Табор быстро пристрастился к бесплатной выпивке. Выходя на площадь ежедневно, он бурлил, как кипяток, требуя продолжение банкета. Крепкая ребятня с окрестностей узнала халяве и стекалась на майдан сотенными стаями.
Запасы спиртного улетучивались. Новой администрации пришлось начать антиалкогольную кампанию. Старшие товарки показывали неопытным юнцам негативное влияние алкоголя на эрекцию опытным путём. Но и научно-разъяснительная работа, пропагандирующая трезвый образ жизни, требовала инвестиций в спиртное, а бабла не было.
Опасаясь бунта, Ляля собрала под подолом дамский кворум. Вполголоса она зачитала секретный доклад:
– Новой стране срочно необходима материальная поддержка. Чтобы жестко грабить награбленное, надо создать временную коалицию с молодёжью. Пусть её возглавит революционно настроенный Яшка, но поскольку Шакалу нельзя верить, я буду лично вести строгий учёт складирования экспроприаций в закромах партии. А для острастки несогласных и их приспешников архиважно привлечь безгласного медведя без намордника.
Допив последнюю водку, триумвират решился идти в народ и наводить террор. Ляля раскрасилась боевым макияжем и одела чёрную косуху с фуражкой, а Зара – тельняшку. Как Кутюрье, Роза добавила ей для имиджа аксессуар: плётку с шипами из железа, а-ля Феликс.
Бронированную кибитку Бадулая вороватый народ давно спёр и сдал в металлолом. Чтобы возвысится над толпой, Ручка оседлала Зару и верхом наехала на клокочущую ораву. Пришпорив подружку, Ляле поставила её на дыбы и поздоровалась с переростками:
– Братве респект и уважуха!
Молодёжь перестала галдеть, жевать дабл-бабал гам и навострили уши. Заценив эффект, Ляля начала:
– Братья и сестры, наше правое левое дело в опасности! Враг наслал экономический кризис на цыганский каганат. В это тяжёлое время все цыгане должны крепко затянуть пояса и закрыть рот на замок. Враги спрятались среди нас и за спинами наших детей вынашивают коварные планы. Но мы придём к каждому и спросим, всё ли ты отдал на защиту нашего самого свободолюбивого в мире народа.
Видя, что на великом и могучем её не догоняют, мудрая полиглотка перешла на нормальный язык. Она объяснила юнцам, что их главная задача учиться, учиться и ещё раз учиться:
– Учись в кубе, выпадут буби! Получишь пятёрки, не станешь шестёркой. Зацепишь красный диплом, будешь торчать, как лом! Зря не парься, а к нам прибивайся. Хочешь зажигать надо в партию вступать! Получишь с врага надой, а всех лузеров в отстой. Не слушай чужой прогон, а тащи партии подгон! Кто с нами пойдёт, того ништяк пропрёт, а кто в нашу тусу не встал, тот за всю масть попал. У нас самая клёвая Джага, а у других фуфловая шняга.
Зажигательный реп воодушевил рослых недорослей. Ватага подхватила кентавра, разобщила и принялась качать на руках его части. Ляля стала блевать, а у Зары, отдавшей последние порты революции, задрались юбки, и обнажился голый зад. Чтобы прервать неприличия, Роза изо всей мочи дунула в дуду. Младоцыгане опешили и уронили тёток на сыру мать-землю.
Первой очухалась большая Заремба. Потирая зашибленное гузно, она медленно поднялась и гаркнула:
– На торжественную линейку становись!
Интонацией Зара старалась копировать усатого шпрехшталмейстера из Румынского шапито, в которого была тайно влюблена в девичестве. Братва нехотя начала образовывать шеренгу. Джага достала хлыст из-за голенища и щёлкнула для острастки. Сдвинув брови, она принялась командовать:
- Толпа, равняйсь! Смирно! Записываться в партию власти, шагом марш! Левофланговый, запевай!
Строй двинулся и, вслед за Яшкой, подхватил бравурную мелодию из оперы Шарля Гуно «Фауст»:
– Взвейтесь кострами сини ночи,
Младоцыгане дети рабочих,
Сколько не ссы нам в чёрные очи,
Нам-то по-бубну, а вас всех замочим!
Клич на десяток ближайших годов:
«Резать и грабить врагов будь готов!»
Роза загодя написала лозунг: «Да здравствует экспроприация ради всеобщего блага!». Усевшись под ним, она взяла ручку и тетрадку для записи кандидатов в члены партии «Большие Ляли». Поначалу правильные пацаны не велись, не желая платить вступительные взносы, но Шакал вовремя объяснил:
– Братва, Экспро это по натуре гоп стоп с прихватом только в законе.
Обрадовавшись все поголовно стали говорить Розе свои клички и ставить напротив них крестики. Атаманша принесла знамя с флагштока и уселась рядом. Сдавая членские взносы, Младоцыгане клялись мамой отдавать руководству всё экспро без утайки. В подтверждение своих слов, они вставали на колени и, поцеловав край полотнища, вылизывали Лялины сапоги.
После посвящения добры молодцы одевали балаклавы, брали биты и за мизерный процент шли на укрывателей имущества с радостью. В первую очередь они доносили на родителей, затем на близких и дальних родственников, потом на соседей и уж только после этого на прочих прохожих и пассажиров.
Охочие до чужого добра, взрослые не желали отставать от молодёжи и наперегонки побежали стучать на ближнего. Благо, что подозрения о дурных намерениях знакомых, малознакомых и даже совсем неизвестных всегда были под рукой. Малограмотные делали это устно, а учёные – письменно, некоторые из хороших побуждений, а остальные из плохих.
25. Недотыкомка и насилие
Будучи сиротой, Шакал не мог отличиться посадкой и грабежом предков. Он родился последним шестым ребенком, и его матушка умерла во время родов от застарелой чахотки. Папаша напился с горя и продал в сексуальное рабство, оставшихся без материнской ласки, детей с радостью. Только грудничка Яшеньку не тронул, потому что кроха завалился за печку в половую щель и батя его там не разглядел, спьяну.
Полученную валюту отец на глазок разделил на две части. Одну он прокутил с дешёвыми проститутками, а другую сунул в игровые автоматы, как налог с прибыли. Законопослушный цыган пнул со злости ногой госсобственность и менты засундучили его в острог. Суровый прокурор дал бате чирик, припаяв к порчи Однорукого бандита* ограбление, изнасилование и торговлю марафетом.
* Народ назвал так автоматы в честь своего вождя - Золотой Ручки. – Прим. таборного летописца.
Отец отмотал год в Бутырке, месяц в краснопресненской пересылке и неделю на зоне строгого режима в Абакане. Когда весеннее солнышко растопило сосульки на крыши барака и журчащие ручейки ринулись под лагерную колючку на волю, кочевая душа цыгана не выдержала и устремилась вслед.
С собой он взял только фунт ржаных сухарей и упитанного сотоварища. Сматывая удочки, родитель спецом убил двух охранников и случайно одну служебно-розыскную собаку немецкой марки. Подкрепившись в пути сухарями и приятелем, он заплутал и сгинул в непроходимых топях Мордовии.
Чавкающая жижа всасывала его целый день, дойдя к вечеру до подбородка. В багряных лучах заката неудалого беглеца нашла Болотная Недотыкомка*. Заценив выгодную диспозицию, она ухмыльнулась, сверкая красными зенками.
*Клоачное яйцекладущие из отряда зверозубых гетеротрофов. – Прим. зоолога.
Разинув пасть, мерзкий зверь срыгнул в охваченное ужасом лицо отца такой смрад, что тухлый запах трясины показался ему ароматом пятой Шанели*. Жёлтые клыки впились в чёрные очи и по лицу цыгана потекли пенящиеся струйки крови. Он начал проваливаться в темноту, но закричать уже не смог. В ответ на его боль и обиду зловещая чернота огрызалась фосфорическими всполохами.
*Запах схож с духом Красной Москвой, если на её стакан добавить три капли винного уксуса и выпить залпом. – Прим. парфюмера.
Смышленый не по годам Шакал донёс на, взрастившую его, бабку, не держа её за человека. Надеясь на достойную моржу, он рассказал властям о початой банке леденцов хранящейся у неё под матрасом. Обыск показал, что старая лиса прячет ещё в чулке, потрепанную, как её жизнь, трёхрублёвую ассигнацию на похороны, а за ухом атомную пятку Беломора на чёрный день. Всё было описано и конфисковано революцией в лице Большой Зары. Живучая приживалка склеила ласты от волнений.
Спустя неделю Якову выдали за наводку полжмени слипшихся монпансье и одну пяточную тягу. Вечно недовольный сквалыга посчитал, что его обошли с родными гробовыми. Как заслуженный борец со старым режимом, он имел беспрепятственный доступ в правительственный шатёр и явился без предварительной записи. Шакал припомнил, до кучи, обещанный ему велик и курево и, громогласно требуя справедливого распределения доходов, молча полез под юбки главенствующих тёток.
Претензии были приняты к сведению, а переговоры блокировали медведем без намордника. Правительству надоел настырный характер глупого баклана и на закрытом партсобрании на него завели персональное дело. Тайным голосованием он был изгнан из партии, двумя голосами, при одном воздержавшемся, хотя результат счётной комиссии, расходился с обнародованным экзит пулом.
Воздержавшаяся Роза, отдала мальцу дань за молчание о её недавнем позоре. Это случилось, когда она возвращалась навеселе с дальнего хутора от давнего полюбовника. Летя по тропинке вприпрыжку, девушка беззаботно напевала посреди ночи:
– Хорошо живёт на свете Вини Пух…
В глухой чащи подле старого дуба её внезапно остановил леденящий душу свист. Из тени появился Шакал в окружении сексуально озабоченных единомышленников. Сбившись в стаю, ради общей цели, они представляли серьёзную опасность, даже для физически крепкого мужчины. По кивку цыганёнка прыщавые и слюнявые юнцы по-шли на абордаж всем колхозом.
Красавица попыталась скрыться бегством, но была сбита с ног подлой подножкой. Тогда она попробовала договориться с насильниками по-хорошему, но её лишили слова, цинично заткнув рот, её же трусиками. Попавшейся Розанчик был вынужден попустительствовать принуждению, несмотря на категорическое несогласие. Орудуя без атаса, стопкомитет растянул пуфик на мельничной карусели по полной про-грамме*.
*По два раза каждый член преступной группировки, а гнусный ловелас Яшка – пять. Он три раза юркнул вне очереди, ссылаясь кулаками на южный темперамент. – Прим. участника.
Навязанная силой процедура на сырой земле-матушке, длилась более трёх часов и сопровождалась массовой миграцией вшей. От частой смены наездников у жертвы произошло защемление седалищного нерва и обострился радикулит. Зато благодаря благородному молчанию Шакала и его свиты, неприличные детали грязной истории не стали притчей во языцех у таборной общественности.