Лорга Каллар
И было так. Она пришла в пустоту, и пустота расступилась. И там, где ступала она, поднимались острова суши. И там, где она впервые легла отдохнуть, возникли первые горы. И пламень, горящий в ней, осветил новый мир. И брызнули слезы из ее глаз - так возникло первое море.
Откуда пришла она молчат преданья. Иные говорят, что именем её было Калла - Бесконечная Дорога. Иные зовут её Артани, Вечным Покоем. Другие же возражают, что Артани было имя её супруга. Но и те и другие забывают, что Калла и Артани - одно.
И был мир, единый и бескрайний. И был он зеркалом, в котором отражалась ее красота. И было зеркало, в котором отражалась красота мира. Покой и радость царили в нем. И имя ему было Каллар - Равновесие.
Лорга Ойонг
Калла создала Льдистое зеркало Ойонг, чтобы увидеть себя, и утвердила его на вершине самой высокой горы Сэтэр-Иар. Огненно-рыжими были волосы её. Золотым пламенем горели они, и свет их, отражался в зеркале Ойонг, и был день Каллар, и длился он века. Калла ходила по миру, струилась в его жилах хрустальной водой, веяла прохладным ветерком, тянулась к небу тонкими руками деревьев и стелилась по земле ползучим кустарником. Но чаще всего она задерживалась на Сэтэр-Иар, милой её сердцу, среди снегов и горных ручьев. И все больше времени проводила Калла у зеркала Ойонг, вглядываясь в лицо мира, ибо таково было волшебство Ойонг, что в нем отражался весь мир, но не лицо Каллы, потому что она сама и была миром.
Настал день, когда она захотела увидеть свое лицо. И встала она у зеркала, и произнесла Слово. Содрогнулась небесная вершина, и рябь прошла по поверхности зеркала. Но когда оно успокоилось, в нем по-прежнему не было лица Каллы. Нахмурилась она и произнесла Веление. Затмилась поверхность Ойонг, и не стало в нем видно ни гор, ни лесов мира Каллар. И пришла ночь в единые земли. Смутилась Калла. Горе пришло в мир, и плакала Калла. Там, где падали её слезы, таяли льды и таяли камни. Говорят, что тогда и пришли в мир первые люди, дети льда, камня и огня. Но не о них мой рассказ.
Таково было пламя Каллы, что оно пылало и в её слезах, и те сверкали в темноте, разгоняя мрак. Утешилась Калла и стала играть своими слезами, застывшими среди льдов. А прескучив, она развесила их в небесах, и так появились первые звезды, и осветили Каллар своим сумрачным светом. Но темно было зеркало Ойонг. И смутилась душа Каллы. Еще ярче вспыхнул тогда ее огонь, но темным было то пламя. И поднялась Калла в полный рост и, глядя в черные воды зеркала Ойонг, произнесла Заклятие. Так сильно оно было, что пылающим шаром слетело с уст и пронеслось над миром опаляя землю. И было то Аидме, Заклятие огня. Так возникли первые пустыни.
Ужаснулась Калла, глядя на пожар внизу. И произнесла Лиолидме, Веление Ветра. Родился Вихрь и объял пылающий шар, но лишь ярче вспыхнул огонь. И произнесла Калла Веление воды и льда, Эйлидме. И пришел Дождь, но ему не под силу было охладить огонь Заклятия, и еще сильнее хлынул дождь, затопляя прекрасные луга и пастбища животных, которым нет названия. Так возникли болота. Тогда с вершин Сэтэр-Иар подул северный ветер, сковывая моря льдом, одевая деревья в снежные плащи. Но и ему не было дано погасить пламя Аидме, ведь в нем горела частица внутреннего огня Калла.
Тогда она сошла с вершины Сэтэр-Иар и приблизилась к огню. Жарко было его пламя, но много жарче горел огонь Каллы. Пламя, бушевавшее вокруг, спалило ее одежды, но сама Калла стояла невредимая, прикрытая лишь плащом своих волос. Она протянула руки к огню и запела. Она пела о том, как был прекрасен мир Каллар, покуда она не освободила силу огня и воды. И пела Калла о пламени, что не разрушает жизнь, а дает ей спасительное тепло. И прекрасна была та песня. Аитар Лорга, Песня Смирения огня. Когда она умолка, темный огонь Аидме угас и расцвел вновь лепестками белого пламени. Тогда Калла привлекла его к себе и нарекла Эйя, Белый огонь, и волосы Каллы превралились в два золотых крыла, и осторожно схватив Эйя, она взлетела ввысь и утвердила Белое пламя среди звезд. Вновь пришел свет в мир Каллар. Так родилось солнце. Но чтобы его огонь не причинил больше вреда, и Эйя не разгорелось вновь черным пламенем, Калла велела ему вечно идти по кругу, спускаясь в воды океана каждый вечер и охлаждая там свой жар.
Сама же Калла превратилась в птицу и долго облетала мир Каллар, не помня себя и своей силы. Долго так длилось. Люди расселились по земле, и род их умножился. Но настал день, когда путь Эрион, золотой птицы, привел ее на Сэтэр-Иар, и там, у зеркала Ойонг вновь обрела себя Калла и, сбросив птичье обличие, встала перед зеркальной гладью.
Надо сказать, что хотя Аитар Лорга и смирила пламя Заклятия, несколько его искр сохранили свою силу и во время отсутствия Каллы обернулись драконами. Ползали они по земле, неся огонь и мрак, сея смерть и разрушения. Стали они врагами людей и более всего ненавидели Эйя и все, что хранило в себе, свет Калла, который некогда породил их. И стремились они уничтожить все, что напоминало о нем. И изменилось лицо мира в те дни.
Тот миг, когда Калла вновь встала у зеркала Ойонг, был мигом рассвета. Самый великий из драконов, Аилуд имя его на Изначальном наречии, напал на город людей. Высоко к небу поднялось пламя пожара,и далеко разносились плач женщин и звон оружия. И отразился тот пожар в зеркале и изменившийся мир, и пламя всех пожаров и все раны, нанесенные раны этой земле. Впервые Калла увидела в зеркале свое отражение и впервые постигла, что мир, который она видела прежде, и был ею. И теперь, когда мир изменился - изменилась и она. Глядя на шрамы от ожогов на своем лице Калла закричала и в безумии разбила зеркало.
И рухнул мир Каллар. Уже никогда не быть ему единым. Осколки же зеркала Ойонг отразили свет Эйя, и каждый из осколков стал новым миром в пустоте. сколько же было тех осколков - никто не знает. С тех пор никто не видел Каллу-Артани, ибо воистину мы несем в себе и жизнь и смерть. Но во многих мирах есть песни об Эрион, Солнечной птице, и о Лайде, Лунной деве.