Клайв Баркер
Books of Blood Volume 6
(POSTCRIPT):
ON JERUSALEM STREET
Перевод В. Вавикин
Книга крови 6
Постскриптум:
НА ИЕРУСАЛИМСКОЙ УЛИЦЕ
Виберд смотрел на книгу, а книга смотрела на него. Все, что ему рассказали об этом мальчике, было истинной правдой.
- Как вы вошли? – Хотел знать Макнил. В его голосе не было ни гнева, ни трепета, всего лишь любопытство.
- Через стену. – Сказал ему Виберд. Книга кивнула.
- Хотели убедиться в правдивости историй?
- Лишь некоторых.
Среди знатоков непознанного история Макнила пересказывалась почтительным шепотом. Как мальчик, выдавал себя за медиума, придумывая истории от имени умерших, зарабатывая на этом неплохие деньги; как мертвые, устав от подобных насмешек, ворвались в мир живых, неся с собой праведную месть. Они оставили на теле этого мальчика свои надписи – татуированные завещания на его коже, дабы он никогда уже не смог посмеяться над их горем. Они превратили его тело в живую книгу, книгу крови, каждый дюйм которой отражал их истории. Виберд никогда не был доверчивым человеком. Ни одна из историй, которые он знал, не была достаточно правдоподобной. Не была до сегодняшнего дня. Эта история стояла сейчас прямо перед ним. Тело Макнила, вся его кожа, покрытая мельчайшими письменами. Эти раны все еще были достаточно свежими, не смотря на то, что призраки посетили Макнила четыре года назад. Его плоть никогда не заживет.
- Вы увидели достаточно? – Спросил мальчик. – Есть еще больше. Истории покрывают его с головы до ног. Иногда он спрашивает себя, нет ли этих историй под его кожей. Не писали ли призраки на ней изнутри? – Макнил вздохнул. – Хотите выпить?
Виберд кивнул. Может, глоток алкоголя успокоит его дрожащие руки. Макнил налил себе стакан водки, сделал глоток и налил стакан для гостя. Пока он делал это, Виберд успел разглядеть, насколько плотно испещрен выгравированными на коже письменами его затылок, лицо, руки. Надписи были между волос. Казалось, даже скальп не смог избежать внимания этих авторов.
- Почему ты говоришь о себе в третьем лице? – Спросил Виберд Макнила.
- Словно его здесь нет, да? Мальчика? – Сказал он. – Потому что его действительно здесь нет. Уже давно нет.
Макнил сел. Выпил. Виберду стало не по себе. Мальчик либо был сумасшедшим, либо играл в какую-то дурацкую игру. Проклятую игру. Мальчик сделал большой глоток водки, затем задал вопрос по существу:
- Что для вас является ценой? – Виберд нахмурился. – Что действительно ценно? Его кожа? – Подсказал мальчик. – Это, то, для чего вы приехали, не так ли?
Виберд допил стакан двумя глотками, но так и не ответил. Макнил пожал плечами.
- Каждый имеет право на тишину. – Сказал он. – Кроме мальчика, конечно. Для него тишины уже не будет. – Он смотрел вниз, на свои ладони, изучая письмена на них. – Истории продолжаются ночью и днем. Они никогда не остановятся. Видите? Они кровоточат и кровоточат. Это никогда не закончится. Никогда не излечится.
Он безумен, подумал Виберд. Теперь сделать то, что он собирался сделать будет легче. Лучше убивать больное животное, чем здоровое.
- Есть дорога, ты знаешь…. – Говорил мальчик. Он даже не смотрел на своего палача. – Дорога мертвых. Он видел это. Темная, странная дорога, полная людей. Не проходит и дня, чтобы он… не хотел возвратиться туда.
- Назад? – Спросил Виберд, радуясь, что мальчик продолжает говорить.
Его рука скользнула в карман куртки, к ножу. Хорошее успокоительное против этого сумасшествия.
- Здесь ничего нет. – Сказал Макнил. – Ни любви. Ни музыки. Ничего.
Сжимая нож, Виберд извлек его из кармана. Глаза мальчики блеснули.
- Вы никогда не говорили ему, сколько это стоит. – Сказал он.
- Две тысячи. – Ответил Виберд.
- Теперь он знает все?
Убийца схватил его за голову.
- Изгнание. В Рио. Сборщик.
- Кож?
- Кож.
Мальчик поставил стакан. Он что-то говорил, но Виберд не слушал его. Тогда он очень спокойно сказал:
- Сделай это быстро.
Он извивался не долго. Вскоре нож нашел его сердце. Смерть пришла раньше, чем мальчик успел понять это. Боли почти не было. Все закончилось. По крайней мере, для него. Для Виберда все только начиналось. Нужно было, по меньшей мере, два часа, чтобы снять с мальчика кожу. Когда дело было сделано, он плотно свернул кожу и убрал ее в чемодан, принесенный специально для этого. Он чувствовал себя усталым. Завтра он должен был лететь в Рио. Там его дом, там часть денег за работу. Тогда, Флорида.
Он провел вечер в маленькой квартире, которую арендовал на несколько недель. Он наблюдал и планировал, готовясь к сегодняшнему дню. И вот теперь, когда дело было сделано, он был рад уехать. Он был одинок здесь, и предстоящий отъезд наполнял его нетерпением.
Он спал хорошо, убаюканный вымышленным ароматом апельсиновых рощ. Лишь просыпаясь, он чувствовал запах чего-то другого. Не сладкого, словно пахла сама комната. Он попытался дотянуться до выключателя лампы справа, но не смог. Теперь по всей комнате раздавались всплески. Он сидел на кровати, тщетно пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то. Спустив ноги на пол, он встал. Его первой мыслью было, что он не закрыл кран и затопил всю квартиру. Он был по колено в теплой воде. Черт бы побрал все это! Он пробрался к двери и щелкнул выключателем. То, в чем он стоял, не было водой. Слишком густая для воды, слишком блестящая, слишком красная. Он с отвращением вскрикнул, и двинулся к двери, чтобы выйти, но дверь была закрыта. Он что есть сил бил в крепкую древесину, прося о помощи, но никто не слышал его. Горячий поток, вращаясь, достиг уже его бедер. Он пытался найти источник. Чемодан. Он оставил его на бюро. Источник был в нем и кровоточил из всех швов и замков, словно сотни злодеяний совершались внутри него, рождая кровавые потоки, затапливающие комнату. Виберд попытался открыть дверь в ванну. Заперто. Окна – ставни неподвижны. Кровь достигла его талии. Большая часть мебели плавала. Виберд не знал, что делать. Он судорожно сжимал свой чемодан, надеясь остановить хлеставшие из него потоки крови. Но от этого она начинала течь еще сильнее, грозя разорвать швы. Истории продолжаются, говорил мальчик. Они кровоточат и кровоточат. Теперь уже ему казалось, что он слышит их в своей голове. Множество голосов, и в каждом своя трагическая история. Наводнение прижало его к потолку. Он пытался держать подбородок выше пенящегося потока. Дюйм воздуха, которого не станет уже через минуту. Это была его история. Он закричал, умоляя кошмар остановиться, но другие голоса заглушили его. У них были свои истории. Его же упиралась поцелуем в потолок. Воздух закончился.
У мертвых есть свои магистрали. Они проложены вне наших жизней. Поезда-призраки, вагоны-мечты, они несут поперек пустоши души погибших. У них есть указатели и мосты. Магистрали и пересечения. Именно в одном из таких пересечений Леон Виберд увидел мужчину в красном костюме. Толпа вела его вперед, и лишь когда он оказался ближе, то понял свою ошибку. Мужчина не носил костюм. У него не было даже кожи. Это не был мальчик Макнила. Он ушел отсюда давно. Это было другой человек, с которого сняли кожу. Леон упал возле мужчины. Теперь они были вместе. Мужчина сказал, что оказался здесь из-за шурина и дочери. Леон рассказал ему свою историю. Это принесло облегчение. Не потому что он хотел, чтобы его запомнили, просто это освободило его от истории. Это больше не принадлежало ему. Не принадлежало той жизни и той смерти. Теперь у них были другие дела. Дороги, чтобы путешествовать по ним, блики, чтобы испить их до дна. Он чувствовал, как расширяется пейзаж, чувствовал, как содрогается воздух. То, что сказал мальчик, было правдой. У мертвых есть свои магистрали.
Только жизни их уже закончились.
конец