В О Д О П А Д М О Е Г О С О З Н А Н И Я
Я погрозил кулаком
Кому-то невидимому
Стоящему вдали
впереди
сзади
надо мной
внизу
И внутри меня
Я погрозил кулаком
Я потряс копьём над головой
В тихий, ночной
лес
Я неспешно бреду
за собой по пятам
ветер воет, волкам
снится заяц. Луна
кровоточит из ран
нанесённых ножом
по берёзовым рукам
тихой песней сложён
путь под ноги бежит
звёзды падают в пруд
слова «ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ!!!»
на клочки ветры рвут…
1
Он шёл, испуганно озираясь по сторонам. Он пробирался через дикую чащу, через сухие ломкие ветви деревьев, словно рыба, рвущая сеть и уходящая глубоко на дно. Много дней утомительного пути оставил он за спиной. Когда у тебя больше сотни врагов, желающих увидеть тебя «остывшим» в гробу – есть reason покинуть сей бренный мир и уйти отшельником в дикие леса и неприступные горы. Ему повсюду мерещились враги, во всём он видел подвох, хитрую ловушку злоумышленников, он, буквально, физически ощущал на себе слежку недоброжелателей. Ошибался ли он в своих предчувствиях? Не было ли это паранойей? Кто знает…
Он увяз сапогом в какой-то зыбкой почве, а туловищем застрял в каких-то сухих и узловатых ветвях кустарника. Подобное положение заронило в нём тревогу, он чувствовал себя уязвимым для неожиданного нападающего, он чувствовал себя застрявшим.
Всегда ли удобно ловить рыбу сетью и неводом? Не лучше ли ловить её на приманку? Не удобней ли загонять зверя в ловушку?
Он услышал пронзительный крик над головой и испуганно дёрнулся. Нога его поскользнулась, и он рухнул в грязь, увлекая за собой ломкие, трескучие ветви. Его очки улетели далеко в сторону. Он стукнулся затылком о камень.
Вверху, в небе, над лесом пролетел орёл. Это его пронзительный крик он услышал и испугался. Он положил руку на ушибленное место. Поглядел на ладонь – та вся в крови. «Рана на голове – это нехорошо!» – подумал он.
Он принялся искать свои очки, ползая по земле на четвереньках и нашаривая впереди себя в грязи и палой листве правой рукой. Левую руку он держал у лица, сделав из своей ладони козырёк – он боялся наткнуться глазами на ветку. Он был очень близорук. Без очков в этом диком лесу он был, всё равно, что связанный заяц в окружении волков. Делайте, что хотите!
Где же? Где же очки? Он почувствовал жар, разливающийся по всему телу – это от нервов и страха. Волоса на его теле вздыбились, нервные импульсы зарождали чесотку в разных местах, порой, в самых невероятных, а из пор побежал пот. Где же очки? Он был подобен кроту, исследующему надземный мир. Вспоминается поэтическое название одного боевого приёма из кунг–фу «Багуа-чжан» : «Медведь нашаривает лапой в темноте».
Хруст под коленом. Это были очки…
Очки безвозвратно утеряны. Иногда звуки могут выполнять разные функции. В данном случае, хруст раздавленных стёкол означал рождение для него нового витка судьбы – самого пессимистичного.
Он выполз из треклятого сухостоя и поднялся. Щурясь, он пытался увидеть окружающий его мир. Вдруг, он почувствовал чей-то пристальный взгляд на себе, он почувствовал чьё-то явно недоброжелательное для него присутствие.
Раскрою перед вами, читатель, эту маленькую тайну! Он стоял в двух метрах от обезумевшей самки кабана, пытающейся защитить своё потомство, пасущееся тоже неподалёку.
Бешеная сила сбила его с ног. Он снова упал и вывихнул руку. Отстреливаться не имело смысла – он не видел мишени. Он быстро вскочил на ноги и бросился бежать, куда глаза не-глядят (или: глядят, но не видят).
Он на бешеной скорости пронёсся сквозь сухостой, закрыв одной рукой глаза и вытянув вторую перед собой. Глаза свои он спас, а вот лицо было испещрено царапинами.
Он не мог и предположить, что эта роща сухих деревьев и кустарников заканчивается обрывом. Естественно, он в него свалился.
Самка кабана не последовала за ним, и в том была его удача.
Подобно мешку с (основной субстанцией мира)… он прокувыркался весь склон, отбивая всё новые и новые части тела о камни, грозно торчащие из земли, пока не свалился в горный ручей, протекающий у подножья этого обрыва. Еле живой, не столько от ушибов и ран, сколько от натерпевшегося страху, рождённого всё новыми неожиданностями, которые таит в себе мир, он встал на ноги и побрёл в одном, лишь ему ведомом, направлении.
Пройдя около километра, голодный и уставший, он услышал впереди странный шум. Щурясь, он пытался опознать источник этого шипения. И он его опознал. Это был водопад.
Почему-то от этого открытия в его сердце поселилась радость и затеплилась надежда. Он стремительно направился к водопаду. Метрах в десяти от водопада он заметил чёрный расплывчатый силуэт. Это могло быть что угодно – от медведя или человека до скалы или дерева. Он достал пистолет и направил дуло на этот силуэт.
- Кто здесь? – тревожно спросил он.
Его рука дрожала, сердце бешено колотилось, а дыхание заметно участилось. Вернулось прежнее нервозное состояние с потом, чесоткой и вздыбленной шерстью.
- Это я, - ответил ему я.
2
- Кто «я»? – тревожно спросил он.
- Откуда мне знать, кто ты! – ответил ему я.
- Не шути со мной! – он напустил на себя грозность и потряс пистолетом.
- Я не боюсь пистолета, находящегося в руках у близорукого!
- Откуда ты знаешь, что я близорук? – не на шутку переполошился он. – Ты меня знаешь?
- Откуда мне тебя знать! Я тебя впервые вижу. Ты щуришься. Ты не заметил меня со столь близкого расстояния. Разве ж ты не близорук?! Хе-хе!
Он опустил пистолет и приблизился ко мне на один шаг.
Мне вспомнился рассказ многоуважаемого Сергея Грэй (замечательного писателя, чьё творчество я очень сильно уважаю) «Семь шагов под океан. Awakening». Примерно то же самое происходило и с моим незнакомым близоруким собеседником. Он очень уж напоминал героя вышеупомянутого рассказа, и все его последующие шаги приближали ни его ко мне или водопаду, а его смерть к нему самому.
- Что это за место? – спросил он.
- Это водопад моего сознания!
- Чё??
- Когда-то здесь жил один отшельник. Это место свято.
Он стоял в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу.
- У тебя нет чё пожрать? – деликатно спросил он.
- Есть. Кстати, водочки или пивка не желаешь?
- А у тебя есть?
- Есть. И закуска – салями, отварной картофель, хлеб…
Он громко и непристойно сглотнул слюну.
- А что ты здесь делаешь? Один и с бухлом, - спросил он.
- Рыбу ловлю.
- Чё?
- Как, знаешь, гризли ловят лосось на нересте. Ты в курсе, что рыба может вверх по водопаду плыть?
- Чё за чушь? Такого быть не может! Может, и на лодке можно вверх по водопаду? Ха! Может, и вверх по дождю можно плыть? Эх-хе!
- Напрасно смеёшься. Я как раз для этого здесь и нахожусь.
- Для чего?
- Я собираюсь подняться вверх по водопаду. Вверх по водопаду моего сознания.
- Чё??
- Если ассоциировать водопад с потоком нисходящей психической энергии, то место, где я стою, аналогично третьему глазу. А то место, куда я собираюсь подняться вверх по водопаду – аналогично точке на темени «бай хуэй» - «точке ста встреч», или «точке императоров».
- Бай-бай и не ***й! – засмеялся он.
- Невежа! – разозлился я. – Быдло! Невежда!
- Чё?? – он тоже был взбешён.
Направив ствол на меня, он совершил ещё два шага.
- Чё, без пистолета слабо? – развязно бросил ему вызов я.
- Тогда, чтобы уравнять шансы, тебе придётся завязать глаза, братан! – ответил он. – Я с пистолетом, но без глаз.
- Ладно, успокойся. Только не смейся над серьёзными вещами, хорошо? Меня это задевает.
- Извини. Не буду. Но всё, что ты мне наплёл – это шутка, да? Кто ты и что здесь делаешь?
- То же я могу спросить и у тебя. Твоё присутствие здесь, в слепоте и с пистолетом, не менее причудливо, чем мои мистические начинания. Здесь такая глушь, что меньше всего я ожидал, что кто-то нарушит мой покой и одиночество.
- Как тебя зовут?
- Это неважно. И твоё имя мне тоже не интересно. Я путник, такой же, как и ты, как и все остальные. Только я иду к Счастью по светлому пути Дхармы, а вы бредёте в кромешной тьме, ползая на коленях по грязи материальных феноменов. Твоя душа подобна недотёпе, застрявшему в сухих ветвях скептицизма, прагматизма и материализма. Если б у тебя был открыт третий глаз, очки б тебе нахрен не понадобились!
- Это всё очень интересно, но мне на это глубоко и подавно насрать.
- Это вполне естественно. Кроме этого поступка, люди, подобные тебе, больше ни на что не способны! Хе-хе!
Он приблизился ещё на два шага.
- Да-а, - произнёс он. – Меньше всего я ожидал встретить здесь чудака-мистика. Если ты какой-то там гуру, нахрена тебе водка, пиво, колбаса?
- Специально для тебя! Думаешь, если я человек высоко духовный, так мне и отдыхать физически не полагается? Да я этих благ достоин больше чем ты, например!
- Да что ты обо мне знаешь, шизофреник! – вскричал он, доставая пистолет.
- А ты – параноик! Да, да! Нормальный человек не будет жестикулировать тэтэшником. Я, например, в этом не нуждаюсь. Мои слова подкреплены моим сильным духом и волей. Даже если ты высадишь в меня всю обойму – ты не сможешь меня убить!
- Может, проверим? – заулыбался он, подойдя ещё на два шага. – Отсюда я вижу тебя отчётливо.
Он находился на пол пути к смерти. Вот, что такое «одной ногой в могиле». Пять шагов позади и столько же – впереди!
- Ты убьёшь моё тело, но моё сознание даже не заденешь! Я бессмертен! И я тебя не боюсь! Ты для меня не страшнее муравья!
- Поосторожнее с метафорами!
- Слушай, кончай цирк, а? Ты пить будешь или нет? А то я уже скоро улетаю…
- Куда?
- Как куда? Вверх по водопаду!
- А… Ты всё стоишь на своём. Ну, что ж, будет любопытно взглянуть на твою неудачу, вернее, на разрушение твоих нелепых фантомов. Бля, детский сад! Право слово!
Он подошёл совсем близко. От меня до него оставалось два метра. Меня весьма напрягал пистолет в его руке.
- О! – сказал я. – Да ты здорово изуродован! Иди сюда – выпей. Глядишь – здоровье поправишь.
Он сел возле меня. Я налил себе и ему.
- За знакомство! – сказал я.
Он взял рюмку в здоровую, правую руку, а пистолет переложил в левую, вывихнутую. Пистолет дрожал, рука тряслась.
Когда он пил со мной уже третью рюмку, я резким быстрым ударом выбил пистолет из его левой руки. Он испуганно посмотрел на меня.
- Ты киллер, да? – спросил я.
Он молчал. Его лицо выражало ужас.
- Ты убил моего старшего брата два года назад. Я всё это время не терял тебя из виду. После того, как ты начал слепнуть – ты оказался не у дел. И ты решил скрыться тут, на Алтае. Я это узнал из достоверных источников. Да-а. Пришлось, конечно, повозиться с твоими корешами… Ну, знаешь, там – выдёргивание ногтей, раскалённые иглы в зрачки, насилование жён… Но всё было не зря! Хе-хе! Вот он ты, сука! Прощайся с жизнью! Пока!
Я достал нож и вонзил в его живот. Вытащив нож из живота, я вонзил ему в грудь. Затем я, не вынимая ножа, спихнул его в реку.
Хе-хе-хе. Я направился туда, где меня ждал вертолёт. Я же обещал, что улечу…
Сергей Грэй
Жигулёвское пиво - тьфу! – горы! Конечно же, Жигулёвские горы!..
2007