От собачьей чумки Чебурашки дохнут.
На улице светили желтые фонари. Город был самый обычный: не большой и не маленький. Ночные бульвары пустынно тянулись во все стороны, а свет в окнах не горел. Грустно повесив голову, по бордюрчику тротуара шло ссутуленное существо. Большие, словно тарелки, мохнатые уши настороженно подрагивали при каждом шорохе. Дрожащее тельце было покрыто мягкой пушистой шерсткой, которую назвали бы красивой, если б не огромная свежая пропалина на боку и спине. Существо звали Чебурашкой, и оно постоянно всхлипывало и что-то бормотало себе под нос. Внезапно над его головой скрипнуло открываемое окно, и Чебурашка тут же метнулся в подворотню. И вовремя. Под звуки отборного мата в него полетел цветочный горшок. Укрывшись в тени, Чебурашка покачал головой и, оглядываясь, тихонько потопал дальше.
Будучи самым обыкновенным поселением, Город не любил и даже ненавидел всех этих чебурах. Они мешали ему чем-то, (Жить спокойно, - сказал бы город), будоражили сердца детишек и надоедали большинству его жителей – взрослых. Всяческими методами Город выжил их всех… кроме одного. И он чувствовал его, как собака чует блоху, маленькую такую, кусачую. Город травил его родителями детей, с которыми тайно играл Чебурашка, подкидывал отравленные апельсины и блюдца с молоком. За ним гонялись спятившие старички, норовившие ударить костылем. А иногда злые дети били его клюшками и кидались горящими спичками. И это было самое страшное для Чебурашки. Ведь маленькие человечки были самым добрым и единственным, во что он верил. Но ничего не могло справиться с ним. И тогда Город решился…
Обожженная спина ныла, к тому же жутко хотелось спать, но Чебурашка шел, ведь здесь ему везде грозила опасность. Но и из города он не мог уйти, тогда бы он потерял дорогих ему детей и умер от одиночества. Любой нормальный Взрослый давно бы справился с этой задачей и перестал бы быть изгоем. Заплатил бы Городу или забыл про детишек. Но Чебурашка не был Взрослым. И он хотел играть. С маленькими веселыми существами, так здорово улыбавшимися, когда Чебурашка задорно хлопал своими огромными ушами или смешно кувыркался, или выплясывал такие кренделя, от которых у детишек шла кругом голова, но предела их восторгам не было.
На пути Чебурашки возник обшарпанный дом с выбитым окном. Раздвинув густую траву под крылечком, Чебурашка присел и на корточках пролез в щель и оказался в своем убежище: маленьком подвальчике, вход в который был завален, а лазейка была слишком мала для Взрослых. Лишь дети могли сюда забраться. Во время облав на лопоухих, Чебурашка подолгу отсиживался здесь, а его маленькие друзья тайком пробирались в Убежище с набитыми печеньем и сладкими леденцами карманами. Прошлепав по холодному полу, он присел на промятый диван, невесть откуда здесь взявшийся, укрылся цветастым пледом, когда-то давно сшитым маленькой девочкой, ныне выросшей и живущей в высоком сером доме. Укрываясь одеялом, Чебурашка вспомнил, как недавно он играл с детишками в мячик, а из-за угла выскочила женщина в дорогом халате и с бигудями на волосах и, подскочив к нему, замахнулась деревянной скалкой. От неожиданности, Чебурашка только и смог, что не отрываясь смотреть в ее глаза. Он узнал ее, ту маленькую, всегда немножко грустную, девочку со светлыми косами, в холодную ночь залезшую к нему в тогда еще Место Сбора Любителей Играть С Детьми и накрывшую его, замерзающего, самой же сшитым пледом… Она тоже узнала его, рука ее остановилась на замахе, глаза пробежали по знакомому и когда-то такому близкому существу, она всхлипнула, плечи ее судорожно дернулись, и она, бросив скалку, с рыданиями бросилась прочь. А Чебурашка, понурив голову и повесив уши, медленно побрел в другую сторону. Дети же, ничего не поняв из происшедшего, просто сели на асфальт и в голос заревели. После этого Чебурашка несколько дней не приходил играть к детям и неделю затравленно и ежесекундно озирался на балконы и крыши.
Он лежал на диване, кутаясь в плед и думая, почему же так получается, что Взрослые, вырастая, забывают о том, что когда-то тоже были детьми, любили играть в догонялки и радоваться тому, что небо было чистое и приятно синее, а солнышко озорно светило в глаза и от этого мир казался весь в цветное пятнышко. Ничего не придумав, Чебурашка лишь поплотнее закутался в одеяло и стал грызть засохшее печенье, найденное на полу. Постепенно усталость взяла свое, и сон сморил его. Ему снилось его детство, проведенное среди детишек, которые никогда не поднимали на него руки и не смотрели исподлобья и зло, как это обычно делали Взрослые. Снились голоса, говорящие, что дети самые замечательные существа на свете. Снились прикосновения ласковых рук по мягкой шерстке. Широкие, полные искреннего улыбки. Мячик, быстро летающий между все теми же улыбками. Девочка, укрывающая его цветастым пледом. Чебурашка вздохнул во сне и перевернулся на другой бок.
…Тихий шорох разбудил его. Тихие всхлипы заставили вздрогнуть и быстро вскочить с диванчика. Он огляделся: через щель в Убежище проползали детишки, сопящие носами, утиравшие слезы и просто ревущие. Они лезли к нему на диван, не умещаясь, садились на колени и на пол, и все время плакали и плакали. Чебурашка пытался успокоить их, гладил по взъерошенным головам и говорил ласково успокаивающие слова, но дети только сильнее и громче ревели и что-то неразборчиво бормотали.… Будто прощались… и извинялись.
Внезапно сверху тяжело застучали ботинки. Послышались злые голоса, что-то твердившие, чьи-то истеричные повизгивания. С потолка на головы посыпалась кирпичная крошка. И только теперь дети, немного успокоившись, рассказали, перебивая друг друга, Чебурашке, что происходит. Оказывается, Взрослые решили отравить последнего чебураху и наконец-то спокойно заснуть, не опасаясь того, что кто-то уведет их детей и не даст им повзрослеть. Чебурашка все понял. Вздохнул. Прижал посильнее к себе детишек и стал подталкивать их к выходу. Ничего не понимая, с широко раскрытыми глазами, они стали вылезать. Чебурашка каждого обнимал и каждому шептал: «Ты-то хоть, ты не забудь… когда станешь Взрослым… что ты был ребенком… радовался солнышку…». Потом он сел на диван, обнял колени руками, уткнулся подбородком в шерсть и стал ждать. Крики наверху при виде вылезающих детей стали громче, кто-то снова заревел, ему дружно помогли. Потом наступила тишина. Отчетливо было слышно, как стучит свои последние мгновения сердце Чебурашки. Еще некоторое время ничего не происходило, затем что-то прошуршало наверху, и с тихим свистом пошел газ… Чебурашка еще раз вздохнул и закрыл глаза…
8.12.04
Азанов Е.Ю.