— Почему остановились? — поинтересовался пёс, выглядывая из рюкзака.
Мы катались на роликах. Вернее, я катался на роликах, а Бандит — на мне.
— Смотри, как красиво! — ответил я, подруливая к ограде моста. По ту строну реки шёл дождь. Он стоял плотной серой стеной, перед которой узкой полоской теснились деревья у самого берега, словно последние бойцы отступающей армии. Дождь поглотил остальной лес, и город за ним, и даже небо.
— Мы промокнем, если не поторопимся, — заметил как всегда практичный Бандит.
— Нет, пока мы обороняем этот берег! — запальчиво возразил я, — А то дождь и его захватит.
Бандит «козырьком» приложил лапу к глазам и стал всматриваться в медленно приближающуюся водяную стену.
— У врага явное численное превосходство, — наконец сказал он, — предлагаю играть в лазутчиков. Мы только что обнаружили неожиданный прорыв вражеских сил, и теперь должны как можно скорее доложить об этом в наш штаб!
— Ты просто боишься промокнуть, хитрый пёс.
— Угу... ты же, надеюсь, не забыл, что я плюшевый?
— Ладно! — я оттолкнулся от ограды и выкатился на дорогу, — Где у нас штаб? Разумеется, там же, где и полковая кухня?
— Точно, дома! Наша армия в опасности! Вперё-ё-ёд! — и Бандит покрепече вцепился в рюкзак.
Мы рванули по набережной, а дождь, словно того и ждал, бросился за нами. Мигом сожрав последние деревья, он захватил часть моста и начал переправу через реку.
— Нас обнаружили! — завопил пёс у меня за спиной, — Нас преследуют! Быстрее, быстрее!
— Попробуем оторваться! — я пытался перекричать шум дождя.
— «Мерседес» уходит от погони! — восторженно подхватил Бандит.
Я поднажал. Мы пронеслись под следующим мостом, свернули с набережной и выскочили на улицу, но дождь и не думал отставать. Он перемахнул через реку и бросился за нами вглубь города. Асфальт здесь был хуже, приходилось маневрировать. Замелькали дома, припаркованные машины, пешеходы спешно рылись в сумках в поисках зонтов. Я даже не думал, что могу так быстро ехать на роликах!
— Нагоняет! — заорал мне пёс в самое ухо так, что я чуть не споткнулся — Налево, налево уходи!
От неожиданности я заложил какой-то умопомрачительно крутой вираж, и мы бы наверняка навернулись, если бы Бандит всей массой не налёг на правую сторону рюкзака. Чудом удержавшись, мы влетели в переулок, затем свернули в другой, третий; мы неслись, как угорелые, не разбирая дороги, через подворотни и проходные дворы, виляя между узкими рядами домов. Я уже не чувствовал ног, пёс прыгал в рюкзаке вправо и влево, прохожие шарахались в стороны. Какие-то бродячие собаки с лаем выскакивали из под’ездов и бросались то ли за нами, то ли прочь от дождя, который с грохотом рвался следом. Всё живое смывалось ревущей стеной воды, и это был уже даже не дождь, а целый водопад, водопадище! Позади словно шёл бой, звенел и грохотал артиллерийскими снарядами, рвался гранатами по лужам и свистел каплями, как пулями.
— Не вышло! Не отстаёт! — голос пса звенел от восторга — Вот это погоня!
— Нам надо где-то укрыться!
— Нельзя! Надо успеть в штаб! — я почти его не слышал. Отдельные капли уже падали мне на спину.
— Закройся в рюкзаке, он не промокает!
— Я тебя не брошу! Поднажми ещё, дава-а-ай!!!
И тут ливень вырос прямо впереди. Он всё-таки нас опередил, обогнул, срезал путь по какой-то улочке, обхитрил. Выскочив, как грабитель, из проулка, перегородил дорогу. Я попытался затормозить, но куда там на такой скорости! Попытался свернуть в сторону и почувствовал, что падаю. И тогда Бандит завопил что было сил:
— Морра!
Я всё понял. И тоже стал кричать:
— Морра, Мо-о-орра! На помощь!
— Мо-о-орра! — визжал Бандит.
— Мо-о-орра! — подхватили прохожие на перекрёстке.
И даже собаки, что бежали следом, тоже, кажется, лаяли:
— Моррра! Моррра!
Нас занесло окончательно, ролики оторвало от земли и мы полетели вверх тормашками.
— А-а-а! — кричал непонятно кто из нас, — Держи-и-ись!
Бац! Ай! Мы скользили на боку и проехали так добрых три под’езда, прежде чем остановились.
— Ух ты! — сказал Бандит, выбираясь из рюкзака и отряхиваясь, — Цел?
— Цел, — ответил я и понял, почему «ух ты».
Намокшая улица заледенела почти мгновенно. Замёрзли не только лужи — капли, не успев шлёпнуться на землю, превратились в лёд и рассыпались горохом по асфальту. С крыш свисали длиннющие сосульки, дождевые струи застыли в воздухе и теперь росли причудливыми сталагмитами. Мокрые окна и витрины заиндевели и покрылись узором из паутинок. А на перекрёстке, где столкнулись две стены дождя, и с которого мы так славно летели кубарем, высились целые ледяные волны, словно горы с величественными шапками замёрзших бурунов.
Всё это напоминало сказку про Снежную Королеву. А посреди ледяного царства стояла Морра и недоумённо взирала на нас. Морра, вокруг которой всё всегда замерзало. Вот и дождь замёрз. Превратился в льдинки и сосульки, а остаткам его армии пришлось позорно бежать обратно за реку, бросив своих заледеневших солдат на произвол судьбы.
— Это ведь был просто дождь, — наконец сказала Морра.
— Нет, — возразил пришедший в себя Бандит, — Это был враг и он нас преследовал. Ты нас спасла! — он отряхнулся и самодовольно прибавил, — А я первый догадался тебя позвать.
— А-а, — сказала Морра. И улыбнулась.
Я тоже улыбнулся. И прохожие разулыбались, убирая свои зонтики, и даже собаки. А Бандит неспешно, вразвалочку, подошёл к ближайшему сталагмиту, небрежным жестом голливудского киногероя щёлкнул по нему лапой и веско произнёс, раскатив букву «р»:
— Вот как-то так... крррошка!
И мы поехали домой обедать.