Ой, вы, травы мои луговые. 15. Бурьян-трава.
Бурьян, как и полынь, тоже носит почетный титул-приставку «трава»: бурьян-трава. Правда, по другой причине: полынь – за вездесущесть, бурьян – за никчемность. Однако прежде всего нужно сказать, что полынь – это самостоятельное растение, а бурьян – это совокупность трав, объединенных в общее название за второстепенность места обитания: свалки и руины. И потому суть бурьяна следует искать не в биологии, а в культуре и традициях народа.
К ботанике имеет отношение только состав трав, входящих в бурьян. В каждой природной зоне он, разумеется, свой. Поскольку мое детство прошло в двух природных зонах, то в каждой из них был свой бурьян. В лесном Подмосковье в его состав входили в основном чернобыльник, горькая полынь, сныть и марь белая. Однако бурьян Подмосковья встречался лишь на кучах древесного мусора да на заброшенных участках дач и домов, а потому душу особо не волновал. Совсем другое дело – бурьян в безлесной, степной зоне…
К югу от Оки бурьян – это отшельник или, как теперь говорят, «маргинал». Когда люди не хотят помнить свою историю, этим занимается бурьян. Если, идя по земле, я вижу буйные заросли бурьяна, значит, здесь по меньшей мере несколько лет тому назад кипела жизнь: свалки возникают там, где что-то делается, производится, строится. Образующийся при этом мусор свозится за дорогу или ссыпается в какой-нибудь овраг, и через несколько лет на удобренном пОтом мусоре пышной копной разрастается бурьян. А люди… проходят мимо него…
Помню бурьян на еле заметных неровностях почвы, скрывающих фундаменты некогда шумной и веселой жизни. Кое-где в земле видна еще кирпичная кладка, и рядом нашел себе приют куст красной бузины в окружении роскошного бурьяна. Южный бурьян – это, прежде всего, лопух с огромными, почти круглыми, листьями до метра в диаметре; не раз он служил мне, застигнутому грозой, отличным зонтом. Следом за лопухом идет пустырник, и только на третьем месте стоят горькая полынь с чернобыльником. Иногда к ним еще примазываются чертополох с татарником – научившиеся в совершенстве охранять свои сладкие душистые цветы от притязаний человека…
Но особую грусть вызывает у меня бурьян, покрывавший огромное старое кладбище на родине моих предков – в деревне Малыни Тульской области. Каменные надгробья не позволяли распахать огромное пространство под поле, так они и прожили века. В середине двадцатого века (а может, и раньше) рядом со старым кладбищем было создано новое. И частенько, захаживая на старое кладбище (1955 г.), я уже не видел на нем никаких следов посещения человеком – значит, мало кто здесь бывал (к сожалению).
Тогда, в четырнадцать лет, я еще не имел никаких настоящих знаний по истории Руси – еще не был способен к самостоятельному чтению истории... Но, блуждая между старинными надгробьями, я слышал звуки давно ушедшего времени. По древним плитам можно было читать историю не только моей деревни, но и всего края, в частности, Крапивны, Ясной Поляны, Плавска, Тулы. Но, как говорится, что бурьяном заросло, то быльем поросло…
В кустах красной бузины гнездилось несметное количество мелких птиц (иногда по десятку гнезд на кусте) – со своим многоголосым пением, чириканьем и щебетанием. Но это не мешало мне всем телом ощущать абсолютную тишину – мне даже казалось, что в глубоком, еще не запыленном голубом небе я слышал, как плывут облака…
Да… с тех пор прошло много времени. Но оно (время) не смогло стереть древнюю историю моего края – зато потомки, к сожалению, смогли это сделать: как мне писали родственники, с помощью бульдозеров плиты и надгробья с древних могил были использованы в качестве строительного материала! Уже для «новой» истории…
А в моем подмосковном Пушкине на месте давно забытого татарского кладбища (16-17-го веков) были построены многоэтажки. Но жители этого не знают, а я, возможно, последний, кто еще знает об этом факте, им не скажу – пусть спят со спокойной совестью…
И еще раз про бурьян. Для меня южный российский бурьян – это как северные болота: в обоих случаях я находил тишину и покой. Но, увы, теперь уже нам не остается ничего иного, как только помнить…
=================
На фото: Бурьян 1971 года на покидаемых землях в связи с переездом в новый (слева) девятиэтажный дом. Скоро пойдут под бульдозер сарай (с заснеженной крышей), где Вовка-Щелгач «гонял по крышам голубей» (рассказ «Стая бело-розовых»), и наш дом (за сараем), в который я приехал впервые в 1944 году. И все это как ветром сдуло…