Последний, правда, последний его вздох, он не был исполнен печали,
жалости, или грусти, всего лишь вздох. Ни о чем не говорящий, ни о чем не сожалеющий, но всё помнящий.
Да и это не было его смыслом. В глазах вздоха надо было прочитать только память,
память обо всём. Дело не было в жизни, или смерти, да и мысли давно перепутались,
но память осталась, он так и не поставил все точки над и . Но и не забыл, всегда продолжал надеяться, и со многими смыслами была связана память. И плохое и хорошее, не важно, в голове всегда оставались моменты, не дай вам Бог узнать, чем он жил в последнее время, даже я точно не знаю, но надеюсь не воспоминаниями.
Он помнил мать, и что делал с нею, от этого становилось так нехорошо, что даже тошнило иногда. Но до последнего момента он помнил, помнил её, и говорил, что может ещё кто-нибудь придет, кто-то, кого он не знает, или придут люди из прошлого, и он их полюбит, но никто не пришел, никто не звонил, уже давно, чай и сигареты - это единственное, что он любил, и как и всё остальное, что он любил, оно его убивало, медленно, приятно и верно. Он так и не дочитал многого, что хотел, так ничего и не понял. Грустно от истин, к которым приходишь в конце, ему не было жалко, что он многого не успел, не было плохо от того, что так никто его и не понял, а может ,
он просто не говорил. И этот сон, который он спал привел его к ... годам, но он не проснулся, а остался спать в картинке, которую нарисовал единственный раз в жизни, это была его голова, которая способна на всё.
И время после дождя, позднее лето, его улыбчивое лицо. И звонок.