Личность Чингиз-хана (1155-1227), ее незаурядность, сила и масштабная деятельность продолжает волновать и наших современников. К этой теме вновь и вновь возвращаются историки и писатели. Все известные востоковеды, определенно, занимались исследованиями, касающихся этой исторической личности: Ч.Ч.Валиханов, В.В.Бартольд, Л.Н.Гумилев В.П.Юдин и многие другие. Вызывают интерес у широкой публики научные работы К.д'Оссона, Е.Кычанова, других исследователей, а также художественные произведения В.Яна, И.Есенберлина, И.Калашникова и др., писавших об этом грозном монгольском завоевателе.
Если нас, живущих на рубеже ХХ-го и XXI-го веков, неординарность Чингиз-хана продолжает волновать, то в Средневековье на постмонгольском пространстве его воспринимали как полубога.
Мистическое преклонение перед именем Чингиз-хана во многом поддерживалось его потомками-чингизидами, по степным обычаям имевшими монопольное право на верховную власть. Именно поэтому потомки Чингиз-хана в эпоху Золотой Орды и государств — ее преемников, стремились утвердить у ее народов особый психический склад, представления о государственности и свою господствующую идеологию -чингизизм.
Идеология чингизизма получила такое свое название в казахстанской историографии как философия избранности чингизидского рода, граничащая с религиозными представлениями. Согласно этим представлениям род “Потрясателя Вселенной” имеет сверхъестественное происхождение, а значит, и божественную предопределенность на власть. В силу этого, на тех территориях, где соблюдалась монгольская традиция, потомки Чингиз-хана составляли особую касту, имевшую исключительные права в политической, юридической и др. сферах. В казахской степи, например, эта идеология имела влияние вплоть до 1845 года, когда царизмом была ликвидирована ханская власть в Букеевской Орде.
Яркими свидетельствами господства чингизизма в разных частях монгольской империи являются многие письменные памятники той эпохи Это, например, и “Джами ат-таварих” Рашид-ал Дина, “Сокровенное сказание”, “Аноним Искандера” Муин-ад-дина Натанзи, “Чингиз-намэ” Утемиша- хаджи, “Джами-ат-таварих” Кадыргали-бека Джалаири и многие другие. В их числе также проводником чингизидской идеологии является известный труд “Шаджара-йи-турк ва могул” хивинского историка XVII века Абулгази Бохадур-хана. Факт еще усугубляется тем, что сам автор — чингизид по происхождению, шайбанид. Попробуем рассмотреть указанное сочинение Абулгази именно с этой точки зрения, то есть как памятник чингизизма.
Труд Абулгази “Шаджара-йи-турк ва могул”, то есть “Родословная тюрков и монголов”, по своей тематической направленности предположительно состоит из двух частей. В первой из них дается описание истории тюркских и монгольских народов до завоевания их Чингиз-ханом. Вторая же посвящена развитию политических событий и истории ханских династий в государствах, созданных монголами на завоеванных территориях.
Абулгази начинает свое повествование с библейских персонажей и подводит его к легендарному первому монгольскому хану Монгол-хану. Здесь мы сталкиваемся с интересным моментом — в труде описывается известный тюркский миф об Огуз-хане. Причем великий Огуз-хан, который у Абулгази показан покровителем предков уйгур, кипчаков, канглы, халаджей, карлуков и других тюркских племен, назван им внуком Монгол-хана, то есть монгольским ханом.
Необходимо заметить, что легенда об Огуз-хане до прихода Чингиз-хана служила своего рода степной идеологией, основой иллюзорного представления кочевников о происхождении окружающего мира. Мифы — генеалогии тюрков были иерархичны, то есть определяли место, каждого племени в сложной системе взаимоотношений, причем первенство принадлежало огузам. Далекие потомки огузов, современные туркмены, турки и азербайжанцы до сих пор хранят в народной памяти легенды об Огуз-хане, родоначальнике большинства тюркских народов.
Затем, после описания тюркских, с точки зрения Абулгази, народностей, он излагает историю монгольских племен, также в виде “генеалогического предания”. В центре внимания этого генеалогического повествования находится царственный род Чингиз-хана и указывается иерархическая структура приближенности монгольских племен по своему происхождению к этому роду.
Таким образом, в труде Абулгази изложены две идеологии — тюркская и монгольская. По мнению видного казахстанского историка В.П.Юдина, чингизизм, как идеология завоевателей, опрокинул собственную тюркскую философию "огузизм". Он не соответствовал интересам чингизидов, так как провозглашал избранность других.
Таким же образом чингизид Абулгази, называя Огуз-хана внуком Монгол-хана, стремится, по всей видимости, возвысить монгольскую идеологию над тюркской.
Иерархию монгольских родов и племен, как уже было указано “Шаджара-йи-турк”, венчает род Чингиз-хана. Как известно, он был буржигин-кият. Абулгази сообщает, что монголы издавна делились на два ответвления: аристократическую часть — кият и монголов вообще, под названием дерлигинь. По легенде прародителем киятов был Киян, а дерлигиней — Нюгуз, оба - дети монгольского хана. Киян был наследником престола, потому его потомки по отношению к дерлигиням считались избранными. По иному эти деления монголов называются: еке-монгол (великие монголы) и су-монгол (водяные монголы).
Однако Чингиз-хан, также по свидетельству Абулгази, не только из аристократических киятов. Он происходил от избранных среди избранных божественных нирунов. По известной легенде, которая приводится и в ‘Шаджара-йи-турк”, царица монголов Алангова родила троих сыновей от человека, спускавшегося к ней в жилище по лунному лучу. Эти трое сыновей Аланговы и образовали особый среди киятов род нирун. Абулгази отмечает, что и отец Чингиз-хана, Есугей-богатур, был из нирунов, происшедших, таким образом, от вмешательства сверхъестественных сил.
То есть, приведенная легенда у Абулгази, показывающая божественность рода Чингиз-хана, призвана была, вероятно, подтвердить и в Х;ІІ века право на власть только за его потомками-чингизидами. В чем, конечно, выражается личная заинтересованность автора.
Можно предположить, что легенда об исключительности рода Чингиз-хана возникла позднее, уже после установления им владычества в Центральной Азии. По предположению историка Е.Кычанова, Темучжин, то есть будущий Чингиз-хан, был не из самых знатных по происхождению, но был избран ханом прежде всего за свои личные достоинства.
Рассказывая историю тюрко-монголъских народов, автор затрагивает моменты их политической истории, а именно, обстоятельства подчинения их Чингиз-хану. Абулгази здесь подчеркивает добровольность принятия подданства правителями таких крупных народов тех времен как уйгуры, карлуки, киргизы и т.д. В то же время враги Чингиз- хана, со своей стороны справедливо боровшиеся за независимость, выставляются автором в негативном, невыгодном свете. Так, хан кереитов Унг-хан показан в сочинении неблагодарным, забывшим “благодеяния” Есукай-богатура и его сына, Чингиз хана. Характеризуя Гаир-хана, вошедшего в историю тем, что возглавил героическую оборону Отрара, Абулгази пишет: “Если бы мы стали рассказывать о всех худых делах его, то наша повесть сделалась бы долгою.”
Так же, все правители народов, воевавшие с Чингиз-ханом: кереитский Унг-хан, найманский Таянг-хан, хорезмский шах Султан-Мухаммед и другие показаны в “Шаджара-йи-турк” зачинщиками конфликтов.
Например, Абулгази пишет, что Чингиз-хан был душевно уверен, что Султан Мухаммед не замыслит ничего ему враждебнего, так и он сам не сделает “ничего зловреднего ему”. Чингиз-хан, по мнению чингизида Абулгази, и не думал нарушать мир, до тех пор, пока Гаир-хан, но велению Органа-Мухаммеда, не убил чингизхановых купцов и посланника.
Излагая подобным образом причину конфликта Чингиз-хана с Султаном-Мухаммедом, Абулгази пытается трактовать историю в пользу своего могущественного предка и выставляет хорезмийцев как зачинателей войны. Таким же образом, разжигателями конфликтов показаны все основные соперники Чингиз-хана: плетущий интриги Чжамука, хан другой части монгольских племен, правитель меркитов Токта-бикий и его брат Кудy и т.д.
После изложения истории тюрко-монгольских племен до завоевания их Чингиз-ханом, Абулгази переходит к описанию периода образования государств на завоеванных монголами территории.
В этой части своего труда Абулгази подробно останавливается на истории улуса Джучи, что и понятно, ведь он являлся далеким потомком этого хана, сына Чингиз-хана. Как уже было указано, автор “Шаджара-йи-турк” — шайбанид, то есть представитель рода Шайбана,
одного из сыновей Джучи. Одновременно он был младшим братом основателя Золотой Орды Бату-хаиа.
Заметим, что, описывая историю становления Золотой Орды и распределения улусов между братьями — сыновьями Джучи, Абулгази выступает уже больше как шайбанид, нежели чингизид. То есть излагает историю в интересах шайбанидов, конкретнее, шайбанидов XVII века. Дело в том, что при внимательном рассмотрении этой части труда здесь обнаруживаются неточности и прямое искажение фактов, касающиеся распределения территорий между улусами.
Например, по утверждению Абулгазы, сам Бату-хан, выделив Шайбану улус говорит: “... летом ты живи на восточной стороне Яика, а во время зимы живи в Аракуме, Каракуме и по берегам реки Сыр — при устьях рек Чуй-су и Сары-су”. Как можно заметить, Абулгази указывает здесь земли, принадлежавшие в XVII веке казахским ханом.
В ответ на это В.П.Юдин отмечал, что территория, которую Абулгази преподносит как улус Шайбана, очерчена на удивление точно, и правильно, на наш взгляд, объясняет это возможными “притязаниями хивинских шайбанидов на территории к северу от Аральского моря и по Яику”.
Наследственный улус же Тука-Тимура, тоже младшего брата Бату и предка казахских ханов, помещается в сочинении Абулгази далеко за пределами Восточного Дэшти-Кыпчака, в Кафе и Крыму. При этом автор “Шаджара - йи – турк” подчеркивает, что наследственные улусы Шайбану и Тука - Тимуру даровал сам основатель Золотой Орды Бату-хан. А это значит, что казахские ханы в таком случае становятся незаконными владетелями территории, принадлежавшей, якобы по праву, шайбанидам. Ведь распоряжения Бату-хана, как создателя великой империи, еще долгое время в степях Дэшти-Кыпчака почитались как священные. Это мы обнаруживаем и у Абулгази. Так же, как для всех последующих поколений чингизидов был священным законом волеизъявления самого Чингиз-хана
Таким образом, в своем труде Абулгази защищает интересы чингизида -шайбанида, субъективно и тенденциозно описывая историю. Утверждая идеологию чингизизма, историк-шайбанид в то же время использует ее в своих неблаговидних внешнеполитических целях. А именно, переиначив исторические факты, ссылается на авторитет первых чингизидов.
В целом рассмотренная нами часть труда Абулгази считается компиляцией сочинения персидского историка начала XIV века Рашид ад - Дина “Джами-ат-таварих”. В этом признается и сам автор на страницах “Шаджара-йи-турк”. Свой труд Абулгази изложил на тюркском языке, причем так, что его “должно было понимать и пятилетнее дитя”. То есть, Абулгази старался быть предельно ясным. Возникает вопрос: для кого?
Во - первых, для своих подданных. Та часть труда, где приводится история тюрко-монгольских народов, призвана была, по замыслам Абулгази, продемонстрировать древность и преимущества своего рода, и даже его богоизбранность. Целью дальнейшего замысла было закрепление в сознании масс незыблемости власти потомков Чингиз-хана. Во-вторых, если учесть, что хивинское наречие тюркского языка было очень близко, казахскому, башкирскому и татарскому, то выявляется еще один адресат хитроумного хивинского хана. Народы, проживавшие на указанной Абулгази территории, якобы, улуса Шайбана, должны были знать, кто их законные владетели. Претендуя на эти земли, он стремится через свое сочинение распространить эту информацию. При этом Абулгази ссылается, как на закон, на указы первого хана Золотой Орды Бату-хана.
Вероятно, хивинский хан Абулгази хорошо знал суровый наказ Чингиз-хана: если его наследники не станут следовать правилам, которые вознесли его над остальными людьми и утвердили его державу, если они не будут поддерживать строгой субординации, их власть подвергнется немедленно потрясенью и будет обречена на падение. “Тогда,-добавил он,-они запросят Чингиз-хана” .
Использованная литература:
1.Ирмуханов Б.Б.Исторические воззрения мыслителей XX века. Алматы, 1999.
2.Юдин В.П. Орды: Белая, Синяя, Серая, Золотая...//Утемиш-хаджи. Чингиз-намэ. Алматы, 1992.С.18.
3.АбулгазиБохадур-хан.Родословная тюрков. Перевод Г.С.Саблукова.Казань, 1906. С.13.
4.Кычанов Е. Жизнь Темуджина, думавшего покорить мир.Алматы, 1992. С. 39.
5.дОссон К.От Чингизхана до Тамерлана.Алматы,1996. С.196.
6.Ирмуханов Б.Б. Прошлое Казахстана в письменных источниках. Алматы, 1997.