Борис Голендер: "Герои не нуждаются в приукрашивании"
Известный писатель, сценарист, историк фотоискусства, кандидат химических наук Борис Голендер - автор более 100 литературных произведений, многочисленных публикаций по истории и культуре Узбекистана. Так, на узбекском телевидении в 1994–96 гг. Б. Голендер выступал в качестве автора и ведущего популярной еженедельной телевизионной передачи “Улица моя…”. А по его сценариям на “Узбектелефильме” и “Узбеккинохронике” снято шесть фильмов, из которых тридцатиминутная лента “Корни и ветви древа святого” (1998 г., режиссер Э. Давыдов) завоевала специальный приз на международном телекинофоруме «Ялта-2000». Одновременно он является редактором значительного числа произведений художественной, общественно-политической и учебной литературы, издаваемой в Узбекистане, в том числе “Уложение Темура” (1998 г.), учебников для средней школы по химии, физике, информатике, истории (2001–2003 гг.). Вышедшая же в прошлом году книга Бориса Голендера “Мои господа ташкентцы” и ставшая итогом многолетних научных изысканий, произвела настоящий фурор в столице нашей республики. «Это открытие неизвестного мира для тех, кто вовсе не знает старого Ташкента, безвозвратно ушедшего после землетрясения 1966 года. А для тех, кто всерьез занимается историей Ташкента, эта книга – ценнейший научный источник». Таково мнение о книге академика Эдварда Ртвеладзе.
В настоящее время Борис Анатольевич работает научным сотрудником литературного музея Сергея Есенина, а также читает захватывающие лекции по истории Средней Азии и, в частности Туркестана, на семинарах для гидов-переводчиков, где мы, собственно, и встретились.
- Дюма говорил, что история для него гвоздь, на который он вешает свое произведение. А что для вас есть история?
- Дюма – это романтик, работавший во времена, когда читателя привлекали больше выдуманные истории, чем подлинные, - то был период великой художественной литературы XIX века. В моем понимании это время закончилось, особенно для русского и европейского читателя, требующего не иллюзию реальности, а саму реальность, основанную на документальности. Все эти женские романы, бесконечные детективы (а сюда можно причислить и развлекательную кинопродукцию), по большому счету, рассчитаны на простаков, на людей, не желающих думать. Люди же мыслящие такого рода литературу сразу отметают, поэтому история для меня – это незыблемая и неотъемлемая часть любого современного произведения, и себя я считаю адептом именно научно-художественного жанра в литературе. К примеру, по Дюма нельзя изучать историю Франции, а вот историю монгольских походов по романам Яна – можно. Хотя он и говорил, что автор имеет право на вымысел, однако сам очень аккуратно пользовался этим правом. Точно также как и наш замечательный писатель Сергей Бородин, написавший бессмертный роман «Звезды над Самаркандом».
- Но вокруг этого произведения до сих пор не утихают споры…
- Это же великолепно. Ведь чем больше спорят о художественном произведении, тем оно выше. Не спорят – значит, и прочтения не стоит. Вообще Бородина я считаю своим учителем, показавшим, как нужно подходить к освещению исторических событий и великих личностей.
- Стоит ли идеализировать национальных героев? Ведь в той же Франции или России значительные исторические фигуры показаны так как есть – со всеми достоинствами и человеческими слабостями.
- Национальные герои – понятие зыбкое. Они меняются в зависимости от политической формации. Тот же Петр I в России во времена большевиков был никто, как и Пушкин с Толстым, считавшиеся дворянскими выкормышами, которых сбрасывали с «парохода современности». Также в советские времена несправедливо умалялось значение личности Амира Темура. Я очень много писал о нем, редактировал, кстати, последний перевод на русский язык его «Уложение». И открывая для себя этого великого полководца, понял, что он не требует приукрашивания, чем, к слову, грешит обыденное сознание моих современников. Так, Темур, владевший несколькими языками, имевший неординарный ум, был безграмотным, а его выставляют учеником медресе. У него не было одного пальца на правой руке, а его изображают по другому. Темур имел рыжие волосы, - зачем рисовать его черноволосым? Это бессмысленно, потому что все можно проверить, – гробница Гур-Эмир вскрывалась. И в данном случае Сергей Бородин, изучивший подлинники исторических записей в Ватикане, Венеции, Стамбуле и прошедший весь путь, по которому шел Темур, не погрешил против истины ни на йоту. И образ Темура по Бородину – наиболее достоверный образ этого великого полководца XIV века.
- Вы большой исследователь Туркестанского края, и в процессе работы вами наверняка было найдено немало малоизвестных фактов, а также исторических заблуждений. Могли бы назвать хотя бы некоторые из них?
- Я не могу причислить себя к людям, которые совершили какие-либо эпохальные открытия. А вообще, по правде говоря, у историков редко бывают заблуждения. Просто очень часто освещение тех или иных событий истории зависит от политических ветров, дующих над планетой. А вокруг Туркестана действительно существовало немало предубеждений, казавшихся догмами, но на самом деле, то были лишь непроверенные факты. Характернейший пример, когда долгое время Туркестан считали исключительно исламским государством. Средняя Азия испокон веков была многоконфессиональной и многонациональной географической единицей. Бухара. Управляют Бухарой узбеки, чистейшей воды мангыты, но говорящие и пользующиеся в ведении документации таджикским языком. Даже договор с Советской Россией был подписан на фарси. Возьмем Хивинское ханство – тоже самостоятельное государство до прихода русских. Здесь управляли узбеки рода Кунград – инаки, войско состояло из туркмен, а подданными были казахи и каракалпаки. И жизнь в государстве зависела от мирного существования разных национальностей. Также и в Кокандском ханстве, раздираемом смутами и бесконечными переворотами. Здесь тоже все зависело от взаимоотношений между узбеками-кипчаками, киргизами и таджиками, которых в Ферганской долине называли сартами. Поэтому, когда советская историография писала «узбекские ханства», она кривила душой, - это не были мононациональные государства.
- Вообще, умение ладить с другими народами всегда было присуще населению Средней Азии.
- Это, можно сказать, главное богатство данного края, тому пример, веротерпимость. Здесь найдено огромное количество христианских общин, которые существовали вплоть до монгольского завоевания. Буддизм на территории Узбекистана появился раньше, чем в Китае.
- Это результаты исследований последних лет?
- Не только. Эти факты были известны и раньше, просто их считали не значительными. А тогда почему японцы проявляют такой интерес к Термезу? Ведь дело не только в археологических изысканиях, но и в религиозных чувствах. Жители Страны восходящего солнца считают, что именно из Сурхандарьи по Великому шелковому пути к ним пришел буддизм. Одним словом, Узбекистан несет великую историческую миссию. В данном случае, речь идет о территории, где жили наши предки и чья кровь течет в нас. Кстати, возможно, через несколько лет всех нас будут называть узбекистанцами со своим уже сейчас зарождающимся менталитетом.
- На одном из семинаров, где вы читали лекцию о развитии письменности на территории Средней Азии, вам был задан вопрос о том, стоило ли Узбекистану переходить с кириллицы на латиницу. Как вы на него ответили?
- Я считаю, что не стоило затевать эти «игры», которые замедляют процесс развития нации. Я также отрицательно отношусь и к переходу на кириллицу во времена советской власти, которая тем самым хотела показать, что до прихода Советов здесь ничего не было создано. Понимаете, с переходом одной письменности ни другую нарушается преемственность поколений. Сейчас у нас в стране растут молодые люди, затрудняющиеся или вовсе не умеющие читать на кириллице, а ведь на ней были написаны научные и художественные произведения узбекских авторов. Чтобы перевести их на латиницу, потребуются огромные материальные затраты. Однако даже за 10 лет перевести все будет невозможно! А от этого страдает целое поколение, которое вырастет малознающим, - им просто «нечем будет разговаривать», как Маяковский говорил.
- Сейчас на российском телевидении идут дебаты по поводу выбора человека России. Как вы думаете, нужно ли у нас в стране проводить подобные дискуссии?
- Обязательно. Потому что данный опрос, во-первых, будет способствовать возникновению еще большего интереса к историческим личностям и истории в целом. А во-вторых, учит людей индукции и дедукции, то есть простой обыватель на основе таких вот теледебатов начинает задумываться о вещах, на которые раньше вовсе не заострял своего внимания, что очень важно. Кстати, обучение в медресе в средние века, зиждилось на логике и умении обращаться с фактами.
- Из вашей творческой биографии известно, что вы редактор значительного числа произведений художественной, общественно-политической и учебной литературы, издаваемой в Узбекистане. Как сами оцениваете уровень современной литературы?
- Сегодняшняя литература в Узбекистане находится в процессе становления. К сожалению, мало переводов современных узбекских авторов, поэтому мне трудно судить об их уровне. Хочу отметить, что я редактор устоявшейся литературы. Это мемуары Тамары Ханум, труд Х. Гулямова (сына Гафура Гуляма) о дипломатических отношениях среднеазиатских государств с Россией и другие. В настоящее время руководство «Шарк» поручило редактировать новый перевод первого узбекского исторического романа «Минувшие дни» А. Кадыри. Из того же, что выходит на русском языке, могу отметить очень талантливых поэтов, которые называют себя группой «Малый шелковый путь». Заслуживает внимания роман Ариадны Васильевой «Возвращение в эмиграцию». Вышли уже два тома, готовится третий. Удивительная книга, рассказывающая об эмигрантах из Франции, вернувшихся в Советскую Россию после войны. Это художественное произведение, но на очень богатой документальной основе - по рассказам матери автора. Кстати, об этом историческом моменте вообще ничего не выходило ни у нас, ни в России.
- Пришло время рассказать о своих корнях.
- Я называю себя старым туркестанцем и представляю собой уже четвертое поколение семьи, которое живет в Туркестане, хотя в моих венах течет и польская, и даже голландская кровь. Однако мой дед родился здесь еще в XIX веке, поэтому я коренной ташкентец.
- Как получилось, что руководитель научно-исследовательской лаборатории вдруг стал литератором?
- Действительно, я много лет работал в области химического машиностроения, запатентовал несколько изобретений, которыми ныне пользуются на заводах в России и Украине. Но после того, как были нарушены экономические отношения в 90-х годах, стал выбор – уезжать или заняться чем-то другим. Уезжать из Узбекистана я никогда не хотел и серьезно занялся прошлым нашего края. Кстати, литературным творчеством я занимался всегда. Первое свое произведение опубликовал, будучи школьником. Это был отзыв на роман Н. Бондарева. А вообще, чем больше я углублялся в размышления о прошлом, тем больше понимал, что оно чрезвычайно поучительно, но плохо отражено в имеющейся литературе.
- А ваши дети разделяют ваш интерес к литературе и истории?
- Нет. Старший сын – актер театра, младший – больше техник. Я считаю, что дети должны выбирать свой путь, а иначе получится, как в индийской кастовой системе. Кстати, ни один из моих предков не увлекался историей или литературным трудом: отец был летчиком, мать – врачом, дед - знаменитый в России коневод. Сам я, как видите, ни к лошадям, ни к самолетам отношения не имею.