В своем блоге я провела для читателей следующую игру: предложила им нарисовать на http://www.tektek.org/dream/ персонажа, о котором я написала бы рассказ.
Вот один из этих рассказов.
Ангел сидел на крыше, свесив вниз ноги в модных лакированных туфлях, и курил. Из-под крыльев, которыми он обернулся, высовывалась только тонкая бледная рука с зажатой в ней тлеющей сигаретой. Огонек ее светился ярко, куда ярче, чем повисший над темечком нимб. Ангел был плохо виден в темноте: только смутно белели крылья, только тускло обозначался кружок нимба, бросающий отсветы на смоляные волосы ангела и на тонкую оправу его очков. Ярко-оранжевая тлеющая точечка медленно курсировала к губам – и обратно, вниз, на уровень груди, будто кто-то подавал отмашку крохотным фонариком.
- Аккуратнее с огнем, - проговорил ангел, косясь на собственное плечо. Там, показывая серую изнанку сложенных крыльев, сидела бабочка. Бабочки летели на огонь, и это было всем известно. Ангелу не хотелось, чтобы его любимицу постигла та же участь.
Вообще-то, бабочка была черная. Черная, с лиловатым отливом и фиолетовой каймой на крыльях. Красивая, странная, неземная бабочка, молчаливая подруга и благодарная собеседница. Ангел однажды поймал ее в сложенные ладони за сантиметр от горящей свечи, обжег пальцы и потом долго сидел, обсасывая их и со странным удовлетворением расчесывая покрасневшую кожу. Бабочка сидела на столе напротив, поводя шерстистыми усиками и то раскрывая крылья, то складывая их снова – будто книгу.
- Насекомое ты существо, - объяснял ангел, закуривая очередную сигарету и стряхивая легкий серый пепел на сверкающие глянцев носки туфель.
С тех пор они всегда были вместе. Ангел, единственный на этой земле, был отчасти доволен тем, что привязался к бабочке. Он носил ее на плече, отогревая своим теплом, подкармливал и оберегал от огня.
Что думала об этом бабочка – неизвестно, но с тех пор повадилась сидеть у него на плече, плотно сложив крылья, и только все пошевеливая усами, будто безмолвно что-то отвечая.
Ангел щелчком пальцев отправил докуренную сигарету на асфальт. Та погасла, не успев долететь до земли, и окончательно погибла в широко разлившейся луже. Вообще-то, была уже зима, середина декабря, но снег почему-то не выпадал, только дождь проходил по ночам. Но эта ночь выдалась ясной – ровно настолько, насколько можно назвать «ясной» тусклую городскую ночь. Небо было более синим, чем обычно, хотя ближе к горизонту цвет небесного купола походил скорее на серый. Кое-где притулились жиденькие облака, едва различимые во мраке, за ними обкусанным блином прилепилась луна. А еще выше, далеко-далеко, мерцала одинокая маленькая звездочка, совсем задушенная светом городских фонарей и окон, но все равно находящая в себе силы светить.
Ангел поднялся на ноги и аккуратно ссадил бабочку на вытяжную трубу, торчавшую тут же, рядышком. Насекомое, подрагивая крылышками, проползло в щель и там затаилось: оно услышало тихий наказ, слетевший с губ ангела.
- Сиди спокойно, я сейчас вернусь, - прошептал он и подошел к краю крыши. Распахнул могучие белоснежные крылья, блестевшие ярким глянцем даже в темноте, и, оттолкнувшись ногами от карниза, взмыл в небо. Крылья били по воздуху; воздушные потоки грозили сбить с носа модные ангельские очки и тогда он, сняв их, сложил и сунул в нагрудный карман, чтобы не мешались.
Поразительно, но без очков он видел куда отчетливее. Небо как будто набрало красок, а маленькая звезда вспыхнула ярко, протянула к ангелу тонкие, как иглы, лучики. Последний рывок – и он, разрезая руки об острые лучи, схватил звезду. Под лучами она была мягкая, невесомая, как пушинка, и продолжала сиять ровным, чистым светом, освещая все вокруг на несколько шагов. Порхая, ангел повесил ее на грудь - до этого там висела подвеска, крест, но он безжалостно сдернул ее с цепочки и бросил вниз, на дорогу. К утру подвеска растает, превратится в прах, - и, чувствуя, как звезда колет кожу, ринулся вниз, уйдя в крутое пике. Он вышел из него только за пару метров до карниза – и мягко спланировал на нее, почти бесшумно коснувшись покрытия подошвами туфель. Бабочка выпорхнула к нему навстречу, завидев яркий, теплый свет, протиснулась между лучами и пригрелась, прижавшись к теплому пуху звезды.
Осторожно, чтобы не потревожить бабочку, ангел сел на краю крыши и свесил ноги. Яркая звезда, горящая на груди, отражалась от лакового покрытия его туфель, сияла на дужках вновь надетых очков и затмевала даже огонек вновь закуренной сигареты.