Был одинокий период в жизни, когда клубная жизнь и разговоры о гаджетах уже надоели, а заменить их было нечем. Когда пытаешься читать людям стихи, они отворачиваются от тебя со странной брезгливой гримасой, словно ты подхватил какую-то постыдную заразу. И продолжают обсуждать гаджеты…
Я отправила стихи по почте в Литературную газету, и меня пригласили посетить редакцию.
- Опубликуем в разделе «Антология», где молодежь неоперившуюся печатаем, - сказали мне: Но для этого, необходимо посещать наши литературные вечера. А то слушателей совсем нет. Сами пишем, сами читаем.
Пришла на собрание, наврав на работе, что трубу прорвало дома. Люди собрались разные: от редакторов той же литгазеты и непризнанных поэтов с извечной фразой «Поди попробуй - заслужи Дантеса!» до депутатов, которые сетовали, что, мол, вместо того, чтобы думать о судьбах России на совещаниях, пишу любовную лирику в блокнотик.
Вызвали на круг. Прочла что-то детское из разряда «Я люблю! и в шампанского брызгах, вижу твой чистый внутренний свет».
- Шампанское, говорите, - усмехнулся Лев Котюков (бессменный редактор литегазеты): Мы тут горькую пьем. А она с шампанским! Ты – не поэт, ты поэтесса (иронично). И вообще, бросьте вы свою Цветаеву. Бродского нужно читать. БРОД-СКО-ГО!
Бродский перевернул многое. Но не о нем сейчас речь, точнее не о гении поэзии как таковой, а о чувственности. Есть у него одно стихотворение «Дебют».
… «и пустота, благоухающая мылом,
ползла в нее через еще одно
отверстие, знакомящее с миром».
То есть про «ключ, ошеломленный первым оборотом» все понятно. Но как мог мужчина ОЩУТИТЬ то, чему ему не дано ощутить от природы?
Мне было тогда шестнадцать. А когда девочке шестнадцать, единственное, о чем можно думать, так это о том, как поскорее стать женщиной, разрушить стенку, преграждающую путь в этот мир. И неважно, кто он, хоть первый встречный. Ночь, море, пляж. Когда я вошла в воду и поплыла, то почувствовала себе сосудом, заполняющимся водой изнутри. Воды было столько, что казалось, сейчас утону… Прошло много лет, но ощущение осталось.
А Бродский смог это почувствовать внутри себя. Потому что поэт – вне пола, вне возраста, вне времени и пространства. Он сосуд, переполняемый энергией, хлещущей из бытия и наполняющей вечность.