Кто-то включил магнитофон, и хриплый голос запел: “What a wonderful world”. У меня перехватило дыхание.
Был конец мая, окна квартиры выходила на задний двор. Прямо напротив балкона высился огромный каштан, его цветы совсем недавно вспыхнули яркими белыми свечками.
Мы стояли на балконе и курили.
- Как здесь красиво, - сказал он.
- Да, это точно… мы нигде не встречались?
- Да нет, вовсе нет, - он рассмеялся, глаза у него были теплые, золотисто-янтарные, хотелось в них окунуться и плыть, плыть в этом бесконечном потоке золотисто-зеленого цвета.
Мне вспомнилось детство, бабушкин сад, и то, как отец меня фотографировал, усадив на цветущую вишню. Будто вновь я почувствовала этот запах цветения, запах освободившейся от снега еще влажной земли.
Зазвонил телефон.
- Лена, возьми, трубку! - крикнул я, наклонившись через окно на кухню.
Вскоре послышался дикий поросячий визг Ленки: «Ребята, у Маши сын родился!»
Она вбежала в комнату с широко открытым ртом и бутербродом в левой руке.
- Соня, ты слышишь, у Маши сын!
Антон высунулся из туалета, осклабился и, приглаживая выгоревшие волосы, сказал:
- Вот и хорошо, вот и хорошо. Просто чудненько. Надо нам за Машу и за сына, за всех теперь!
При этом бездумные глаза его заслезились; потирая руки, он подсел к столу, достал из-под него пустую бутылку, кисло усмехнулся и воскликнул: «Братцы, а все закончилось, кто же пойдет теперь?!»
Мы подходили к магазину. Я волновалась, - почему не знаю. Я не могла это объяснить словами. Почему именно рядом с ним я так чувствовал эту легкость. Между нами еще совсем ничего не было, только установилось едва осязаемая тонкая ниточка понимания, и еще эта легкость, не жажда, не стремление отождествиться, слиться, не потребность насытится, но легкая вибрация, которая случается иногда в ранней юности, или в детстве, когда ты впервые прогуливаешься с мальчиком в сумерках вдоль берега моря. Вы идете, взявшись за руки, прохожие оборачиваются вам вслед. На душе светло и легко. С моря дует свежий ветер, наполняя все запахом соли и водорослей, вы идете, взявшись за руки, о чем-то говорите, фантазируете, вспоминаете знакомых, виденные фильмы. Он тебе читает стихи, а ты ими восторгаешься, восторгаешься искренне.
Вы идете, взявшись за руки, и на сердце томительно легко; томительно зыбко прикосновение руки к руке и это все так тревожно и непонятно, и где-то в глубине души вы знаете, что больше между вами ничего не будет, будет только вот это начало, которое останется навсегда только началом, только самым светлым, самым теплым прикосновением духа Господа к заводям души твоей…