РАСШИФРОВКА
У ЧЕЛОВЕЧЕСТВА БЫЛО ДВЕНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ, ЧТОБЫ РАЗГАДАТЬ КОД. ОСТАЛАСЬ ОДНА НЕДЕЛЯ.
СТЕЛ ПАВЛОУ
КАМИЛЛЕ
TEP ZEPI
ВПЕРВЫЕ
АРИЙЦЫ АВЕСТЫ — ДОИСЛАМСКИЙ ИРАН — БЛИЖНИЙ ВОСТОК
Ахура Мазда создал Айрияна Ваджьо — первый рай и место, где появилась на свет арийская раса. Там семь месяцев было лето, а пять месяцев продолжалась зима. Но когда Ангра Майнью, диавол, закончил свое дело, лето было только два месяца, а зима — десять. Страшный змей, сильные холода, толстый слой снега и льда — все это тяжким бременем легло на землю. Там так холодно, что ничто не способно выжить. Йима получил приказ вместо строительства Арки построить Вар, подземное убежище, в котором можно было бы поместить и спасти по одному из всех живых существ.
Выдержка: Легенды о потопе: Всемирный обзор культурных мифов о генезисе. Д-р Ричард Скотт, 2008.
ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ПЕРЕД СЕНАТОМ США В ВАШИНГТОНЕ, ОКРУГ КОЛУМБИЯ. 14 ИЮНЯ 1960 ГОДА.
(на основании расшифровки реальных стенограмм)
«Если это соглашение будет одобрено,» — сказал сенатор Айкен, стряхивая пепел и показываясь из клубов синего сигаретного дыма, — «Антарктика станет страной без правительства. Конечно, ей не очень-то управляют, но ведь при любых условиях для Антарктики в будущем не предусматривается правительства?»
Герман Флегер перемешал свои бумаги и кашлянул, надеясь извлечь выгоду, не сходя с места. Он потерпел неудачу. День был жарким и влажным. Вентиляторы цвета золота и опавшей листвы под потолком работали не прекращая. Снаружи, с лужайки донесся аромат свежескошенной травы. Лужайка была ухоженной, как того и добивался человек. Герману Флегеру пришлось кашлянуть еще раз.
«У вас проблема, господин Флегер?»
«М-да, да, сэр,» — пробурчал Флегер. Он осмотрелся вокруг в поисках клерка. Клерк стоял там, где положено.
«Пожалуйста, воспользуйтесь микрофоном прямо перед собой, господин Флегер. Я думаю, мы все согласны, что слушать вас интересно даже без перерыва». Сенатор улыбнулся своим коллегам, почти не изменив выражения своего лица. Из ряда, где сидели остальные члены комитета, раздался невыразительный смех. Он эхом отразился от деревянных панелей и стен комнаты для слушаний Конгресса, где сейчас было столь мало людей.
Флегер перегнулся ближе к микрофону. Визг колесика обратной связи отдавался болью в ушах. «М-да, сенатор, я, пожалуй, выпью воды». Он поправил галстук и снова занял свое место.
Айкен кивнул клерку, чтобы тот передал советнику Госдепартамента по правовым вопросам воду. Наконец, Герман Флегер был тем человеком, который возглавлял делегацию США на Конференции по Антарктике. Уж стакан воды-то он заслужил.
Флегер снова нагнулся к микрофону, поправив свое кресло и поблагодарив сенатора. Он почти мог слышать, как ложь старого пройдохи разносилась по комнате. — Красная угроза. — Захватить часть территории сейчас, пока мы это еще можем. — Что с Хрущевым, он до сих пор волнуется по поводу того самолета-разведчика У-2 в мае? — А Эйхенхауэр якобы в целях обороны послал 120 самолетов в Юго-Восточную Азию в прошлый четверг. — Да, окей, так что Китай и Россия не находятся в дипломатических отношениях, но это — игра с огнем. Безусловно, Фрэнсис Гари Пауэрс работал на военных: все в Госдепартаменте это знали. — Хотя не было полной ложью, когда правительство ранее попыталось заявить, что он летал на самолете, «отслеживающем погоду». — Они просто хотели «отследить», есть ли у русских ракеты в этом регионе.
Клерк поставил кувшин с ледяной водой на стол. Советник по правовым вопросам Флегер не обратил внимания на взрывы газа и бульканье кубиков льда в сосуде, он налил себе стакан и отхлебнул глоток.
«Сенатор, — сказал он, издав облегченный вздох и поведя бровью, — в Договоре специально оговорено, что ни одна сторона не отказывается от своих притязаний. Существует семь заявок с претензиями на восемьдесят процентов Антарктики: от Великобритании, Франции, Аргентины, Чили, Новой Зеландии, Австралии и ЮАР. Возьмите сектор, принадлежащий Аргентине и Чили — они уже взяли его под свою юрисдикцию и имеют уголовные кодексы, которые, как утверждают, распространяются на него. То же самое верно и для Новой Зеландии. Так что у них на этой территории есть правительство». — Поэтому, черт возьми, сенатор, мы просто припозднились, когда было время выступать с претензиями. Радуйтесь, что русские тоже не успели отхватить кусок. — Флегер снова кашлянул. «Поэтому, сенатор, в регионе может быть всего пятьдесят человек, но у них обязательно есть правительство».
Айкену эта мысль явно не понравилась. Он поерзал в своем кресле, как будто его задница помогала ему думать.
«Но после принятия Договора будут ли применимы законы десяти стран?»
Флегеру не понадобилось справляться с записями. Он покачал головой. «Договор заявляет, что подписавшие его стороны не отказываются от своих претензий, но другие стороны, поставившие подпись под Договором, как, например, Соединенные Штаты, которые не признают этих претензий, не признают их согласно Договору, равно как и позицию непризнания претензий, высказанную первыми». Да-а, это должно поставить старого черта в тупик. И правда: Флегер увидел, как тот снова заерзал на пятой точке.
Он изобразил нетерпение. «Например, — добавил он, — если бы нашелся бизнесмен — а Договор имеет дело с учеными и затрагивает вопросы обороны…» Было ясно, что Айкен хотел бы подвести итоги. Флегер перевел дыхание.
«Окей,» — сказал он, — «если мы пошлем ученого или инспектора в сектор, заявленный Чили, то чилийцы не могут его арестовать. На него распространяется наша юрисдикция — неважно, где бы он ни находился в Антарктике, — поскольку мы приняли решение не признавать других претензий на эту территорию и поскольку другие претендующие пошли на уступку, позволяя нашим ученым и безоружному военному персоналу работать на их землях в Антарктике. Но если бы нашелся инженер горного дела, который бы приехал в сектор, заявленный Чили, и там попал бы в беду, Чили бы заявили, что там действуют их законы».
Айкен нахмурился.
На этот раз Флегер обождал. Что, у сенатора Айкена слабая память? «И в этом случае, сенатор, — объяснил он, — мы бы заявили, что чилийский закон не действует, потому что мы не признаем претензий Чили, и возник бы международный спор по вопросу, в чьей юрисдикции находится это лицо».
Это была китайская грамота. Флегер знал, что это китайская грамота. Айкен, кажется, не понимал китайской грамоты, но он вообще ничего не понимал. Что было превосходно. До тех пор, пока все были согласны. Поскольку, по сути, они просто постепенно разбирали, что устанавливает Договор об Антарктике, а он говорил: неважно, каковы претензии какой-то страны на регион, называемый Антарктикой, эти претензии могут свободно игнорироваться всеми остальными. За исключением, и это было важное положение, случая гонки вооружений, которую, как все договорились, следовало запретить. Полностью. Пока, конечно, кто-то бы не нарушил прав остальных, установленных в Договоре, в каковом случае….
«Мы даже не признаем своих собственных претензий, не так ли?» — уточнил Айкен.
Флегер чуть было не кивнул. Он потер подбородок. Такими уж были их «законотворческие» рассуждения. «Признавая отсутствие суверенитета какой-либо страны в Антарктике, мы сохраняем свою юрисдикцию над нашими гражданами, которые едут туда, и мы будем отрицать право других претендующих на Антарктиду сторон приводить расследование в их отношении. Да».