20 апреля 2007 года. Самолет идет на посадку над Константинополем. Мое место у окна, жадно смотрю вниз. С этого борта, увы, виден только новый Город. Ничего этого не было в византийские времена, но не важно — все равно это Константинополь, и я никогда не называю его Стамбулом. Летим над Босфором… Самолет быстро снижается. Видно, что Город раскинулся очень широко, очень свободно: множество зеленых участков, почти нет высотных домов, красные черепичные крыши, великолепные дорожные развязки, Золотой Рог… «Температура в районе аэропорта плюс девятнадцать градусов». Из холодной московской весны мы попали почти в лето. Светит солнце, небо практически безоблачно. Самолет касается колесами земли, и весь салон взрывается радостными криками «ура» и аплодисментами. Я немного удивлена: неужели все эти люди так боялись, что самолет упадет?..
Это мой первый полет за 28 лет — последний раз я летала самолетом в шестилетнем возрасте и почти сразу уснула, проснулась, только когда мы уже снижались над Санкт-Петербургом, тогда еще Ленинградом. В тот раз я тоже сидела у окна и видела внизу землю, как на карте — вот и всё, что я помню из того полета. В этот раз я весь полет смотрела в окно: земля, переходы коричневого и зеленого, серебристые змеи рек, похожие на застывшие струи металла, облака, море, линия горизонта, где встречаются вода и небо и видно, что земля действительно круглая, а если посмотреть вверх, то видно, как небо постепенно становится темно-синим и бездонным — внизу море, вверху космос, захватывающее зрелище!
Было почти не страшно, а мысль, что летишь на высоте в несколько тысяч метров, не пугала, а, напротив, вдохновляла и возбуждала. В общем-то мне кажется, что бояться тут бессмысленно. Самолет или упадет, или не упадет. Если упадет, то всё равно конец, а если не упадет, то чего и бояться? Когда я поделилась этим соображением с одним из спутников — в первый раз мы летели в Город вчетвером, — он возразил:
— Но ведь он еще будет падать какое-то время…
— Что ж, тем лучше: успеем помолиться перед смертью!
Аэропорт Ататюрк огромен и великолепен, по сравнению с ним московское Домодедово, откуда мы вылетели, совсем не смотрится, а Шереметьево, из которого будем лететь год спустя, выглядит просто невзрачным сараем. Быстро получаем визу за 20 долларов, проходим контроль и идем получать багаж, а затем двигаемся к выходу, где нас должно встречать такси от забронированного нами отеля. Останавливаемся возле обменника, но меняем только по сотне долларов из опасения, что в аэропорту курс низкий; как покажет будущее, это ошибка — именно в аэропорту самый высокий курс, в старом Городе он ниже, хотя не намного.
Таксист уже ждет нас. Грузим багаж, садимся, покидаем аэропорт и вскоре уже едем вдоль моря. Зелень, цветущие деревья, огромные клумбы тюльпанов. Море бледное, в дымке. Смотрю и не верю, что мы уже прилетели и скоро будем в Городе.
Я стремилась сюда несколько лет, и теперь, когда вижу из окна такси полосатые стены, которые раньше знала только по плохого качества фотографиям в интернете, у меня замирает сердце. Неужели я здесь, неужели… Едем быстро, дорога идет вдоль морских стен с наружной стороны. Слева стены, справа Мраморное море — Пропонтида византийцев.
Наконец, такси сворачивает в одни из ворот в стене, по узкому проезду под железной дорогой, и начинает подниматься в гору по вымощенной булыжником мостовой. И тут с минаретов из динамиков громко раздается пение муэдзина — мы въезжаем в старый Город как раз во время дневного намаза. Наш отель находится в районе Султанахмет, в историческом центре Города — на том месте, где когда-то стояли в окружении садов и портиков здания Священного дворца византийских императоров. Регистрируемся, бросаем вещи в номера и сразу идем гулять. Тепло и солнечно, веселые здания отелей вокруг, узкие мощеные улочки, похожие я видела только в старом Таллине. Всего два поворота по ним от нашего отеля, и…
— Ну, вот и она! — говорю я.
Перед нами Святая София.
----------
Цикл "ОКО ВСЕЛЕННОЙ".