Мечтатели

 
 «Посвящается всем влюбленным мечтателям,
любящим и ищущим свою любовь в этом Мире.
В чудеса нужно верить всем сердцем,
всей душой и даже холодным разумом»




Однажды за неделю до Рождества, когда землю укрыл густой снег, и воздух наполнился зимней свежестью вперемежку с ароматами хвои, мне приснился сон.

В мой дивный и прекрасный сон явился совершенно незнакомый  мне юноша, мужественный, сильный и одновременно аристократически утонченный, с копной темных волос и широко распахнутыми глазами. Небесно-светлый взгляд его показался мне родным, теплым и проникновенным.
Я поймала себя на мысли о том, что незнакомец невероятно красив. Похоже, он заметил моё смущение, но не придал происходящему ни малейшего значения.

Ничего особенного, конечно, не произошло, за исключением того, что от какого-то непонятного внутреннего чувства смущения при виде незнакомца я не могла сдвинуться с места.
Как же мне хотелось убежать, спрятаться, исчезнуть – почему?! Разве во сне возможно найти объяснение парадоксальным явлениям? Бессмысленное занятие…

Моё тело предательски не подчинялось моей воле, оно было во власти незнакомца. Самые разные противоречивые чувства одолевали меня в этот момент,я совершенно не владела ситуацией.
Рука  юноши стремительно коснулась моей спины. От неожиданности я вздрогнула. И снова его не удивило моё смущение. С прежним упорством он обнял меня ещё крепче. Щёки мои пылали от гнева и стыда, но цепи его крепких рук не оставляли надежды на свободу.
Оказавшись в его плену и преодолев смущение, я почувствовала сладковато-пряный аромат, исходивший от его кожи. Чувственный и головокружительный – запах мужчины. Влекомая неистовым и желанным ароматом, я ощутила, что теряю силы…
Он слегка разжал свои руки за моей спиной и отпустил меня. Вот и желанная свобода. Но почему она уже не столь сладка, как несколько минут назад? Незнакомец, взглянув из-под своих густых ресниц, почти шепотом произнес:
— Я пришел для того, чтобы научить тебя танцевать. Это очень, очень трудно, но ты сильная и сможешь научиться. Я научу тебя настоящему танцу любви, страсти и нежности.
— Но…
— Тссс… — он будто догадался, что я хотела возразить ему, и поднес свой палец к моим губам. — Не говори ничего. Смотри!
После этих слов он стал показывать танцевальные движения. Его гибкое напористое тело, как морская галька, отшлифованная морем, вырисовывало танцевальные этюды.
Юноша предложил мне повторить за ним. Я послушно выполнила некоторые па.

Наш танец был плавным, легким. Мы парили над комнатой, в которой находились, поднимаясь все выше и выше, при этом ноги мои не отрывались от пола.
Нет-нет, это была совсем не комната, а большой, будто бы тронный зал с множеством огромных зеркал и золотыми лепными украшениями на стенах. Громоздкие бронзовые подсвечники величественно дополняли роскошь залы. Огромные окна были распахнуты настежь и наполняли комнату летней ночной прохладой. Луна казалась невероятно большой и заглядывала в зал, рассеивая сумрак ночи.

Мы не слышали музыку, но танцевали с таким упоением, что порой нам
чудился целый оркестр звуков. На секунду мы остановились для того, чтобы перевести дух, и я поняла, что уже не в силах больше молчать. С любопытством заглянув в его большие глаза, я спросила:
— Кто же ты?
— Кто я? — произнёс он. Разве мое имя что-то скажет тебе?
Он наклонился над моим лицом. Его длинные темные локоны коснулись моих щёк.
Нежно и совсем неожиданно он поцеловал меня в губы. Как-то по-детски, невинно и одновременно с желанием, как женихи целуют своих невест. Он взял мою ладонь и стал изучать мои пальцы, его сила и нежность пронизывали всю меня и наполняли восторгом.

Потом мы почему-то оказались на берегу моря. Солнце постепенно погружалось в темно-голубую пучину моря. Небо стало встревоженным, на нем появились алые разводы. Подул прохладный морской ветер и растрепал мои длинные волосы.
Прекрасная ультрамариновая поверхность воды в эту секунду казалась абсолютно прозрачной и спокойной. Лишь ветер быстрыми порывами вспенивал море, но волны упрямо выравнивались.
Было ещё довольно светло, несмотря на то, что солнце почти исчезло вдали за горизонтом, вспыхнув зеленоватым светом на долю секунды.

Ветер стал усиливаться, не желая уступать морю, и уже срывал верхушки волн.
Мой слух ласкали шум моря и неистовые удары волн о прибрежные скалы. Белоснежная морская пена покрывала камни ажурной дымкой.

Незнакомец держал меня за руку и что-то говорил. Мы шли босиком по влажному, ещё ощутимо теплому от дневного солнца, блестящему песку. А море заигрывало с нами. Своими приливами и накатами вода смывала наши следы, песок снова становился гладким и ровным.
Меня захлестнуло необъяснимое состояние счастья...

Хотелось, чтобы этот миг длился вечно, но мою мысль оборвал резкий ветер. Туман, перемешанный с ветром и песком, украл образ моего сна. Мой любимый исчез, и я лишь запомнила его приглушенный голос: «Найди меня!»
От неожиданности я резко пробудилась.
Погрузиться снова в сон не получалось, лежать в постели не было больше сил.
Еще долго после такого странного сна я не могла прийти в себя.

Мельком я бросила взгляд на часы, стоящие рядом на тумбочке, — еще глубокая ночь. Дом беспечно спал.
Я встала с постели и тихонько на цыпочках подошла к окну. За окном, как и прежде, шел снег. Безмятежный и легкий, он пушистыми хлопьями укутывал поля и леса, и от этой снежной белизны всё вокруг сияло.

Я ощутила себя одинокой: наверное, за все свои двадцать пять лет я мало думала об этом, просто не было времени для того, чтобы показать свою девичью слабость.
Когда есть тот, кто готов поддержать эту самую слабость, она уже оказывается не слабостью, а радостью.
Несмотря на то, что я никогда не была одна, отсутствие душевного родства со всеми моими прежними возлюбленными теперь стало очевидным. Думаю, многие молодые женщины испытывали подобное.

Пройдет время, почти год, я иногда буду вспоминать тот необыкновенный сон. Да и как не помнить его, ведь он такой явственный и чистый.
Но, видно, чудеса в жизни бывают, иначе как можно назвать все то, что приключилось дальше?

Как-то я смотрела что-то по телевизору и, не пожелав смотреть более, машинально переключила на другой телеканал.
На меня с экрана смотрел он, юноша из моего сна. Губы, глаза, волосы — все как во сне. Простое сходство? Нет, его лицо я хорошо запомнила и не раз еще вспоминала.
Он улыбался и молча, сидел, пока судьи наперебой ставили ему заслуженные оценки за выступление.
Нескольких эфирных минут хватило для того, чтобы узнать, кто он. Юношу из моего сна звали Андрей. Он был виртуозным фигуристом, мастером своего дела…


Теперь, когда  стало  известно  кто он, мне не составило труда найти его. Может, для кого-то Москва и большой город, но только не для влюблённых. Странно даже звучит – «влюблённых». Разве можно влюбиться или полюбить во сне, спрашивала я себя, опровергая и доказывая одновременно.

На летучке в редакции я без промедления заявила главному редактору, что хочу написать небольшую статью или взять интервью у молодого, но очень талантливого фигуриста.
Об Андрее мало что было известно: лет пять назад он участвовал в чемпионатах по фигурному катанию, выиграл пару серебряных медалей и, как это часто бывает после чрезмерной шумихи, спустя какое-то время был забыт. До приглашения в популярное телевизионное шоу он жил и работал в США и не дал ни одного интервью, ни одному глянцевому изданию.

Главный редактор, узнав столь скудную биографию моего героя, насупился, что-то пробормотал, но потом махнул рукой и согласился. За два года моей работы в журнале он научился терпеть мои странные выходки и доверять моей журналистской интуиции.


На следующий день с утра, я отправилась  на один  московский каток. Из динамика доносилось сладкоголосое пение Фрэнка Синатра «Strangers in the night ,two lonely people….»
Среди тренирующихся я сразу заметила высокого брюнета с яркой внешностью. Ну конечно, это был Андрей! Как же невероятно интересно все то, что способно происходить с нами по воле случая. Но увидеть те знаки, которые посылает нам судьба, способно только открытое сердце. Только в открытую дверь зайти легко, для запертой двери приходится подбирать ключи. А судьба порой так капризна, и не желает делать подобного одолжения и ожидать, когда раскроется дверь, и человек захочет впустить кого-то в свое сердце.

Андрея заранее предупредили о визите молодой журналистки. Я стояла, наблюдая за тем, как фигуристы тренируются, и ждала моего героя. Вот-вот он должен был подъехать к трибуне. С беспокойством и предвкушением чего-то необычного думала о нем. Бесподобное ощущение неизведанного пугало и манило меня.

Неожиданно зазвонил мой мобильный телефон. Как назло, звонил заместитель главного редактора. Мне совсем было не до него, и я нажала на кнопку «без звука».
Маневры с телефоном не прошли даром: Андрей куда-то исчез из поля моего зрения..
И тут меня кто-то осторожно тронул за плечо. Я обернулась.

Передо мной стоял он. Придя в себя от волнения, я решила изложить цель моего визита и для начала представилась:
— Я журналистка, и хотела бы побеседовать с Вами…
Он не дал мне договорить последние слова и перебил:
— Ты?
Я растерялась от такого обращения и вопроса. Но его добродушный и приятный голос расположил меня.
— Слушай, мы нигде не могли раньше встречаться? — Настойчиво спросил Андрей.
—Не знаю…Ответ мой был невнятным.
 —Да, вспомнил! Можешь даже
посмеяться надо мною, но я видел тебя во сне.
— Так не бывает, – с иронией в голосе произнесла я. Только сердце предательски заныло от несправедливости и моей сдержанности.
— Бывает, ещё как бывает! На свете столько чудес, что обо всех мы знать не можем, – настойчиво парировал Андрей. Я не сдержалась и улыбнулась. После чего мы оба так громко рассмеялись, что все присутствующие на катке с удивлением посмотрели в нашу сторону.

Через час мы сидели в маленьком уютном кафе, по которому разносился дурманящий аромат жареного кофе и свежеиспеченных булочек. Благодаря раннему часу кафе выглядело полупустым. Нам не хотелось привлекать к себе внимание окружающих, и я выбрала дальний столик возле окна.

Наконец-то мы смогли начать нашу беседу. Пили кофе и ели восточные сладости с миндалем. Говорили много об Андрее: о его детских годах, первых шагах в любительском спорте. О жизни в Америке и сильной ностальгии по России: как часто ему не хватает исконно русской культуры, быта, морозной зимы, московских улиц… Он даже принялся декламировать стихи Бродского с огромной грустью в глазах и поэтичностью:
«Зима, зима, я еду по зиме,
куда-нибудь по видимой отчизне,
гони меня, ненастье, по земле,
хотя бы вспять, гони меня по жизни.

Ну, вот Москва и утренний уют
в арбатских переулках парусинных,
и чужаки по-прежнему снуют
в январских освещенных магазинах…»

На половине стихотворения он замолчал. Вздохнул и отпил глоток кофе.

— Я обожаю эти строки. Они часто согревают мою душу. Если ты когда-нибудь тосковала по Родине, то поймешь меня. Тоску по дому сложно заглушить в себе….

И я понимала его, понимала и ощущала все то, о чем он говорил. Только одно меня удивляло: как же так может быть, что я увидела его во сне, и сон сбылся?
Нам было так тепло и спокойно вместе. Андрей коснулся рукой моей руки. Наверное, я желала этого. Очень желала и ждала.

— Ты любишь Рождество? – спросил он меня, не отпуская моей руки.

— Очень, это время когда можно мечтать и верить в то, что Всевышний исполнит мечты.
—  Надеюсь на то, что в это Рождество все твои мечты исполнятся.


Я промолчала. Мои глаза сказали больше, чем все слова мира. Мое сердце не томилось в груди, как раньше, мне стало свободно дышать.
Глядя на Андрея, такого романтичного и воодушевленного, я не чувствовала одиночества. Мир стал каким-то ярким, насыщенным, волнующим. Не одиноким и чужим, каким казался раньше.
Оттого ли это было, что сон сбылся, или оттого, что влюбленные все видят иначе? А впрочем, какая теперь разница…
Все прежние мысли были так незначительны. «Когда рядом любимый человек, тебе принадлежит Вселенная».
А за окном маленького кафе снова пошел снег. Мне больше не было холодно, ведь я уже не была одна…