Современный человек относится к вещам практично, без лишних эмоций и переживаний. Вышедшие из моды, они, без сожаления выбрасываются или переходит в разряд невостребованного резерва. Фабричные вещи не несут в себе тепла человеческих рук, энергетики мастера. Нет в них души.
Люблю иногда побродить по развалам «блошиных рынков» и антикварных магазинов, подержать в руках старые вещи, ощутить аромат времени. Странным образом понимаешь, что случайная и ненужная на первый взгляд вещица - близка и дорога тебе, привычно «ложится в руку», вызывает какие-то неясные, словно скрытые временем ощущения и воспоминания. Возможно, это и есть память поколений, а может просто причуды «заядлого собирателя». В любом случае, в моем детстве к вещам относились иначе.
В доме моего деда, в углу за «шафой» стояли черные «демисезонные» сапоги. Квадратные носы, небольшой каблук, высокие голенища, молния, мягкая кожа, на натуральном меху. Были они заграничного пошива – югославские или итальянские. Уже и не помню. Куплены сапоги, по большому блату. Отсюда и отношение к ним – бережное, даже трепетное. Детям разрешалось смотреть на сапоги из далека. Все попытки потрогать, а тем более надеть, строго пресекались старшими. Надевал сапоги дед крайне редко, берег. Только по случаю, а таковым являлась поездка к брату или родственникам жены, моей бабки.
Фетровая шляпа, начищенные до зеркального блеска сапоги, отутюженный костюм – весь этот «праздничный строй», только по большим праздникам. Дед гордился сапогами, говорил, что им десять лет, что им «сносу нет». Такая хорошая «обувка», не жмет, не режет. Зимой ноги не мерзнут. Красота!
На каждый день были тяжелые кирзовые. Я, тогда семилетний мальчишка, с большим трудом их поднимал.
Летом дед доставал сапоги. Вынимал из них скрутки газет, «чтобы форму держали». Брал черную «ваксу», специальную щетку и не без удовольствия, подолгу чистил. Делал он это сосредоточено, словно, что-то очень важное, при этом смешно «оттопыривал» губу. Так, в минуты раздумий поступала моя мама. Иногда, то же самое делаю и я.
Ещё передалось мне от деда бережное отношение к вещам. Они платят мне той же монетой. Не теряются, долго и с удовольствием носятся. «Обжив» одну вещь, долго привыкаю к новой.
Руки у деда были большие и сильные, с вздутыми венами и грубой кожей на кончиках пальцев. Работал он всю жизнь поездным электриком на железной дороге. Мог на спор голыми руками проверить напряжение в сети. Был хорошим рассказчиком. Любил дорогу и голубей. Выйдя на пенсию, с тоской в глазах, провожал убегающие вдаль поезда. Жили мы рядом с железной дорогой. И только голуби да внуки были ему отрадой. Возьмет, бывало, в руки белую голубку, запрокинет голову в синее небо и как засвистит, подзывая голубя. Ждет, когда он из заоблачных далей камнем бросится к своей «подруге» на землю.
Чистил дед сапоги и что-то напевал себе под нос. А я сидел в уголке на стуле, обхватив руками коленки, и с завистью смотрел. Однажды, перехватив мой взгляд, дед предложил примерить «обувку». Радости не было предела. Правда, сделать несколько шагов я так и не смог - сапоги сваливались с ног. Чувство гордости переполняло мою «мальчишечью грудь». Был он всегда добр ко мне.
-Вот подрастешь и будешь носить, говаривал дед. А пока – «сымай сапоги». Это называлось «ставить на консервацию». Прошли годы. Не стало деда. Разлетелись его голуби. Осенью на семейном совете родители решили купить мне, старшекласснику, новую зимнюю обувь, тогда и вспомнили о дедовских.
- Что уж, теперь? Носи, проворчала бабка и протянула мне сапоги. И не беда, что вышли они из моды. Носил я сапоги с гордостью. Правда, не долго. Хоккей, ледяные горки и сугробы сделали свое «мокрое» дело. К таким испытаниям изнеженные за долгие годы «консервации» сапоги были не готовы. К концу зимы они «прохудились» и сиротливо заняли свое место в темном углу. Я немного погрустил и по молодости лет быстро забыл.
И вот сегодня, когда прошли годы, вспомнились дедовские сапоги. Просто так, как картинка из непонятного многим прошлого. Как маленькая зарисовка из прекрасной страны - ДЕТСТВО