ОЛЕГ КРЮКОВ - http://www.proza.ru/avtor/kriuger592006
НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ ДЕРЕВНИ ЧУДИЩИ (в версии К.К.Абсолютова)
История возникновения Чудищ теряется в такой исторической глубине, что не сохранилось никаких письменных источников, а лишь народные предания и легенды. Говорят, что раньше село это называлось совсем по-другому и Лука – герой знаменитой поэмы Баркова – уроженец здешних мест. Говорят, что в сороковых годах прошлого века знаменитый академик, лауреат сталинских премий создал в Чудищах опытное хозяйство, где выращивал кур с повышенным содержанием протеина, и даже коров, на вымени которых сосков имелось в два раза больше, чем у обычных, что многократно увеличивало надои. Ещё говорят, что после визита нашего горячего генсека в заморскую страну, где он, вооружённый одной туфлёй навёл страху на вражью силу, местные поля стали давать такой небывалый урожай маиса, что за опытом приезжали заморские крестьяне, которые этот маис выращивают с незапамятных времён.
Весь этот расцвет относится к древнейшей истории села. Затем наступило мрачное Средневековье и село покатилось к своему закату. С точностью повторилась история последних дней Римской империи. Орды варваров топтали сельские просторы, местная аристократия в лице председателя колхоза, главного агронома и главного бухгалтера пребывала в моральном и духовном разложении, а народ… Народ безмолвствовал, пьянствовал и тоже неумолимо разлагался. Все местные производственные фонды были бессовестным образом разворованы, в экономике наступил коллапс. Основной статьёй дохода жителей стало изготовление и экспорт самогона. Село, некогда показавшее миру чудеса аграрной промышленности, катилось в глубокую пропасть нищеты, на дне которой его уже дожидались Буркина-Фассо, Гаити и Центрально-Африканская республика. Спасти Чудищи могло только чудо. И оно было явлено уставшему от пьянства и безысходности несчастному народу.
Утром 1 июня 199* года на центральную площадь села въехал чёрный БМВ пятой модели. Опухшие сельчане угрюмо рассматривали «басурманский ахтомобиль» сквозь немытые стёкла окон своих запущенных жилищ. Для них начиналось ещё одно безрадостное утро и многие недоумевали, что нужно этой городской машине на пыльной площади их вымирающей деревни? Как верно заметил поэт «большое видится на расстояньи» и никто из мучавшихся похмельем людей не предполагал, что это утро станет зарёй их новой жизни.
Из машины на пыльную землю ступила нога грядущего двигателя местного прогресса Кирилла Кирилловича Абсолютова. К тому времени будущий Папа Кир устал от нескончаемого разгула дикого капитализма. Войны и разборки с конкурентами глубоко ранили его душу созидателя. А если учесть ещё и безрадостное советское прошлое, в котором фарцовщик Кирилл постоянно ходил по лезвию, то картина получается и вовсе невесёлая. Но, находясь в вечном противоречии с системой, он всегда оставался верен самому себе; счастье не приходит без борьбы.
Выходец из здешних мест Иван Медный давно предлагал Кирилл Кириллычу вложить первоначальные капиталы в некогда могучий колхоз, но тот отнекивался, ссылаясь, что в сельском хозяйстве совершеннейший профан. В ходе очередной битвы за тульское казино Медный схлопотал пулю в грудь и, несмотря на усилия врачей, покинул этот грешный мир. Перед кончиной он просил Абсолютова, за чьи интересы отдал жизнь взяться за родное село.
- Народ у нас работящий, душевный, - хрипел умирающий. – Ему хорошего смотрящего, он горы свернёт. А землица какая…
Тут голубые глаза лихого бригадира остекленели, из могучей груди вырвался последний вздох и душа, покинув грешное тело, отправилась на последний Суд.
Предсмертные слова простого деревенского парня запали в душу Кирилл Кириллыча. Он понял, что в этом суетном мире настоящей ценностью обладает земля и живущие на ней люди. А всё остальное вторично. И решение, перевернувшее жизнь Чудищ было принято.
Председатель Зюзюкин, вот уже десять лет терзавший односельчан своим неумелым руководством со вчерашнего вечера бражничал в конторе в компании бухгалтера и агронома. Под председательским столом валялись семь пустых литровых бутылок из-под знаменитого чудищенского самогона, а на столе ещё не взятым бастионом стояла восьмая. Агроном наяривал на гармошке популярную когда-то песню «Вот кто-то с горочки спустился», левая рука председателя покоилась на заплывшей талии главного бухгалтера, мутный взгляд был устремлён в разрез бухгалтерской блузки, где большими холмами возвышались груди, у рачительного хозяина должные вызвать мысль об увеличении надоев. Но у Зюзюкина бухгалтерские груди вызывали мысли исключительно похотливые, хотя дома его дожидалась жена. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге триумвират узрел щуплого мужчину, одетого по-городскому.
- Простите, что нарушил вашу вакханалию. Мне нужен господин Зюзюкин.
Председатель с трудом сфокусировал на визитёре взгляд. Мозг по привычке последних лет идентифицировал его как ещё одного покупателя на колхозное имущество.
- Всё продали, ик, ничего не осталось. Зина, я прав?
Главбух Зинаида Прокопьевна убрала с талии председателеву руку и напустила на себя строгий, официальный вид.
- На балансе числятся восемь граблей, вилы в количестве двенадцати штук, шесть оцинкованных ведер объёмом двадцать литров каждое…
- Зинка, она зря говорить не будет, она у меня голова, - Зюзюкин опять посмотрел в вырез бухгалтерской кофточки. – Даже две… головы.
Затем он с трудом поднял тяжёлую голову и воззрился на приезжего.
- Ну, как, буушь брать?
Будущий отец Чудищ молча рассматривал вконец разложившуюся троицу. Так, наверное, смотрел былинный богатырь на трёглавого Чуду-Юду, примериваясь, чтобы одним ударом отсечь все три головы.
- Я буду брать всё и сразу – наконец произнёс он.
- А тебе вёдра для молока или самогона?
- Вёдра, так же как и грабли с вилами можете оставить себе. Я забираю всё хозяйство.
- Не понял!
Председатель встал во весь свой немалый рост.
- Сейчас поймёте – Абсолютов достал из внутреннего кармана бумагу. – Ваше хозяйство продано мне за долги. Вот соответствующий документ.
- А ты кто такой? – недобро посмотрел на него Зюзюкин.
Кирилл Кириллыч не стал уподобляться бессмертному Шуре Балаганову и задавать пьяному председателю идентичный вопрос.
- Здесь всё написано.
Он развернул документ перед теперь уже бывшим руководством. Шесть мутных глаз впились в бумагу, шесть губ зашевелились, читая свою судьбу. МЕНЕ, ТЕКЕЛ, ПЕРЕС!
Надо сказать, что на стыке эпох Зюзюкин не ощутил переломную важность момента и попытался выхватить из папиных рук исторический документ. Его подвела утерянная за годы беспробудного пьянства реакция. Папа же, регулярно посещавший бассейн и теннисный корт, оказался на высоте. Рука председателя зацепила лишь спёртый воздух конторы. Сам он потерял равновесие и, падая в последний момент, ухватился за Зинаиду Прокопьевну. Прожигатели народных денег пали ниц перед Абсолютовым. Это было Предзнаменование. Но главный агроном в силу своей духовной слепоты не увидел его. Отложив в сторону гармонь, он встал из-за стола и нехорошо улыбаясь, двинулся в сторону представителя прогрессивных сил.
Папа тяжело вздохнул. Его первоначальный план, имевший своей целью бескровный переворот и добровольную передачу власти, явно не срабатывал. Пора было переходить к варианту Б.
В контору ворвался закалённый в криминальных боях Павлуша с двумя бойцами, и повторились бы в Чудищах чилийские события 1972 года, не вмешайся Его Величество Случай. Вслед за боевиками в контору влетела жена Зюзюкина, вооружённая ухватом. Между двумя супругами последовал обмен любезностями, в ходе которого одна из сторон дважды пускала в ход предмет кухонной принадлежности и легко раненый Зюзюкин был госпитализирован домой. Агроном утратил к этому времени свою воинственность, но всё же получил от Павлуши пару раз в ухо, после чего вместе с Зинаидой Прокопьевной трусливо ретировался. Последняя, как самая трезвая из всего триумвирата получила устное предписание к завтрашнему дню привести в контору обоих своих соправителей для окончательной передачи власти.
Но это было лишь первое сражение, выигранное Папой. После него, весь день победители объезжали свои новые владения. Кирилл Кириллыч делал в своём блокноте какие-то пометки, а Павлуша расклеивал на телеграфных столбах объявления. В прямой контакт с местными жителями в тот день они не вступали.
Переночевали, кто в конторе, кто в машине. Утром, умывшись колодезной водой, стали ждать вчерашних пораженцев. Всеми подразумевалось, что придут они трезвыми и осознавшими неизбежность перемен.
- Пацаны, атас! – закричал один из бойцов.
Павлентий выскочил на крыльцо. К конторе, шатаясь, приближался Зюзюкин. В его трясущихся руках вибрировала охотничья двустволка.
- Твою мать! – Павлентий бросился к БМВ, где в багажнике был спрятан арсенал.
- Прикройте Кирыча! – на ходу крикнул он своим бойцам.
Из багажника был извлечён АК-74, полный магазин с характерным щелчком встал на полагающееся место, клацнул затвор и Павлуша повернулся лицом к опасности.
Это была сцена, достойная Серджио Леоне. Двое молча сходились на центральной площади села, и не хватало только музыки Эннио Морриконе.
На левом фланге Павлентия возникла угроза в виде вооружённого топором агронома. Видимо деструктивные силы заранее договорились о совместной атаке на сданные вчера позиции. Агроном был нейтрализован одним из бойцов. Увидев направленный в его сторону пистолет, специалист по сельскому хозяйству выронил топор, и красное от частого употребления алкоголя лицо его стало бледнеть.
Между тем на главном фронте театра военных действий противоборствующие силы достигли зоны непосредственного контакта. Два чёрных ствола были направлены в Павлушину грудь, ствол автомата смотрел в раздутый живот председателя. Напряжение готовой оборваться струной нависло над Чудищами.
- Это мой колхоз! – крикнул Зюзюкин, но крик его был жалок.
- В натуре? – сплюнул Павлуша в пыль.
- Я вам его просто так не отдам. У меня свояк в Зел-ке в райкоме партии работает.
-Да что вы говорите?
На местную историческую сцену ступил Абсолютов. Как же он мог прятаться в здании конторы, когда здесь происходили такие события?
- Да, в райкоме партии. И не последний человек, между прочим.
- Осмелюсь заметить, господин Зюзюкин, что пока вы пропивали народное достояние, райкомы отменили за ненадобностью, а сама партия больше не является партией власти.
- Брешете вы всё!
-Брешут собаки. А вам с алкоголем надо завязывать. Представляете, как много нового вы узнаете?
В глазах экс-председателя появилась тоска прямо-таки вселенского масштаба. Двустволка выпала из его ослабевших рук.
- Что же мне делать? – спросил он.
- Как я уже говорил, для начала бросить пить. Жизнь, глядите, понемногу наладится. А сейчас прошу в контору. Народ будет решать наши судьбы.
В этот день в конторе собралось всё сознательное население Чудищ. Последние несколько лет деревня жила, опровергая постулат Маркса о первичности бытия. Сознанию уделялось первостепенное значение, но сознание селян было составляющей переменной. К вечеру его теряли, утром мучаясь от головной боли, находили, чтобы потерять вновь. Уж такое было свойство у чудищенского самогона.
Многие, пришедшие в контору были недовольны, что их выбили из привычного ритма; Потеря, поиск, находка и снова потеря сознания – таков круговорот местной жизни. Сельчане давно не помышляли о том, чтобы этим сознанием воспользоваться. Поставив перед ними такую задачу, Папа сильно рисковал. Но уж такой он был человек, без риска жизнь для него была лишь прозябанием. А прозябать Абсолютов предоставлял своим врагам. К тому же ковать железо надо было именно сейчас, чтобы не дать врагу возможности перегруппировать свои силы.
- Уважаемые крестьяне! – обратился он к собравшимся. – Да, да, именно крестьяне, ибо так, а не иначе испокон веку называли на Руси земледельцев – самое уважаемое и почитаемое сословие. Сегодня вам предстоит сделать выбор: идти вместе со мной в новую жизнь или оставаться в старой. Господин Зюзюкин целых десять лет был вашим председателем. К чему привело его правление, вы все прекрасно видите. Хозяйство, которым раньше гордилась вся страна, пришло в совершеннейший упадок. Вот скажите, когда вы последний раз получали зарплату?
- Да мы и не помним!
- Вот видите. А в новой жизни у вас будет стабильная зарплата, работа, которой занимались вы и ваши предки.
- А самогон? – раздался голос с задних рядов.
- Самогон останется, - Папа начал гипнотизировать взглядом собрание, - но как средство пополнения нашей с вами казны.
- Это как?
- Очень просто. Мы построим в Чудищах ликёроводочный завод, и будем гнать ваш знаменитый напиток за пределы села. А полученные от продажи деньги вкладывать в развитие нашего производства.
-А нам?
- Пьянство и экономическое процветание - несовместимые вещи! – жёстко отрезал Папа.
В зале наступила напряжённая тишина. Программа-минимум была поставлена достаточно чётко и многие, слушая речь Абсолютова, с ностальгией вспоминали Советскую власть.
Пару минут спустя зал взорвался дискуссией и Папа понял, что не зря верил чудищенцам. Сторонников хождения самогона как исключительно местной валюты оказалось меньшинство. 65% сельчан проголосовали за новое руководство, а надоевшего Зюзюкина вместе с бухгалтером и агрономом постановили отправить в эмиграцию.
- Неча им тут делать! Всю кровушку испили!
Это был настоящий триумф, звёздный час Кирилла Кирилловича.
- Отец родной! – протягивали к нему руки чудищенцы. – Ты уж нас не обижай!
В тот день и родился Папа с лёгкой руки Павлентия.
Дальше начались суровые будни. Павлуша с бойцами изымал у сельчан самогон вместе с аппаратами, платя полтинник за бутылку. Тем, кто сдавал более ста литров, в подарок давали брошюру «Философский анализ социалистических воззрений русского крестьянства». Так была заложена основа нынешней гиперобразованности чудищенцев.
Завод построили в рекордно короткие сроки. Продукцию выпускали двух видов: водка «Чудесная» и крепкоалкогольный напиток «Чудогон». Через три месяца начались перебои с поставкой тары. Осенью дороги раскисли, и подвоз необходимых компонентов стал нерентабельным, более 50% бутылок бились на ухабах. Положение как всегда спас Папин экономический гений. Многие считали, что выходов из сложившейся ситуации было два – строительство собственного стеклозавода или капитальный ремонт дороги до Зел-ка. На оба проекта у только что поднимающейся на ноги деревни средств не было, и Кирилл Кириллович предложил третий. Совместно с зел-кой компанией «Алкотраст» было решено провести от Чудищ до райцентра трубопровод. Учитывая стратегическую ценность жидкости, строительство 15-километровой трубы велось ночью. Сама труба зарывалась в землю, Павлуша с бойцами зорко следили, чтобы рядом не было никого из посторонних. По окончании строительства он предложил Папе по примеру древневосточных правителей вместе с трубой закопать и рабочих, но Кирилл Кириллыч отверг этот совет по причине его несоответствия современным реалиям.
Проект был успешно претворён в жизнь, и труба стала для села поистине золотой жилой. На этом можно было успокоиться и почивать на лаврах. Но не таков был «отец здешних реформ». Из прибыли от перекачки самогона был создан Фонд Будущего Развития - ФБР, который разместили в одном Зел-ком банке. Для этого Папа не пожалел свой личный счёт, так он верил в светлое будущее села и всеми силами желал это будущее как можно скорее приблизить.
Шли годы. В селе была построена крупнейшая в районе публичная библиотека, и Абсолютов объявил программу создания в Чудищах нового общества - homo intellectualium, то есть общества людей духовных. В ожидании пока ФБР будет набирать силу, чудищенцы начнут повышать свой IQ, чтобы быть достойными должного свалиться на них богатства. Для этого была установлена месячная норма потребления самогона – три литра на душу населения. Это также стимулировало рост рождаемости, так как в многодетных семьях детская порция доставалась главе семейства. «Пьяными» днями являлись суббота и воскресенье, в остальные пять дней недели самогонопитие было строжайше запрещено.
Труд регламентировался в соответствии с международными стандартами. Папиным указом был установлен 8-часовой рабочий день. Отработав 8 часов на ликёроводочном заводе, а это было единственное ликвидное производственное предприятие на селе, чудищенцы с чистой совестью могли посвящать свой досуг ведению подсобного хозяйства, (вся их заработная плата ложилась на счёт ФБР), а также чтению и анализу философских трактатов. Жизнь сельчан приобрела гармонию и смысл: работа на будущее, добывание хлеба насущного и духовное совершенствование. Умеренное потребление качественного самогона наложило отпечаток на их характер. Чудищенцы стали весёлым, общительным народом, всегда желающим понять внутреннюю сущность даже самых простых вещей. Не о таком ли устройстве общества во все времена мечтали лучшие умы человечества?
А для малочисленной несознательной части населения существовал Павлуша со своей «гвардией», ибо даже добро должно быть с кулаками. Надо сказать, что чудищенцы Павлушу не любили, но боялись за пудовые кулаки и крутой нрав. В отличие от них, живущих ожиданием светлого будущего, Павлентий получал от Папы ежемесячную зарплату и к тому же был у него на полном пансионе. В глазах сельчан Кирилл Кириллыч и его окружение должны быть людьми с чистыми руками, холодной головой и горячим сердцем, поэтому тратил Павлуша свои денежки в районном центре, где его знали все, без исключения путаны, и не было ни одного питейного заведения, в котором он не оставил свой яркий след. Зато совершенно не портил местной буколической идиллии. В силу ограниченности ума и патологической жадности Папин опричник иногда забывал о чистых руках и чудищенцы на себе узнали, что такое коррупция. За какой-то особо неблаговидный поступок Павлуша даже был публично порот на центральной площади.
- Кирилл Кириллыч, это же беспредел! – хныкал он, лёжа на канапе в Папином кабинете, где Соня смазывала ему саднящие ягодицы какой-то очень целебной, но не менее вонючей мазью. – В натуре, незаконно!
Абсолютов тогда ответил ему исторической фразой.
- Справедливость, друг мой, она выше любого закона!