Путевые заметки

Посвящается Асе

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ
или
фрагменты некоторых Дорог

«…Я подытожу…»
О. Давыденкова.

Следуя собственной привычке, мне хотелось бы начать повествование сразу и вдруг. Но в этом случае я не успеваю понять, что же я хочу сказать и кому. Поэтому я начинаю со вступления.
Итак, я начинаю сей странный труд, не подозревая, во что он выльется в следующий миг. Мне пришло в голову, что я вообще не знаю, о чем он. В этот раз я буду брать пример с профессора Дью, чьи труды, возможно, скоро увидят свет и произведут такое впечатление на умы, что вся история человечества покажется начальной страницей огромного романа или же научного труда (в зависимости от интересов читателей). Я использую его метод, пока неизвестный человечеству, метод полного погружения в глубины собственного сознания или даже подсознания. Проще говоря, я стану писать то, что взбредет мне в голову, не задумываясь над композицией, логикой, сюжетом и прочими столь надоевшими и нудными вещами, от которых все равно не избавиться.
Я предвижу, что многие усмотрят в моем сочинении глубокий смысл и таинственную, фантастическую логику; в этом виновата вся существующая литература, наложившая свой отпечаток на мировоззрение людей, в том числе и на мое. Да, друзья мои, мы мыслим стереотипно, и знаем об этом. Я предвижу также и скептические высказывания по поводу общеизвестности моих так называемых открытий. Да, я утверждаю, что это открытия, не смотря на тысячекратные описания того же других; для меня это открытия, как для каждого ребенка открытие – мир за пределами коляски. Птицы летают, а рыбы дышат под водой – разве это не открытие?! За стеной живут соседи, и они тоже люди; дождь – это не только вода с неба; солнце – не только пятно, на которое нельзя долго смотреть… и т.д.
Если кому-то неинтересно читать о том, что он уже знает, я не настаиваю. Мне просто хочется поделиться своими путешествиями. Вот вступление и сделано, теперь я знаю, о чем писать. Фиолетовый сумрак медленно отступает, небо открывается, молнии начинают свой танец, и Дождь, Дождь вступает в силу. Тусклые краски вчерашних пыльных тротуаров смываются, и оказывается, под ними пряталась река… Лес начинает движение. Слушайте, и забудьте о том, что я не умею писать.
И запомните, скоро ваша партия, не пропустите. Оркестр не будет играть без вас. Внимание!

1. Прорыв
Нет обстоятельств, которые были бы сильнее человека, если он верит в себя, в бога, в черта лысого, все равно во что, верит, Верит. Если он знает, что он хозяин своей судьбы, что от его внутренней сущности зависит его жизнь: вся жизнь, с ее неприятностями, проблемами, трагедиями и радостями. Фантазия и воображение – один из рычагов Судьбы, самый распространенный, самый доступный.
Эх! Почему же так и не знают люди, что они сами загоняют себя в ловушки, сами придумывают свою игру, вернее, свои правила, по которым они играют.
Нет тупиков, надо только уметь идти на прорыв, используя то, что у каждого человека есть - его сущность, его душа, его стержень. Когда понимаешь это, хочется кричать и прыгать от радости, а потом плакать от бессилия и невозможности убедить людей, других, всех и каждого, убедить в их силе, Силе! Люди!!! Нет тупиков! Нет!
Однажды в тихий солнечный полдень я увидел свет. Это был первый прорыв, первые шаги. Тогда я еще не знал, что это так просто и так сложно. И только сделав первый шаг, я понял все . я сделал первый шаг, потому, что не мог его сделать, я нуждался в движении и искал его, я не упустил свой шанс на прорыв, свой шанс Понять, что есть Жизнь. Пусть я сначала сочинял ее, по-детски, глупо где-то, где-то слишком трагически, или наоборот тогда я писал крупными мазками: Жизнь, Свет, Смерть, Любовь, Враг, Друг… и так было, и так есть, там, в моем прошлом.
Правду говорить легко и приятно… Не я сказал, но я подумал. Да, я знаю это. Только когда что-то знаешь, можешь сказать так, чтобы тебе не поверили. Никто не хочет верить, когда ему говорят правду.
Это был первый уровень. У каждого человека когда-нибудь бывает первый уровень понимания. Если нет, значит сюда он прорвался зря, что-то не продумал до конца. Ведь знаете, когда задумываешь движение, знаешь, что ждет тебя за поворотом, но дальше начинается Мир, который ничего не знает о тебе… Хотя можно придумать иначе.
Я появился на свет весной, наверное, поэтому я так люблю это время года. Солнце и Начало, все рождается. Листья распускаются в который раз впервые, новый сезон, новая жизнь. А осенью, чтобы начать новую жизнь, листья покидают деревья. Можно подумать, что деревья эгоисты – сбрасывают ненужные старые листья, обрекая их на смерть. Но это не так, уверяю вас. Деревьям чужды людские понятия. Они сами создают свою жизнь. А листья - они обретают новую жизнь в огне костров, в земле. Они становятся землей, и земля рождает новые деревья, уничтожив перед этим семена…
Просто придумать новую жизнь: раз – сказал слово – и оно уже живет своим миром. Чем больше слов, тем больше мир. А если использовать образы – мир становится шире, наполняется воздухом, запахами.
Я родился из образа, из слов. Здесь, в этой жизни я сделаю один шаг и создам тысячи миров. Один мир, в нем много других, и в них в свою очередь еще, и так бесконечно. А конец может быть только для слова, как точка в предложении. Нет конца у мира. Каждый мир – перекресток сотен дорог, люди и звери проходят по ним и обретают иные жизни. Самое главное и непонятное – сам переход. Прорыв. Для многих миров – это смерть. И очень мрачно – самоубийство, отсутствие памяти. Нельзя забывать то, что ты придумал сам. Ты отвечаешь за те миры, которые ты создал, в том числе и себя, и своих друзей, и свои дороги.
Я говорю не для всех, для тех, кому хотелось бы получить ответы от меня, и у кого нет возможности задать их мне. Это способ отвечать, не придумывая собеседника, это разговор с равным.
Мой способ жить – Странствие. Я не знаю, что это такое. И не этот вопрос я буду отвечать своей жизнью.
Однажды в тихий солнечный полдень я увидел свет. Я почувствовал, что Живу. Я хотел обнять этот мир, потому, что я сделал это, я прорвался! Ура! Тюк! Да здравствует Жизнь!
И сейчас я придумал для себя странное испытание – Слово.

2. Преимущество стен
Уходить легче всего у стены. Когда перед тобой выстроились солдаты с ружьями. Капитан в белых перчатках взмахивает рукой. И ты шепчешь оставшимся: это не страшно, я возвращаюсь, так легче перемещаться, прощайте. Все плачут. Ты остаешься героем: красное пятно на белой рубашке, светлые волосы на черной земле – трудно избавиться от стереотипа. Для этого нужно пойти по многим дорогам и понять наконец, что своими слезами над листом бумаги ты не искупишь своей смерти там, ведь оставшиеся так и не успевают понять, что ты жив, всегда жив. Даже если ты станешь объяснять им, что тебе здесь уже не место, что тело мешает тебе двигаться дальше, даже если ты обставишь все, как обреченность «лишнего человека» - все равно, нечестно оставлять за собой страдающих… Но иначе…
Иначе, честно говоря, не стоило начинать.
Но иногда можно и иначе, стоит только научиться. Я понял, стену можно использовать иначе – зачем падать, нужно просто зайти за поворот – и не выйти с другой стороны. В этом случае оставшиеся поймут, что ты просто ушел. Конечно, можно просто исчезнуть, испариться, но зачем же пугать людей… Не все пугаются, но…
Стена все же удобней. Надо только устроить все так, чтобы для тех, кто с этой стороны ты заворачивал за поворот, а с другой стороны чтобы никого не было. Хот, все это ерунда. Стена, поворот…
Кстати, стены можно использовать также в качестве иллюстраций, или аллегорий, впрочем, говорить об этом так же глупо, как и повторяться.

Ее глаза – глаза ребенка – были наполнены болью. Она не хотела, чтобы я умирал. И тогда я прыгнул в реку. Мы ползли по траншеям, вдвоем. В ее глазах был азарт, дерзкая, радость побега. Мимо часовых, солдат, лошадей, танков – в степь…
Но я должен был уйти, и мне помогла стена. Я улыбался, и нам верилось, что все будет хорошо. Я сказал: «Обещай мне, что не будешь плакать.» - глупые слова, но это язык, это сигнал – сейчас будет трудно, надо напрячься, потребуются внутренние силы. Я сказал: «Я уже сделал все, что было нужно» . Я тогда не знал, как объяснить ей все, ей, видевшей войну, я не знал.
Стена была обыкновенной – старые камни, трещины, мох. За стеной – огороды, деревня, спасение, начало. Я подсадил ее. И тогда в меня выстрелили, за нами гнались, она это знала – все оказалось просто. Я сказал: «Беги!» И она не стала плакать надо мной.
Мои друзья сказали ей, что я ушел. Я видел, как она стояла на дороге, глядя в небо. Я подарил ей тогда самые красивые звезды, чтобы ее грусть была светлой, грусть расставания.
Стена скрыла от ее глаз неправду, в которую она бы поверила.

Стены очень удобны для границ. Но только как символы. Потому что слишком много в мире лишних стен, лишних границ. Кто-то взялся определять, сколько нужно поставить границ в этом мире. Я определю иначе. Давайте не верить границам, это только символы страха, глупости, пустоты. И еще, запомните, в стенах всегда должны быть окна, как глаза на лице. Лица без глаз – пустота и духота, стены без окон.
Тогда со мною были друзья. Где они теперь: Сашка и Ник? По каким дорогам ступают их ноги, что видят глаза? Простите, я плохо помню вас, я забыл, это все глупые стены. За ними мы забыли, не успели заметить расставания, наверное, так лучше. Лучше потом вспоминать, как шли мы втроем, чем прощаться, чем верить в существование стен. Уходить лучше всегда так, чтобы никто не заметил. Эх, друзья мои. Я забыл, но я помню – вот все странно. Когда-нибудь мы встретимся, я так придумал, вернее, я придумал, что вы так подумаете. Счастья вам, удачи!

3. Палка о трех концах
- Знаешь, Рэн, я, наверное, скоро уйду отсюда.
- Совсем?
- Кажется, да.
- И ты не вернешься?
- Не знаю. Я же сказал – наверное. Мне так кажется.
- Тебе никогда ничего не кажется. Ты всегда делаешь то, что задумал.
- Прости меня, я всегда говорил что-то не то.
Он положил руку мне не плечо:
- Ты справишься и с этим.
- Спасибо. Вечно я тебе надоедаю со своими сомнениями.
- Надоедаешь, - он улыбнулся.
Мы часто говорим странно: он и я. С самого начала он молчал, а я пытался сделать так, чтобы он слушал. А потом он пытался сделать так, чтобы я говорил. Это не всегда легко. У нас было темное прошлое, но оно прошло. Мы живем уже не так и не там, но он мой единственный друг там. Остальные забыли меня. Как я и хотел.
Три части, три конца.
Я шел, думал, что стою, теперь я стою, желая идти. А на самом деле все не так. Движение – жизнь – сомнение. Сомнение в том, что знаешь наверняка, но почему-то стремишься подтвердить опытом, отрицая.
- Я уезжаю на днях. Здесь теперь будут жить настоящие жильцы.
- Мне все равно, где ты. Расстояние для меня нет, ты же знаешь.
- Я не умею привыкать. Когда-то меня учили терпению, я научился постоянству: мир – это то, что со мной. Все, что принадлежит мне – рядом. И так будет всегда.
- Ты никогда не рассказывал мне о прошлом. Я не требую этого.
- Я сам.
- Никак не могу понять, почему ты доверяешь мне. Я же никто, меня, собственно, и нет, так, мальчишка, болтун. Ни опыта, ни солидности, ничего.
- А ты сам? Почему ты доверяешь мне? Я ведь убийца…
- Все. Я понял… Понимаешь, мне трудно быть одному сейчас. Что-то происходит во мне, поэтому мне кажется, что я уйду из этого мира. Может, я уже все сказал? Я не хочу уходить, но мне здесь нечего делать. Я просто запутался…
Он пожал мне руку. Он хотел помочь мне. Спасибо. Нет никого, кто видел меня так. Разве что Она. Прости, любимая, я найду тебя…
Он молчал. Он знал, что я сейчас исчезну, и мне хотелось остаться и сказать еще, но я исчез. Я и так слишком много и часто…

4. Голоса
«…Зачем я сплю, когда лечу?
Когда не сплю – молчу?
И для чего мне голос мой,
Когда дорога за спиной,
А повернуться не хочу?
И тянет Сумрак ледяной…»
- Вы слышали, он снова взялся за старое – хочет попробовать еще собственной крови! Он сумасшедший! Мы всегда говорили – его надо изолировать от приличного общества.
- Замолчи. Ты ничего не понимаешь: чем дольше он будет идти по краю, тем скорее оступиться.
- Он не оступится.
С сегодняшнего дня начинается новая глава в истории путешествий по краю. Я иду, зная, что внизу пропасть, я знаю это. Но я не рискую. Я иду, потому что мне нужно идти.
- Нет, пожалуйста, не уходи Так. Я больше не могу, остановись.
Прости, милая.
Нельзя отдавать то, что требуют, просят.
Отдавать надо то, что есть. Главное, не оступиться, не поддаться, она так жалобно просит! Милая, родная, подожди, я вернусь к тебе!
- Нет!
Самое трудное – уйти. Особенно когда кажется, что это проще. Совесть и интуиция. Что бы они делали друг без друга. И это не оправдание трусости уходящего – это грустное правило жизни. Уходить труднее, потому что остаться требует Долг.
- Я сказал! Ты трус, слюнтяй! От тебя не дождешься помощи и самопожертвования! Иди, давай, давай! Проваливай!
Тут-то приходит Гордость, ведь это ее зовут так.
- Ах, значит я трус, значит, слюнтяй!?
- Эгоист!
- Кто?
- Ты, ты. Проваливай, хлюпик!
Подтекст: Все равно останешься – куда ж тебе деться от меня.
- Проваливай, трус!
И тогда я сказал:
- Господа, прекратите спорить, в самом деле!
Я повернулся и вышел. Чего это мне стоило!?
Это было похоже на вьюгу, буран, шторм… на пустыню, где веют сухие ветра, сбивая с ног… на наводнение, цунами, землетрясение… Причем все сразу, одновременно. Стыд, сомнения, голова, посыпанная щедро пеплом и все такое.
Нельзя верить голосам чужих мыслей и приказов!

5. Полночь
Глухо, протяжно били часы полночь. В самом дальнем уголке комнаты сжалась в комок робкая маленькая тень. Двенадцать. Почему?
Тишина допускала только шаги часов на стене – все остальное – чушь. Она так и шептали: «Чуш-ш-шь…» Или это мыши где-то внизу ищут давно потерянные сокровища. Тишина. Повелительница полночи.
Синяя дрожащая тень рванулась на звук шагов. Кто-то идет. Ведь не может быть, чтобы все забыли этот праздник. Единственный день в году, когда Тишина не властна над временем, тенями, над полночью. Двенадцать.
Кто-то остановился. Слабое дыхание, огонек свечи. Заброшенные дома, тихие уголки. Кто-то идет!
Замерев у самой двери, тень ждала своего часа. Ночь рождения – новый Год. Должно произойти Чудо. Она знала, знала, верила! Да, да!
Ну, пожалуйста, не уходи, открой дверь. Не бойся скрипа ржавых петель. Это слуги Тишины, не бойся их. Пожалуйста. Я сделаю для тебя все, что захочешь, только войди!
- Вреш-ш-шь! Час-с-с мой, ноч-чь моя, ты моя, навс-с-сегда…
Слабое дыхание там, за дверью. Ну, пожалуйста, ну, давай. Тебе здесь понравиться, а потом мы уйдем, куда захочешь. Только войди!
- Ха-ха-ха…
Часы не сдаются, они верно служат Тишине, но их хозяин Время. Всему свое Время, свое…
Тишина наступала, из ее глубины поднимался ужас, ночные кошмары, призраки, видения. Тень отступила, прижалась к самой двери – это последняя надежда. Страх плетет паутину! Эй!
Прощай, свет. Прощай, жизнь, прощай. Я была верна вам. Я люблю вас! Я умираю. Двенадцать…
- Я не боюсь! – пятилетний малыш толкнул дверь.
Маленькая тень упала на досчатый пол коридора и стала расти, расти. Она плясала по станам, по циферблату. Танец Света и Жизни!
Я с тобой, малыш. Мы будем вместе. Я научу тебя не бояться Темноты. Я люблю тебя.

6. Разлука первая
«Все песни мира, все слова вселенной
Хотел бы я сложить к твоим ногам…»
Я знаю, где-то на берегу моря, а может быть в темном лесу или высоко в горах, а может быть просто у открытого окна, где-то стоишь ты и смотришь вдаль, ты смутно чувствуешь, что я думаю о тебе, что я ищу тебя.
Мелодия волн касается теплого песка. Звуки любви пролетают стаями над снежными вершинами далеких гор. Что знаете вы о любви? Что знаю о ней я? Никто не может сказать, где живет она, и почему появляется неожиданно, такая долгожданная, знакомая. Это нельзя перепутать, это нельзя предсказать, это нельзя представить, этим надо жить.
Каждый имеет право на свою любовь, и каждый будет защищать свою любовь. Каждый. Свою. Глупо рассуждать о чувстве, его надо слышать, ощущать каждой клеточкой своего тела, каждым уголком души. Мелодия… она звучит тихо, но услышав ее однажды, не забудешь… разве можно забыть…
Можно…
Нельзя!
Нельзя!!!
Я закрываю глаза и ищу тебя. Ты стоишь у окна и вслушиваешься в голос моря. Это я зову тебя.
Тоска, щемящая сердце, заползающая за воротник каплями дождя. Только Дождь знает все о нас. Но я не знаю его языка, я не зная где ты.
 Они не виделись три года, и он испугался, что не узнает ее. Это было самое страшное, самое… Он боялся не узнать. Но это была неправда! Он узнал ее голос сквозь треск телефона, сквозь годы он узнал ее…
Она не хотела верить, что он мог забыть ее. Она отпустила себя, отпустила прочь, на поиски. Только свободная душа может найти то, что кажется навсегда потерянным.
- Какое право ты имеешь писать все это!? Как ты смеешь говорить о любви?! – взгляд, как звук пощечины, - Мальчишка! Не смей!
Я повернулся и ушел. Я смею, так и знайте, смею.
Ее душа живет в огромном мире пустоты. Его душа ждет своего часа. И наоборот. Они ищут друг друга. Я смею надеяться, что они найдут друг друга в который раз. Только не пройдите мимо! Сколько раз вы переходили из жизни в жизнь, разминувшись. Он правильно боялся не узнать ее. Бойтесь! Ничего нет страшнее вечной первой разлуки, той самой, что длиться мгновения и столетия до самой первой встречи.
Когда мы найдем друг друга…
Будут еще разлуки, но эта – самая страшная, самая долгая. Потом будет больно, но мы будем знать, что мы есть, это согреет нас.
Спи. Пусть тебе присниться наша встреча. Я уже видел ее тысячи раз, теперь осталось увидеть ее впервые. Спи.
Я иду к тебе… Знай, что ты есть, что мы есть.

7. Предыстория – предшествие
«А мир – это Слово,
В котором люди…»
Конец – есть начало. Это мы поняли.
Я был Ветром, что летает над самой водой. Птицей, что ждет у реки.
 Я знала тысячи сотен слов о Ветре, я повторяла их день и ночь. Я приходила с рассветом в пещеру и зажигала огни, я ждала.
Встреча – напоминание о разлуке. Это мы знали.
Я шел вдоль берега моря, чайки кричали мне вслед. Я видел Лето. Я пел Весну. Я медленно поднимался над землей и лете прочь, чтобы увидеть Звезду. Я видел ее. Я был Солнцем и сгорал в собственном огне.
- Что было раньше?
- Прошлое.
- Где?
- Завяжи узелок на память. Потом, по ту сторону жизни здесь ты улыбнешься своим шуткам.
Память сгорает в огне. Я был Солнцем. Я был Ветром.
Сейчас я стою на перекрестке и вижу, как приближается ко мне долгожданный разговор, но до него еще нужно дорасти. Или дожить.
Я принес с собой все, что у меня есть, только не оставляй меня здесь одного. Мне стало трудно дышать.
Он протянул руку ладонью вверх. Знак доверия. Меня зовут… Об имени потом, ты все узнаешь, ты уже знаешь меня.
Я сейчас говорю не только о той встрече, на перекрестке, я говорю о жизни, обо всех, о себе в меньшей степени. Кто не видит в этом смысла, пусть закроет глаза. Ваш перекресток позади, обернитесь. Да нет, не в ту сторону. Как же вы не видите?! Смотрите внимательней, вот, я стою на перекрестке, я улыбаюсь.

8. Дорога долгого ожидания
Вы ждете конца этой чепухе? Я тоже жду. Я не знаю, когда мне надоест, когда я устану. Понимаете, я должен почувствовать, что устал, что мне надоело. Хотя нет, не так. Я иду по дороге, я вижу песок под ногами. Я не знаю, куда приведет нас тропа, вы сами увидите, когда все кончится. Я увижу это чуть раньше вас, потому что я иду впереди.
Вы устали? Отдохните, я не спешу. Я отдохну завтра, то есть вчера, год назад, век назад (простите за нескромность), если я так долго продержусь, значит, я шел правильно. Хотя, что правильно в этом мире. Вы удивлены? Вы улыбаетесь? Смейтесь? Смех – это жизнь. А вы живы.
Чтение книги – это всего лишь ожидание ее конца. Долгое упорное ожидание. Если вы терпеливы, ждите.
Все таки вы прочитали, или нет? Ну, улыбнитесь. Сегодня был день, я надеюсь. Если нет, то плачьте. Когда-то, в это же самое время, в том же самом месте был день, солнечный, теплый. Шел снег. Гремел гром. Цвели цветы, опадали листья, таяли сосульки на крышах. Ах, вы все-таки знаете, помните, что такое крыши. Это то, что сверху, над нами. Ну, и небо, конечно над нами, хотя небо – тоже крыша. Разве что сосульки с нее никогда не свисают, это было бы забавно. Улыбнитесь. Помните Мюнхгаузена? Вот, так. Помните его всегда и улыбайтесь…

9. Трываторканыпры-э-э56329/9%
Во как!
И утри свой нос. Прошу прощения за банальность.
Писать глупости иногда так приятно. Особенно, когда представляешь себе физиономию того, кто прочтет их. Вот как сейчас у тебя, например.
Я могу быть разным. Я – это ты. Я – это соседская кошка и кактус в небе. Я – трамвай: «первый» и «последний». Ведь когда-то трамвай был символом, транспортным средством. А сейчас это тоже символ…
Вы знаете, что такое троллейбус? Нет? Значит вы иностранец. Точно. Иностранцы не знают, что такое троллейбус, это выше их понимания. Не огорчайтесь, я тоже не понимаю, например, зачем нужна реклама Кока-Колы. Зачем? Это выше моего понимания. Дайте мне - и я выпью. Зачем же дразниться и действовать на нервы? Не понимаю. Впрочем, это не столь важно.
- Вы несносны, месье, подите вон!
- Удаляюсь, мой сир, только последнее.
- Что еще?
- Можно вас укусить?
- Как ты смеешь, болван?!
- Например, вот так!
- А!
Глупо, правильно. А разве я обещал говорить умные вещи? Кто слышал, что я обещал быть серьезным и умным? Да я и не умею. Все в этом мире – игра, глупость и смех. Трава. Смешно? Нет, правильно, а я что говорю, конечно, не смешно. А кто смеется?
…Я смеюсь, потому что мне весело.
Я сказал, в этом мире все глупость. Кстати, вы можете находиться совсем в другом мире. Наверное, поэтому вам не смешно.
Все объясняется просто. Я шучу здесь, а вы – там. Так получается.

10. …..
Знаете, я немножко виноват перед вами, дорогие читатели. Ведь это я придумал вас, я вас создал. Вы спросите – где доказательства? Но ведь вы меня никогда раньше не знали, ну или почти не знали, ну, в крайнем случае, уж точно не знали, что я сочиняю про вас, говорю с вами. Я вне времени. Ваши часы могут отсчитать тысячи часов и одну минуту, а я все буду говорить с вами. Я везде, а вы живете только сейчас, потому что я вас придумал такими. Ну, извините, если что не так, я старался, как мог. Вы получились такими симпатичными, угрюмыми и веселыми, разными. Я люблю вас, дети мои.
Ну… не надо, не так уж я плохо все придумал. Ведь есть в вашей жизни и приятные моменты, не все же читать мою стряпню, а?
И не спорьте со мной! Ладно, валяйте, думайте, что я шучу. Я-то знаю правду, а вы как хотите. Но я признался.

11. Дети
Сотни раз он уже видел такие пыльные из желтого песка и мелких камешков, дороги, тянущиеся меж старых деревянных заборов, за которыми сквозь пыльную листву можно разглядеть маленькие домики. Сотни раз поднимал он песчаную пыль своими стоптанными сапогами. И также глазели виснущие на заборах дети, вечно чумазые, лохматые и скучающие. Только они, эти самые дети, могут вдруг, в тайне от родителей вынести кружку прекрасной холодной воды и даже кусок хлеба. Но для этого нужно просить, а во рту все давно уже слиплось и засохло.
И все-таки что-то есть сегодня в этих чумазых лицах, что-то такое… безнадежное. Будто они провожают тебя на кладбище. И тишина, звенящая, жгучая тишина. И не следа тени. Вся тень там, за заборами, в пышных садах местных жителей. А в самом центре города, где дома стоят рядами в несколько этажей, где даже от стен исходит жар, где не видно даже кошек; там, в самом центре города невозможно находиться вообще, там просто нечем дышать.
Но из города сейчас нельзя выходить – вокруг только степь, там нельзя рассчитывать на тень, на воду, на отдых. Поэтому приходится обходить окраины городка в поисках тени.
Ли осторожно прошмыгнула в темный сарай.
- Мистер, - робко произнесла она.
- Меня зовут Соули.
- А я – Ли.
- Проходи, Ли.
Девочка сделала шаг вперед и наткнулась на что-то твердое.
- Не ушиблась?
- Немного.
Попривыкнув к темноте, Ли разглядела темную фигуру Соули в углу. Он сидел на куче тряпья, глаза его странно поблескивали.
- Не бойся, Ли.
- Я и не боюсь, - она села на какой-то ящик.
- Спасибо тебе.
- Не за что. Просто мне показалось, что ты ищешь именно этот сарай, но никак не можешь найти. Ты шел в этом черном плаще и спотыкался, как будто путался в собственных ногах.
Соули засмеялся.
- Я путался не в ногах, просто это гитара…
- Гитара?
- Мой друг.
- Почему ты ходишь так…- неожиданно спросила она.- Ну, один, в этом черном плаще, с мешком, в такую жару.
- Я так живу, Ли.
- Зачем? Неужели у тебя нет дома?
- Мир – мой дом.
- Но тебя ведь могут схватить.
- Кто?
- Полицейские.
- Ну и что.
- Они не любят таких, как ты.
- А разве, кроме меня, еще кто-нибудь здесь был?
- … Один был как ты, без дома. Его схватили. И все.
- За что его?
- Мама сказала, что его заставят работать… А ты почему не работаешь?
- Я живу.
- Все живут.
- А для меня это работа.
- Странно… Тебе сколько лет?
- У меня нет возраста, - он улыбнулся.
- …Я вот, еды тебе принесла… Ну я пошла, меня хватятся.
- Ты осторожней, пожалуйста. А то тебе попадет за меня. Я скоро уйду только отдохну немного. Я просто очень устал…
Где ты, милая девочка Ли, смелая и добрая? Странным людям трудно жить, а ты все время думала и не боялась спрашивать и делать выводы. Ты умела слушать, как поют струны печальной гитары. Твой мир тесен для тебя. Но ты уйдешь по желтой дороге к новым городам. Ты найдешь новый способ не быть одинокой среди людей. Ты пройдешь по дорогам жизни легко, оставляя свет на своем пути. Ты все знала, ты выбрала сама. Однажды ты увидишь совсем иного Соули, он покажет тебе свой мир, как ты показала ему свой. Ты будешь счастлива. Тебе будет трудно…

12. Призрак (Фантом в городе)
Я иду по темным ночным улицам, я ищу чего-то в ночи. Я заглядываю в лица редких прохожих и вижу в них ночь. Я почти никогда не разговариваю с людьми: ночью никто не станет говорить со странным незнакомым человеком. И только когда кому-нибудь плохо, я останавливаюсь и пытаюсь понять, если я понимаю, я могу помочь. Я умею успокаивать, слово – мое оружие. А может быть, это не слово, а я сам, моя энергия что ли. Я обволакиваю собой, я погружаю в себя. Но очень часто мне трудно понять, мне трудно найти человека, если он закрывается, если он скрывает свою пустоту и печаль от мира. Заставить говорить я не могу. А если даже и могу, то не в праве. Я – ничто в этом мире. Меня нет. Только свет не проницает меня. А предметы, люди – проходят сквозь меня. Поэтому я выхожу только ночью. Днем мне бы пришлось шарахаться от всех, мне пришлось бы создавать для себя дорогу, ведь вся моя реальность создана мной, даже силу тяжести приходится создавать самому, чтобы не улететь в пространство. Днем слишком много бы пришлось создавать – на это уходит огромное количество энергии. Ночью же я могу летать, я могу не мокнуть под дождем – никто не заметит, не испугается, не поднимет шум.
Иногда мне так жаль, что я не могу взять человека за руку, не могу погладить по голове.
Меня боятся, поэтому я никому ничего не рассказываю. Я слушаю.
Но есть у меня маленькая тайна. Прекрасная и таинственная. Когда-нибудь я встречу девушку, юную и печальную, как дождь. Она поймет меня, и я подарю ей весь мир. Я смогу сделать ее подобной мне на несколько часов, на одну ночь. И эту ночь она запомнит на всю свою жизнь. Я раскрашу небо фейерверком цветов и звезд, только для нее. Вик и Кэт понесут нас над ночным городом туда, где живут ее мечты, она будет ходить по темным лабиринтам Лувра, она будет видеть глубины Тихого океана. Все, все, что захочет. Она будет видеть, и ей не нужно будет большего - она станет свободной и запомнит навсегда, что люди умеют летать, как лошади, как чайки. С первым лучом восходящего солнца она откроет глаза и увидит свою комнату, но она будет знать, что не спала.
А пока я брожу по переулкам, успокаиваю подвыпивших одиночек. Отпугиваю хулиганов от запоздавших прохожих. Показываю дорогу заблудившимся. Пою песни на площадях в ночи, и стены старых церквей внимательно слушают меня, не всегда одобряя. Я понимаю, им нужна высокая музыка, но и песня призрака может взлететь высоко. Надо же, вот я и сказал это. Я призрак. Что ж, тоже неплохо.

13. Черная кошка
Разве имеет какое-нибудь значение то, что я говорю и то, как я называю свои главы. Нет, не имеет. Да, имеет.
Слова вещественны, как цветы, птицы, люди. И слова – только сигналы, символы, средство коммуникации. Проверим.
- Дом.
- Где?
- Что?
- Ты сказал.
- Я сказал.
- Дурак.
Вот видите – какая коммуникация. Вы что-нибудь поняли? Я – нет.
Мы спрячемся за угол и выскочим неожиданно, чтобы удивить других. Зачем? Для коммуникации. Мы-то уж точно будем знать, что они испугаются. А они будут знать, что мы хулиганы и дураки.

14. Странствие
Уходя, не забывай о том,
Что уходишь не «куда»,
А «откуда».
И реши, что там, за тем мостом,
Ждут тебя огни
И чудо.
И забудь о страхе,
Перестань оглядываться вслед
Тем, кто ждет тебя,
И ты не можешь
Дать рецепт универсальный
От обид, пустоты и бед.
До свидания – лозунг.
Прощай – приговор.
Уходя, уходи, но останься.
Оставаясь, ищи.
Ну а Путь. Он всегда
Под ногами и в сердце.
А Ветер – вечный двигатель
Так что, спешу.
И поэтому странно
И сбивчиво очень пишу…

Это совсем не стихи…

15. Пример
Я не знала, что на свете существуют игры. Я жила в своей игре и думала, что это жизнь. Я хотела заснуть, а проснуться уже через десять лет, чтобы у меня уже была семья, дети, муж. И начать жить по-детски новой, взрослой жизнью.
Она каждый день открывала калитку правой рукой, а сегодня решила открыть левой – и тогда почувствовала, что такое калитка.
Она шла через лес на трамвайную остановку и думала, как всегда, только бы трамвай не пришел раньше. Сейчас дойду до дороги, и лишь тогда он выползет из-за поворота.
Мне это не понравилось, мне всегда это не нравилось, но сегодня я был сильнее, я перекричал ее, я сумел.
- Прекрати! Это игра! Глупая и ничтожная, как ожидание контролера! Перестань! Ты же своими заклинаниями стучишь мне по голове! Поэтому тебе так больно. Перестань, ну…
она перестала.
И вдруг мир наполнился светом, радостью.
Бог с ним, с этим трамваем!
Я не знала, что это так просто – жить, как умеешь.
Узнав однажды, что это игра, перестаешь мучить себя, престаешь играть. И мир обретает реальность…

16. Первый лишний
«Будь сильным, ибо слабый не дойдет до конца…»
Это была среда. О чем это говорит? Ни о чем. Просто я опять шел с ними в школу, зная – я буду лишним, буду начинать разговор, и не кончать его, потому как слова мои никому не нужны, не интересны…
Мы шли втроем через газоны. Там вытоптана целая тропа. Не могли тоже ее заасфальтировать!? Будто не видели, что люди ходят здесь, а не правее! Мне вспомнилось, как мы говорили когда-то.
- Грязь какая-то.
- Не какая-то, а просто грязь.
Я вспомнил и засмеялся:
- Грязь какая-то.
Она пробурчала свой ответ, но все уже было не так. Она не смеялась. Настроение не то, а я просто дурак.
Мы пришли. Девчонки стали трепаться, как обычно. А я … Я вдруг почувствовал себя… нет, не лишним… я был как будто за стеной, за экраном, словно я смотрю кино. Мне было не больно, не обидно, мне было любопытно.

17. Снег
Я не помню, как это было в первый раз, я забыл. Главное – я умею.
Сейчас под моими ногами дорога. Обычная дорога, каких много. Та самая Дорога, которая одна, единственная.
Падал снег… Мне почему-то кажется, что именно так и должно быть. Падал снег. Обыкновенный снег: белый, мокрый, наверное, первый. Вокруг стоял по колено в снегу лес. И никакого ветра.
Тишина. Даже шагов моих не слышно – мокрый снег не скрипит.
Поля моей шляпы обвисли под тяжестью налипшего снега. Я снял шляпу, стряхнул снег. И тут же мне в глаза нападало мокрой белизны. Я тряхнул головой, снова надел шляпу.
Я ушел из лета. Из самого конца лета – из августа. Он был дождливый, сонный и тревожный; хотелось уйти, и я ушел. А здесь вот снег… Значит я тосковал по зиме. Хотя нет, не думаю. Просто так получилось.
Сугробы становились все выше.
Я уже успел промочить ноги. Где-то рядом должно быть селенье, не мог же я уйти в совершенно безлюдную местность, да еще зимой, когда снег.
За спиной я услышал чуть приглушенный звон колокольчика. Телега. Зачем? Не знаю, едет кто-то наверное. Мужик бородатый. Куда? Скорее всего, к себе домой. По крайней мере, мне так хочется, чтобы он ехал именно домой. Уж очень холодно.
- Эй! – голос у мужика сиплый, простуженный. – С дороги!
- Извините, вы не могли бы меня подвезти?
- Не могли.
- А можно ли узнать, почему?
- Нельзя.
Я не знал, что сказать на это.
- Садись, - сказал он.
Спасибо, - я осторожно сел на телегу.
Мы ехали сквозь снежную стену.

Снег… Он помогает уснуть, когда хочется все забыть. Проснешься завтра – и мир покажется не таким уж плохим.
Случайная встреча видна на снегу. Следы. И все понятно. Знакомо. Зимой случаются чудеса. Если я вдруг усну.
Представляете, вы говорите с человеком, он вдруг замолкает и начинает растворяться в воздухе. Так бывает. Снег – это экран – белое полотно.
Снег… Сегодняшний день был похож на вчера, потому что нет времени, оно остановилось, и ждет, пока ты догонишь его. Мы не идем с ним вместе, оно то обгоняет, то отстает. Снег…

18. Вопрос
Мы добрались до самого главного. Мне хотелось еще немного потянуть, но больше не могу. Пора задавать главный вопрос.
А его все нет и нет.

19. Возможный ответ
Каждый год зажигаются в этот день свечи. День Рождения. Вы сидите за столом, вы ждете меня. Зачем я вам? Вы мне нужны. Я приношу вам свой мир за год и оставляю – делайте с ним, что хотите. Мне кажется, в этом что-то есть, какая-то тайна. Хотя все просто, я скучаю по детству. Вы часть моего детства, все, что от него осталось. Пронеслось, умчалось, разбежались подруги и друзья. Кто-то еще помнит разговоры об учителях, когда мы пытались что-то понять. Теперь я знаю, они боялись нас, они не хотели принимать нас в свой мир такими, какими мы были. Или просто у них не было своего мира…
Я помню двух девочек, которые залезали на тоненькую сосну и сидели там, как на вершине мира.
Я помню шумную компанию, обожающую первого человека, подарившего нам что-то иное. Ты уже не помнишь нас? Мы уходили по заборам и ждали тебя.
- Я, кажется, толкнул вас, милая девушка…
Это было давно. Я все помню, тогда мы полюбили море…
Я помню велосипедные гонки по родному Межику, таинственные Огороды, где прячутся бандиты, сбежавшие из тюрьмы.
Я помню следы Трехногого на снегу, когда мы сбегали с уроков на кладбище, чтобы посмотреть на них, испугаться, завизжать, а потом мчаться, по колено проваливаясь в рыхлый снег, а ночью видеть кошмары. У каждого детства должна быть своя ужасная тайна.

Смешно пытаться ответить на не поставленный вопрос. Но я пытаюсь, потому что больше не могу ждать… Я буду ждать.

Я верю в тебя,
Ты за дверью,
Ты знаешь о собственной вере
Больше, чем я.
Я вижу тебя,
Ты за Дверью,
Но я до сих пор не знаю,
Где я.
Я слышу тебя,
Ты будешь…

20. Конец
Конца у этой книге нет и не будет.
Потому что сейчас я понимаю: конец – это передышка, возможность откинуться на спинку кресла и пускать колечки дыма в потолок.
Я автор, придуманный другим автором, не знаю, да и не могу знать его имени. Я человек, который перестанет существовать, едва его забудут, говорю – нет конца…
Я слишком мало знаю, чтобы понять его.
Солнце сияет в небе, я слышу его.
И нет смысла в воспоминаниях, если не открывают тебе новые страницы твоей жизни; неинтересно в который раз придумывать одно и то же. Пусть все меняется. Ведь в каждом событии есть и другие стороны, о которых ты только догадываешься…
Мне хотелось прорваться, и кажется, я это сделал.
И теперь нам остается только оглянуться и посмотреть на новый мир, только что созданный нами.
Жизнь! Как много ее и как мало! Жизнь – это кристалл, с тысячами граней… я поворачиваю его осторожно и вижу…
О, нет, это уже совсем другая история, и начнется она завтра, а сегодня я закрываю глаза и вижу разноцветные колечки дыма над головой, они плывут куда-то, оставляя фигуры, распадаясь.
Я закрываю глаза… Новое путешествие.