Черные маклеры (Часть 46)
«Я – шоколадный заяц». Алик. Арест
Августа Брехта из больницы выписали раньше супруги. Теперь рядом с ним жил сын Егор, и старик чувствовал себя уверенней. Он предпринимал все, для того, чтобы выздороветь как можно быстрее, хотя очень боялся предстоящей ему операции. Брехт заставлял себя подолгу гулять в маленьком парке, неподалеку от дома. Несколько раз сын даже вывозил его на машине в лес в Кузьминки. Но в этот день Егор был занят до вечера делами фирмы, потому старик совершал променад в одиночку. Был гололед, он шагал к дому медленной, но уверенной походкой.
Возле помойки он неожиданно заметил свою бывшую соседку по дому - актрису Соловьеву. Она что-то напряженно искала в мусорке.
- Любочка, что ты здесь делаешь? – спросил он ошарашено. – Ты же переехала! Я ж тебя давно не видел! Что с тобой?
Тон Августа Гарольдовича был таким участливым, что она разрыдалась.
- Пойдем ко мне! Хоть поешь по-человечески. Расскажи, что там у вас стряслось?
Соловьева за время, пока он ее не видел, приобрела настолько характерный бомжачий вид, что старик просто не мог пройти мимо нее. Ведь когда-то он помнил ее приличной женщиной. В последние годы своего актерства Соловьева сильно сдала, но ее продолжали приглашать на детские утренники, где она играла злых волшебниц и Бабу Ягу… Когда-то она жила на два этажа выше, чем Брехт с супругой, а теперь…
Как выяснилось, она продолжала жить в их доме, но уже на лестничной площадке первого подъезда…
Любовь Соловьева сидела на кухне у Брехтов и жадно и неаккуратно ела. Из глаз ее катились слезы, а руки дрожали.
Любовь Соловьеву и ее супруга Виллио Серолайнена, в отличие от Яковлевых, из их дома просто выписали на улицу, или, как это значилось в договоре о купле-продаже их квартиры, в некий несуществующий дом в деревне по адресу Московская область, Чеховский район....
Предварительно их вывезли в некую конспиративную квартиру в соседнем микрорайоне и неделю спаивали.
День подписания договора о продаже стал для обоих пенсионеров роковым. Не успел Серолайнен поставить заветную закорючку, как тут же свалился с лестницы и больно ударился головой. Крепкие молодчики на руках притащили мужа Соловьевой обратно на «хазу», где он скончался, не приходя в сознание от черепно-мозговой травмы.
Похоронили покойника в Крюково, как бесхозного под чужой фамилией, а жену его незамедлительно выбросили на улицу.
Пока было относительно тепло, Любовь Соловьева скиталась по улицам города Чехова и питалась, чем попало. Затем, приобретшая типично бомжачий облик и аромат и окончательно поехавшая крышей бабушка попыталась вернуться в родные пенаты. Но в ее квартире уже жили чужие люди – вполне добросовестные покупатели. И тогда несчастная старуха поселилась на лестничной площадке. Ее кормили сердобольные соседи.
Брехт тогда болел и редко выходил из дома, потому так ничего и не узнал о несчастьях соседки. Характер Брехта требовал решительных действий. Сначала он отправил бывшую соседку в ванную, заставил привести себя в порядок, потом выдал несколько старых, но чистых вещей жены, а потом они вместе отправились в ОВД. Любовь Соловьева, наконец, созрела для того, чтобы написать заявление. Потерпевшая требовала найти ее мужа и вернуть незаконно отнятое жилище.
В своем рассказе она несколько раз упоминала некого приятного молодого человека, называя его Вадиком. По описанию тот удивительно напоминал Костика, опекавшего квартиру Брехтов. Вскоре, после ознакомления с обстоятельствами Соловьевой, к Роверу и Венгерову отправились Петя Рыжиков и Леша Березкин. Высоким сторонам понадобилось срочно обменяться информацией.
Через несколько дней после описанных событий в палату Эльзы Карловны Брехт вошел визитер - в меру юный и не в меру общительный брюнет. Он принес старушке фрукты и шоколад и рассказывал ей о последних театральных премьерах. Был он высок, востронос и вполне симпатичен. Старушка смотрела на него с обожанием.
- А теперь, Эльза Карловна, у вас все хорошо. Сын к вам приехал, говорите?
- Да, Алик, я так счастлива. Только в последнее неделю он что-то приболел и не навещает.
- А где же он теперь?
- Честно говоря, я не знаю. Звонила домой, телефон не отвечает. Набирала ему на мобильный – «вне зоны действия сети». Я уже начинаю волноваться.
- Ну, что вы так! Не стоит. Парень молодой, может быть, роман у него, - задумчиво произнес Алик. – А как ваш супруг?
- Болеет все, еще не пришел в себя. Даже по телефону разговаривать не может.
- Как у вас все тяжело складывается, - посочувствовал Алик. – А что с квартирой решили?
И в этот ответственный момент в палату вошла медсестра и начала раздавать таблетки. Делала она это медленно и неторопливо, словно в полусне.
- Квартиру будем продавать, - сказала старушка. – Все-таки такой возраст, надо жить рядом с детьми. Может быть, и внуки скоро пойдут. Дай Бог, дождусь.
- Будем надеяться! – оптимистично произнес Алик. – И все-таки мне пора прощаться. Сам иду сегодня на свидание с любимой.
Алик вышел из палаты. Выражение лица его тут же сменилось с приветливого на мрачно-сосредоточенное. Он спустился вниз, оделся, вышел в больничный двор и даже не заметил, что следом за ним выскользнули два гражданина в штатском.
Алик вышел к трассе и начал ловить такси. Возле него остановился «Жигуленок» с веселым кавказцем.
- Нагорная - пересечение с улицей Ремизова. Двести пятьдесят!
- Садись!
И они покатили по Москве. Из магнитолы кавказца доносился хит прошлого сезона: «Я – шоколадный заяц, я – ласковый мерзавец, сладкий на все сто!» Слежки Алик не заметил, хотя за «Жигуленком» неотступно следовал черный «Форд». Он вышел, сунул водителю две сотни и пятьдесят рублей десятками. Водитель принялся суетливо пересчитывать купюры, и тут к Алику подошли со спины и взяли под руки. Он в недоумении оглянулся. Двое мужчин – один повыше, другой пониже, в глазах - ни одной мысли.
- Вы задержаны по подозрению в совершении преступления, - произнес тот, что повыше. – Прошу в экипаж.
Они поволокли Алика к своему авто. Тот даже не сопротивлялся, настолько все было неожиданно и неправдоподобно. Его просто не за что было брать. Навестил старушку, поинтересовался здоровьем… Лишь бы ее муж не очухался раньше, чем Алика выпустят.
Но Август Брехт уже давно был во вполне адекватном состоянии и готов к тому, чтобы оградить себя и свою семью от посягательств. Почти неделю он вместе с сыном и его бывшим одноклассником Русланом готовились к этой операции.
***
Август Брехт познакомился с Аликом во время прогулки по усадьбе Кузьминки. Они с женой любили время от времени приезжать туда и устраивать променады по приятному во всех отношениях Кузьминскому парку. В тот теплый осенний день они даже решили прокатиться на пароме «Мельник Кузьма» по большому пруду напротив конного двора. Они любовались окружающим пейзажем, вспоминали прошлое, просто болтали. Но народу было много, потому за столиком они оказались вчетвером. Еще одна парочка – только помоложе подсела к ним вскоре, после того, как паром тронулся к противоположному концу пруда. Это были молодые люди: чернявенький стройный и высокий Алик и пепельная блондинка Татьяна. Очень эффектная, с голубыми глазами-блюдцами и выше Алика на полголовы. На пальце у нее красовалось кольцо с голубым топазом – редкой чистоты камешком.
- Это у вас бразильский или уральский? – поинтересовался Август Брехт.
- Конечно, уральский. Он мне еще от прабабушки достался! А вы разбираетесь в камнях?
- Разбираюсь немного, я всю жизнь минералогией занимался, - ответил старик.
- Раньше верили, что, обладая топазом, можно снискать благосклонность сильных мира сего и стать богатыми, - поторопился вставить свое слово Алик.
- Я отнюдь не верю во все эти легенды вокруг камней, - довольно резко ответила Татьяна. – Камни привлекательны сами по себе, вне зависимости от того, что они, по человеческим поверьям, приносят. Я ношу камни потому, что мне так нравится.
И тут у них завязался разговор о минералогии, который продолжился затем во время прогулки по парку. Всем было интересно, и молодым, и старым. А Брехт так давно не читал лекций студентам, что увлекся не на шутку.
Под конец прогулки Алик попросил у Брехта его телефон для того, чтобы посоветоваться о том, какой камень лучше подарить Татьяне на день рождения. Алик позвонил через пару недель, когда старики почти забыли о встрече в парке. Он попросил о консультации, Август пригласил его к ним в гости. Потом Алик приезжал к ним под разными предлогами еще несколько раз, и ни разу не брал с собой Татьяну.
В одну из этих встреч Эльза Брехт и заговорила о том, что хочет продать квартиру и переехать к сыну. И тут Алик заявил о том, что он работает в риэлторской конторе, и готов им помочь. Он даже готов не брать деньги за свою работу, так как «старина Брехт» не раз уже давал ему бесплатные консультации. «С одним лишь условием, - добавил радушный Алик. – Вы должны подписать мне генеральную доверенность на распоряжение вашей квартирой. Так мне легче будет объяснить фирме, почему я пользуюсь ее базой данных, а денег за сделку не отдаю». «Старина Брехт» нахмурился и заартачился. Алик настаивать не стал, он даже несколько раз приводил к ним покупателей, но то не подходила цена, то сроки.
Время шло, а Брехты так и не подписывали доверенность на квартиру. Через некоторое время им начали звонить по телефону и угрожать. Звонки с неопределенных номеров чаще всего происходили именно тогда, когда Брехт был дома один, без супруги. Во время последнего разговора ему намекнули, что знают берлинский адрес его сына, и что жизнь, даже у врача – короткая, а руки у них - длинные. Тогда Август Брехт впервые почувствовал сильные и продолжительные боли в сердце, но постарался взять себя в руки и успокоиться. Через неделю после этого разговора к нему явился Алик, Эльзы и в этот раз не было дома, она уехала в гости к подруге.
- Вы видите, у вас уже начинаются неприятности. Не думаю, что я в них как-то виноват. Возможно, кому-то из покупателей понравилась квартира, вот вам и начали звонить и угрожать…
- А я думаю, что мои неприятности начались именно со знакомства с вами, Алик! – взорвался старик. – До этого нами никто не интересовался: ни покупатели, ни бандиты. Не вы ли их на нас навели?
- Я вам даю слово чести, что я на вас никого не наводил. Мне кажется, что я немало для вас делаю, причем, как и вы для меня – совершенно безвозмездно. У вас есть единственная возможность избавиться от злоумышленников – выписать на меня генеральную доверенность на квартиру. Тогда от вас отвяжутся.
- Ваше благородство мне слишком дорого обходится, уважаемый! У меня есть еще, как минимум, две возможности: обратиться в милицию и в риэлторскую контору - за деньги. Я, пожалуй, так и сделаю…
Старик был вне себя от гнева, он просто выставил Алика за дверь. Потом у него начались боли за грудиной, ему становилось все хуже. Через два часа приехала Эльза Карловна и вызвала ему «скорую». Брехта увезли в больницу с обширным инфарктом...
Опознание Алика стариком Брехтом провели по всем правилам, но это было лишь первое опознание. Некоторые из жертв банды Ярового, куда входил и «риэлтер» Алик, кстати, на самом деле имевший богатый опыт многоступенчатых продаж жилой недвижимости, остались живы.
Дальше же Брехт решил оформлять документы для родителей на ПМЖ в Германию, благо, происхождение помогало это делать. Одновременно он занимался филиалом своей клиники в Москве, но даже мысли не допускал о том, чтобы здесь остаться. С Алисой они встречались пару раз в неделю. Время Егора Брехта было расписано под завязку, да и она была достаточно загружена на своем телеканале.
Роман, начавшийся бурно, со смятением чувств и ощущением, что он, наконец, нашел свою мечту, должен был перейти во что-то большее. Но Егор все не решался. Наконец, он намекнул ей на то, что неплохо бы им вместе переехать в Германию.
- А что я там буду делать, Егор? Вряд ли меня там с распростертыми объятиями ждет работодатель…
- Ты человек-функция? Без работы себя вообще не представляешь?
- Почему же, очень хорошо представляю. В сентябре 1998 года я уже осталась без работы. Еле нашла пару халтур… Тебе самому будет трудно вынести на одной своей шее неработающих стариков и женщину.
- Тебе не хватает здорового цинизма, - грустно ответил Егор.
На этом их предварительный разговор и скис…