Жучок был так стар, что Елена Семеновна уже и не помнила его котенком, - казалось, он всегда был взрослым, спокойным, любящим спать в тепле. Он был все еще по-своему красив - черный с атласным блеском, с круглой лобастой головой и мудрыми, хотя и несколько потускневшими золотистыми глазами, - но некогда роскошный хвост изрядно оплешивел, а в пасти не хватало нескольких зубов, отчего кот нуждался в разваренной мягкой пище, и хозяйка протирала ему рыбу, как ребенку, тщательно выбирая косточки. Вообще-то кот был животным ласковым и безвредным, но в последнее время стала исчезать его природная опрятность: он частенько гадил мимо своего ящика, высыпал "продукцию" на полу в ванной и с виноватым видом шел к хозяйке каяться, и она, кряхтя, сгибала больную спину, все чаще убирая за ним. Он стал неуклюж, да и видел хуже, поэтому, с трудом забираясь на любимые высокие места, сбрасывал и разбивал иногда вещицы, столь любезные сердцу Елены Семеновны: вазочки, статуэтки, подсвечники. Кормить его становилось все труднее; к тому же к старости кот стал разборчив и капризен, а покупать такую дорогую рыбу женщине было не по карману. А когда начались перебои с пенсией, Елена Семеновна стала просить в долг у соседей, и они, понимая, что просит она на рыбу коту, неодобрительно качали головами. Наконец соседка сказала однажды, отказывая в ссуде:
- Содержать кошек при такой нищете - непозволительная роскошь!
- Что ж поделать... Его ведь еще покойный муж принес, с ним столько
связано, - сокрушенно развела руками Елена Семеновна.
- Сантименты, - отмахнулась соседка. - Хватит, пожил. Это больной и дряхлый зверь, от него только вонь и неудобство. Ему нужно сделать укол и усыпить.
Это показалось Елене Семеновне таким чудовищным, что она предпочла не понять:
- Как это - укол?
Соседка досадливо пожала плечами:
- Сейчас многие так делают. Животных просто невозможно содержать - слишком дорого. А на улицу выбросить - не у каждого совести хватит. Лучше уж усыпить.
Елена Семеновна ушла возмущенная и на последние деньги купила коту минтая. Но через несколько дней Жучок, вспрыгивая на телевизор, сорвался, зацепился за салфетку и сбросил на пол единственную непроданную хрустальную вазочку - подарок мужа к сорокалетию Елены Семеновны. Она собирала осколки и плакала, а кот виновато терся о ее ноги и смотрел на нее своими мудрыми, все понимающими глазами, словно прося прощения за то, что еще жив.
И тогда она убедила себя, что иного выхода нет.
В веткабинете были две женщины: врач - немолодая, с усталым лицом - и коренастая краснолицая санитарка. Волнуясь, Елена Семеновна расстегнула молнию сумки и достала кота. Он смотрел на нее мудрыми глазами и был совершенно спокоен, чувствуя тепло ее рук. Заикаясь, с трудом подбирая слова, Елена Семеновна почему-то стала объяснять этим женщинам, что кот стар, болен, и гуманно прекратить его мучения.
- Только сделайте так, чтобы он не страдал, - наконец закончила она.
Усталая женщина что-то записала в журнале, подняла равнодушное лицо и назвала цену.
- Сколько? - задохнулась Елена Семеновна. - Так дорого?..
- За хвост да об стенку, конечно, дешевле, - неодобрительно усмехнулась
краснолицая, и Елена Семеновна, в ужасе покосившись на ее голые мощные руки, достала кошелек. Санитарка развернула пахнущий хлоркой неопрятный мешочек, и кот без всякого сопротивления позволил положить себя туда, твердо зная, что от хозяйки не может исходить никакого зла для него.
Она вернулась домой, разморозила остаток кошачьей рыбы и зажарила ее для себя. Съела, невольно удивившись ее безвкусию и тому, что Жучок мог питаться ею годами. Включила телевизор и села в кресло. Шел какой-то концерт, не привлекший ее внимания. Неожиданно ей с отчетливой ясностью вспомнилось, почему кота назвали Жучком. Муж, принесший домой крохотного котенка, счел его кошечкой и назвал собачьей кличкой - ЖУчка, потому что так звали черную собаку его детства. А когда под хвостиком обозначились два черных помпончика, ЖУчку переименовали в ЖучкА. А потом погиб в Афгане сын-офицер, потом невестка вышла замуж и увезла внуков в другой город, который вдруг оказался в чужой стране, и вся любовь и нежность мира замкнулась для стариков на маленьком черном звере.
- Ничего, - сказала себе Елена Семеновна. - Уходят люди, уходят звери. Переживу - и не то переживала. К внукам поеду.
И тут же подумала, что не поедет к ним никогда, потому что это чужие равнодушные люди, уже взрослые, давно забывшие ее.
- Значит, чаще буду ходить к подругам, - решила она. И поймала себя на том, что ничто не мешало ей делать это раньше: кот не ревновал, не устраивал скандалов, как, впрочем, и муж. Звери вообще часто перенимают черты тех, кого любят, а Жучок преданно любил хозяина и с трудом пережил его смерть. Когда мужа выписали после операции - умирать дома, -кот почти все время сидел рядом с его подушкой, глядя в глаза, и сухая желтая рука старика покоилась на черной шерстке...
- А я ему рыбы пожалела, - вдруг без всякой связи сказала Елена Семеновна. Заставила себя подумать, что это не так, что дело не в рыбе, что надо по одежке протягивать ножки, что кот был стар и болен, что гуманно... Словом, повторила то, что с таким трудом пыталась объяснить ветеринарам, которым, в сущности, было наплевать на все ее объяснения.
- А может, он еще жив? - робко спросила она себя.
Назавтра с самой рани она кругами ходила возле ветлечебницы и бросилась навстречу санитарке, лишь та показалась на углу:
- Помните, вчера, кот черненький...
- Что, шкуру хотите взять? - неприязненно перебила-краснолицая. - У нас это не принято. Да и какая с него шкура, старый уже.
- Его уже ... усыпили? - Елена Семеновна хотела сказать «убили», но вовремя опомнилась.
- А что мы, держать его будем? Сразу и вкололи.
- А он... не страдал?
- Да вы что, совсем головкой тронулись? - разозлилась женщина. - Отстаньте со своей дохлятиной, идите к черту! - и, обратясь к подошедшему врачу, возмущенно закончила: - Сначала к нам приносят, а потом шкуру требуют!
Елена Семеновна вытерла глаза и побрела домой. По дороге хотела по привычке купить минтая, но вспомнила, что уплатила за укол последние деньги. Да и зачем ей эта безвкусная рыба?.. И все-таки у нее осталось чувство, что она не сделала что-то необходимое.
Она открыла дверь и вошла в свою опустевшую квартиру. Долгие годы ее встречал Жучок, деловито обследовал сумку, отходил разочарованно и немного обиженно, если в ней не было ничего достойного кошачьего внимания, или сдержанно радовался, что она пришла, что поговорит с ним, погладит и накормит. Теперь в доме стояла гробовая тишина. Чтобы разрушить ее, женщина включила телевизор и стала смотреть утреннюю программу. И вдруг ощутила на безвольно упавшей руке теплое мягкое прикосновение. Резко обернулась и на краю поля зрения отметила что-то вроде метнувшегося черного пятна.
- Жучок?..
Горько усмехнулась, но все-таки повернула голову и осмотрела углы. Дом был пуст, только бессмысленно светился экран телевизора. Женщина тупо смотрела, пытаясь отвлечься, какой-то надоевший сериал, но не понимала ни слова, словно не было дубляжа. Она всматривалась в лицо актрисы и вдруг поняла, что сквозь него просвечивается другое - нет, не звериная морда, а именно лицо Жучка. Кот смотрел на нее с экрана мудрыми, все понимающими глазами и прощал... все прощал.