Прошедший недавно XIII съезд КПРФ, как и следовало ожидать, породил множество домыслов и стал предметом критических нападок как со стороны суперлевых, так и ультраправых. Одним из спорных моментов стало заявление лидера КПРФ Г.А. Зюганова и поддержавшего его В. Никитина о намерении строительства «русского национального социализма», прозвучавшее на съезде. Суперлевые сразу стали обвинять компартию в лице ее руководства в фашизации и нацизме. Суперправые объявили, что ничего, мол, у левых из КПРФ не получится, потому как все возможности для формулировки националистической идеологии коммунистами уже упущены, а в России есть силы, которые сделают это намного лучше. Даже «лево-правый» Михаил Делягин посетовал в эфире «Эхо Москвы»: не хочу, говорит, чтобы компартия стала нацистской. Если даже такая, по мнению Делягина, «декоративная» партия, как КПРФ, станет нацистской, - это будет катастрофа.
Я вполне могу понять правых националистов, на чью территорию проникают коммунисты, а вот что касается претензий суперлевых или иных политических фигур, казавшихся до сей поры вполне вменяемыми, то с пониманием их позиции как-то труднее. Прежде всего следует отметить, что высказывание о «русском национальном социализме» не вошло ни в программу партии, ни в политический отчет съезда, ни в одну из резолюций съезда. Хотя лично меня оно нисколько не пугает. Я всегда был за то, чтобы и социализм, и культура, и идеология были русскими и национальными. Но если вернуться к политическому отчету съезда, то там сказано буквально следующее: «Ключевым фактором объединения двух потоков социальной борьбы является русский вопрос. Русские стали самым крупным разделенным народом в мире. 25 миллионов наших собратьев проживают сейчас за пределами страны. Русские составляют более 80% населения России. Однако они, по сути дела, отстранены от решающего влияния в политической, экономической, информационной и культурной жизни страны». Однако, чтобы отмести обвинения в фашизации и учитывая современные реалии, следует дополнение: «Однако для трудящихся нет разницы между олигархами славянского происхождения и эксплуататорами из числа национальных меньшинств… Наши противники прекрасно понимают, что освобождение русского народа из-под олигархического гнета будет означать освобождение всех народов России. Они понимают, что русский народ — это ядро уникальной многонациональной общности. Расколется это ядро — распадется и вся общность, исчезнет Россия. Отсюда многолетние попытки очернить русский народ, привить ему комплекс неполноценности, вогнать в апатию, запугать обвинениями в шовинизме и ксенофобии, отделить от других братских народов раздуванием грубого, примитивного национализма. Коммунисты заявляют: «Мы решительно против русофобии. Но мы и против национализма, который является болезненной реакций людей на подавление их языка, культуры, обычаев и традиций, и используется буржуазией для проведения политики по принципу: «разделяй и властвуй». Ну и где здесь нацизм? И почему столько паники по поводу фашизации компартии? Кому и почему мерещится призрак национал-социализма?
Нагнетающим истерию по данному вопросу следует, наконец, понять, что как фашистский, так и нацистский проекты, оказались претворены в жизнь отнюдь не в России, а на Западе, где этнический национализм был органической частью массового сознания, особенно у представителей тех наций, которые обрели государственный суверенитет позднее других. Европа, представляя из себя единое геополитическое пространство, политически всегда была разделена на множество национальных государств, а средством самоидентификации проживающих в них народов являлся национализм, принявший крайние формы в XX веке. В России с ее коллективистскими началами, более чем терпимым отношением к представителям других малых наций, огромным опытом совместного бытия, общностью исторической судьбы фашистский проект не может быть реализован в принципе. По той простой причине, что такой России никогда в истории не было. И все домыслы на этот счет являются ложными и спекулятивными. Да и в сознании российского (советского) народа нет отторжения понятия национал-социализм. Ведь даже немецкая агрессия 1941-1945 гг. называлась в то время немецко-фашистской, а не национал-социалистической. Зачем бояться того, чего никогда не будет?
Идеология КПРФ всегда включала в себя как правую, национальную, так и левую, социалистическую составляющую. В зависимости от конкретной исторической ситуации происходил крен то в одну, то в другую сторону. Когда президентом Путиным в начале нулевых была пущена патриотическая пыль в глаза жаждущему обрести национальное достоинство русскому народу, то естественным казалось полевение компартии. Обществу, опьяненному путинскими «националистическими» демаршами, пришлось напомнить о существовании в России массы социальных проблем. Однако по прошествии нескольких лет оказалось, что патриотическая патетика российских президентов создана исключительно для внутреннего пользования доверчивого народа, который продолжает бедствовать и медленно, но верно загибаться даже под звуки александровского гимна и под тенью крыльев имперского двуглавого орла.
Характерно и то, что в разговоре с населением русский вопрос воспринимается людьми более остро, нежели объяснения существующего положения вещей в научных категориях марксизма-ленинизма. Существует большая категория людей (многих из них знаю лично), не приемлющая по разным причинам коммунистическую идеологию, но сознательно поддерживающая КПРФ именно как силу, отстаивающую русские национальные ценности. Опереться в политической борьбе, которая является не только классовой, но и национально-освободительной, можно не на какой-то отдельный класс (рабочих, которых уже и нет как класса, или крестьян, которые вымирают или разбегаются из сел), а на весь русский народ, жаждущий освободиться от ярма антинациональной власти. А если посмотреть на проблему в мировом масштабе, то выясняется, что сильное и процветающее государство русских (чтобы избежать обвинений в нацизме, сразу оговорюсь, что употребляю понятие «русский» не в этническом, а в политическом смысле), кроме самих русских никому в мире не нужно. Даже могучий коммунистический Китай не поддержит левые силы внутри России в борьбе с капиталистической системой. Потому что своя рубашка ближе к телу, а национальный эгоизм является естественным средством выживания нации. Интернационализм возможен как форма взаимоотношений людей разных национальностей внутри одного государства, причем государства имперского, включающего в себя множество наций. Однако в международном масштабе интернационализм часто наталкивался на эгоистические национальные препоны. Между тем, социализм живет и успешно развивается, но не в структуре единой социалистической системы, рухнувшей на рубеже 80-90-х, а в отдельных странах, где социалистические принципы устройства общества были одухотворены народным миропониманием. Если есть социализм китайский, корейский или венесуэльский, то почему не может быть русского национального?
На мой взгляд, именно такая партия, как КПРФ, доказавшая свою жизнеспособность и состоящая из вполне адекватных людей, может куда более эффективно сформулировать и донести до людей проблематику русского вопроса. Не имеющие широкой массовой поддержки националистические организации, вроде ушедших в небытие РНЕ и ННП или функционирующей в настоящее время ДПНИ, несмотря на всю свою радикальность, не способны реально влиять на политическую реальность, а своими действиями и лозунгами порой отпугивают обывателя. Кроме того, русские националисты, перемешивая национальную идеологию с дремучим антикоммунизмом, льют воду на мельницу власти, желающей дискредитировать гуманистические идеалы социализма и не допустить его возрождения.
Лозунг же суперлевых «Наше отечество – все человечество» является химерой, несостоятельность которой не раз показывала история. Кровь и почва всегда будут сильнее, чем любая теория о счастье народов всего мира. Люди (даже самые аполитичные) хотят не только почувствовать стабильность в социальном плане, но и испытывать чувство гордости за свой народ и страну. Если эти чаяния народа претворить в жизнь, то можно назвать подобную концепцию национальным социализмом. Попробуем не испугаться.