг вспомнит, как отдалённого знакомого. Рамзан и Катя, его СМС-ки со стихами, не вяжущиеся с Рамзаном, с этим жестким хищником. Но связь межу персонажами настолько необязательная и иллюзорная, что ткань повести всё время грозит порваться на отдельные клипы (вот, всё же это слово всплыло). В одном месте даже и несостыковка. Сходящая с ума Ирина шепчет в метро мантры в кулак, рядом Сергей (сцена дана с двух сторон: от Ирины и от Сергея). Но автор, похоже, забыл, что они друг друга знают. Или приходится предположить, что Сергей видит другую девушку, которая ведёт себя также, как в сцене чуть ниже описана Ирина.
В конце – персонажи в момент часа "Х". И даже какие-то другие: Алексей, например. Что произошло – не понятно, Богомол прыгнул.
Кто попался?
А любой из упомянутых в повести.
Правда, на самом деле -никто. Но и все. Не пострадали физически, но все – надломленные. Кроме первой тройки – они здоровы. Остальные - больны.
Но при чём тут «Завтрак Богомола»? Ведь не Рамзан виноват в этих болезнях. Рамзан сам болен, опасен, как любой хищник, но вся эта комарилья – это не Рамзан.
Вставки, размышления - мне многие не понятны, порою – из-за языка: я некоторых слов не знаю; порою из-за невозможности постичь причинно-следственную связь, изначальные предпосылки, рассуждения и вывод. Иногда это вообще на некоторый бред смахивает, т.е. мы слышим слова, но связь между ними почти не просматривается; тот, кто бормочет – эту связь видит, но он-то находится совершенно в другой реальности, которую нам не постичь...
Или это и правда – обрывки размышлений героев или кого-то из персонажей. Мне даже и не захотелось в это вникать. Не понятно – и всё.
Второе прочтение не помогло.
(Сейчас как-то принято так строить «творческий продукт», чтобы побудить читателя (зрителя, слушателя) несколько раз возвратиться к «продукту», чтобы ощутить его «панораму», полифонию и т.д. Но эта задача – «так строить» - вызывает у меня протест. Не думаю, что это должно быть целью. Гениальная, многозначительная вещь сама побудит читателя вновь к себе вернуться. А когда автор такую цель (вторичное обращение к…) перед собою ставит, это «вампиризм» - он покушается на время читателя, не имея для этого никаких оснований. Ведь от каждого обращения к «продукту» читатель должен получать всё новые и новые впечатления, а когда больше ничего нет, всё было ясно и после первого прочтения, а попытка проникнуть вглубь произведения посредством вторичного его прочтения заканчивается неприятным ощущением «мелководья»…)
В повести, повторяю, нет сюжета (ну, если не считать подготовку теракта сюжетом, но даже и эта подготовка ограничивается двумя-тремя упоминаниями о движущемся грузовике да разговором Рамзана с водителем по мобильнику). Можно ли считать сюжетом постепенное продвижение к психушке Ирины? У меня сложилось впечатление, что только увлечение её эзотерикой (или чем там, я в этом совершенный профан) не могло так драматически закончиться. Или я тут совершенно не в курсе?
Немножко завязывается вроде сюжет с влюблением Кати в Рамзана, но тоже – невнятно, нелепо (эти стихи на мобильник, эти отклонения от приглашения в гости, эта таинственная убогая квартира Рамзана). Всё это как-то… Пелевин? (Игры Рамзана вызывают ассоциации с Пелевиным).
Таинственность Рамзана работает против него. Время Чайлд-Гарольдов и Онегиных – не настало ещё (если ему суждено вернуться), я уж не говорю, что давно прошло. Мы все в таком аквариуме живём, так искушены, так напичканы информацией о психологии и мотивах, что начни кто-нибудь разыгрывать таинственность – на него клюнет только или несусветная дура, или еще не расставшаяся с романтическим иллюзиями, воспитанная неизвестно в каком царстве таинственном – девица. Катя вроде ни на ту, ни на другую не похожа – вполне современная трезвая девушка. Тем не менее, она потрясена необычной личностью Рамзана . Ну, допустим. Но вот последние сцены, когда Рамзану чудится самка богомола, которую он называет Катей... Или тут заявка на продолжение? У повести будет 2-ая часть, где Рамзан полюбит, а Катя с ним расправится, «сожрёт», как Юдифь Олаферна – убьет в роковую ночь любви?
Мне не знакомы личности, вроде Рамзана. Я не представляю мотивы их поведения. Пока он – жесткий и удачливый бизнесмен, это понятно. Но организатор (или исполнитель?) теракта… Мотивировка не известна и непонятна. Ну, Чечня, где он был (в качестве кого? или это его Родина? Ну и что? Это же не Эстония, которую Россия вроде бы оккупировала. За что ненавидеть Рамзану Россию, Москву?); ну не поступил в МГУ... Почему он такой? Мимикрирует (Рамзан-богомол, это я принимаю). Но насекомое хочет элементарно есть, основной инстинкт – голод. И все его «загадки» - только для одной цели, утолить голод. Да, завораживает, да страшен, да – приспособлен. Но не более, чем любой другой хищник. Что двигает Рамзаном? Могу только додумывать и строить предположения, хотя он мне не настолько интересен, чтобы я пыталась его понять. Он вызывает лишь досаду и скуку, как любой литературный супермен, типаж, нежизненный, никогда не встреченный мною в жизни, а если кто-то из моего окружения когда-то и пытался претендовать на «ницшеанство», то был просто смешон.
Москва… Мне она не понравилась в этой повести. Она дана глазами этой «золотой молодёжи», что ли? Манеж, свидание под «хвостом лошади Жукова», калека, не могущий взобраться на тротуар, пьяная в дорогой шубе у метро...
Ну и мелочи, вроде неоправданного сбоя темпа: то повествование ведётся неторопливо, обстоятельно (начало, например), то почти – телеграфно, в диалогах сбиваешься, кто что сказал.
Конечно, художественные достоинства – несомненны. Читать нескучно (критерий или нет, но для меня – это критерий). Но мне сама эта история очень не по нутру. «Вчера» Василины Орловой понравилось несравненно больше.
Может, главное в этой повести – гламурная жизнь глазами этой пустой молодёжи. Но это тяжело читать, и никаких выводов я не сделала. Я знаю, что любой из этой молодёжи – ЧЕЛОВЕК. Что у него внутри – вот это бы...
А "внутри человека", вообще-то, нескучно – мечты красивые, неспокойство, неуверенность, нащупывание (без веры – как? только ощупью) своего пути, поиск настоящего дела, неудовлетворённость собою.
Вот мечты Кати о «шопинге», машина, вещи...
А это ведь всё лишь от трусости, от попыток убежать от пустоты, от незнания, чем себя занять, попытки получить хоть какую-то забаву на ближайший час, а лучше месяц. Купил, поиграл – и опять пустота.
«Человеку нужен человек» ("Солярис"). Ну, это – к слову.
Почему в повести этой все, как неживые? Как игрушки на экране компьютера. Где родственники (замечательные во «Вчера»), мамы, братья-сестры, бабушки. Иринина мать в минуту несчастья с дочерью – не в счет. Где дети? Животные? Птицы? Где жизнь, земная, а не виртуальная? Не выхолощенная? Где, наконец, культура? Полотна, театры, концертные залы? Чуть-чуть вечер поэтов… Я хожу на такие, они у нас совсем не так проходят. Тут гротеск, а ведь это – такая тема: просыпающиеся таланты, просыпающиеся души. Среди них встречаются удивительные личности...
Ну, вот. Это, понятно, даже не рецензия, это впечатления.
Пора молодости – специфическая. Человек себя ищет, своё предназначение, даже не осознавая это.
В романе И.Ефремова "Туманность Андромеды" (утопическом, сейчас архаичном, но полном предложений, как развиваться коммунистическому обществу) описан «метод", как сублимировать эту немеряную духовную и физическую энергию молодости: каждый молодой человек перед получением «Аттестата зрелости» (или чего-то там, аналогичного) должен совершить «подвиг Геракла», т.е. решить общественную проблему. Их ведь много, проблем. Скажем, осушить болото на какой-то осваиваемой планете (действие в том романе происходит в далёком будущем) и т.п. В СССР хорошо пользовались этой энергией молодёжи и гасили её хорошо. Целина, Афган, всякие почины для молодёжи… Во времена ВОВ сколько было подвигов – это оттого же. Готовность к самоотдаче на благо общества – она в крови. «Мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы».
Ну, пусть, Отчизна не вдохновляет, но никуда ведь не делась эта готовность – отдать себя чему-то высокому.
В повести же "Трапеза богомола"не молодые с этими вот устремлениями, а какие-то выжатые марионетки. Не поверю, что та жизненная энергия, что бушует в молодом теле, исчезла в наше время, чтобы самая горячая мечта Кати касалась навороченного автомобиля...