Глава 6. Сочетания случайностей.
Стыдно признаться, я почувствовал облегчение. Я никогда не был слишком общительным, предпочитал уединение, даже женился случайно…. Случайно ли? Мог ли я попасть сюда без Лапули? Наверняка, не мог. А Лапуля ведь тоже казалась случайностью.
Я встретил, тогда еще будущую жену, на какой – то конференции. Обсуждались проблемы введения новейших компьютерных технологий в процесс обучения людей с ограниченными способностями. Представляли действительно интересные вещи. Я тоже демонстрировал полезную штуку, ее разработала наша фирма совместно со студентами – дефектологами. Суть была в том, что при помощи сверхчувствительного шлема, надетого на пациента, компьютер мог построить для него индивидуальную программу обучения любой дисциплине. Вместо многочисленных тестов и экзаменов, которые не могут досконально исследовать человеческий мозг, а только внешние проявления в конкретных условиях, мы предлагали универсальный и легкий вариант достижения максимального результата! Бррр! Я в последние месяцы привык думать проще! Наваждение какое-то, и зачем вспомнил? А ведь интересно было! Мог в лаборатории часами торчать после работы, пытаясь зафиксировать (а чем черт не шутит) способность капусты воспринимать окружающий мир! В 30 лет уже нет стремления быть, как все, и, если не обзавелся семьей, можно не смотреть на часы слишком часто.
Но конференция в чужом городе, впечатления и все такое… Человек в новой обстановке часто перестает быть собой, ведь это только несколько дней, люди незнакомые, может мы и не встретимся больше никогда.
Она подошла ко мне в перерыве – тоненькая, элегантная, сияющая. Сказала, что восхищена нашими разработками и хотела бы задать несколько вопросов. Неожиданно, я пригласил ее поужинать. Никогда никого не приглашал, а тут осмелел! Мы просидели часа два в уютном ресторанчике, где я самозабвенно рассказывал, как наш шлем должен функционировать, когда все разработки будут завершены, какие, оказывается, кролики умные, а капуста, наоборот, глупая, и как мне, вообще, приятно общаться с такой интересной собеседницей! Понесло меня на рифы! Она оказалась журналисткой и решила посетить нашу лабораторию лично, но еще до конца конференции у нас начался бурный роман.
Лабораторию, конечно, мы посетили. И сногсшибательный репортаж был написан. А роман наш как–то сам собой утих через месяц, и стало ясно, что пора разбегаться, что мы и сделали мирно и без сожаления, не собираясь больше встречаться.
Еще через месяц зазвонил телефон. Было довольно странно слышать этот всепроникающий звук в два часа ночи, когда на экране мелькали самурайские мечи, а глаза уже с трудом воспринимали информацию. Сначала я, вообще, не понял, почему вдруг ушам стало так неуютно, только после третьего звонка сообразил, что нужно снять трубку.
- Привет!
- Привет… - ответ был автоматический, голос в трубке оказался чужим. Я был уверен, что ошиблись, приготовился выслушать извинения и отключиться.
- Это я! Извини, разбудила, наверное… Но тут такое дело…
- Кто это? – Это вырвалось уже тогда, когда ответ стал ясен, и я торопливо добавил: - Аааа, прости, не узнал спросонья! Рад тебя слышать! Ты здесь проездом? Хочешь заехать?
- Да нет, погоди, я дома. Просто поговорить надо!
- Так давай поговорим…, - начал я, улавливая нотки сомнения в ее приятном звонком, почти детском голосе. – Что-то случилось?
- Нет, то есть да… то есть, ничего страшного… Я беременна.
В мои планы совершенно не входил ребенок. У меня работа, карьера, не время сейчас. Вдохнув поглубже, я собирался сказать что-то мудрое и успокаивающее, когда услышал:
- Я знаю, это неожиданно. У меня никаких претензий, просто хотела, чтобы ты знал. Не бери в голову, все в порядке.
- Это же замечательно! – Это не я сказал, в меня вселился демон, или я сошел с ума! – Здорово! Я так рад! Давай поженимся!
Меня бил озноб, кажется, даже голос изменился, или кто-то другой ворочал языком, пока его незадачливый хозяин собирал мысли в кучу.
- Правда? Обожаю тебя! Правда? Ты не шутишь? – Голос сорвался. За тысячу километров от меня плакала моя будущая жена…
Она приехала ко мне через два дня, наспех уладив дела на работе. Из вещей с ней был небольшой чемодан и кошка Шуся – ласковое и до предела ленивое создание, моментально поселившееся у меня в кабинете за монитором.
Быть женатым оказалось странно, но не плохо. Жена устроилась в местной газете внештатным корреспондентом. Она удивительно легко вписалась в мою жизнь, теперь уже не в качестве прекрасной, но утомительной любовницы, а как хозяйка дома, не пытаясь навязать свои порядки, а только предлагая новые удобства, в виде стиранных и глаженых рубашек, неожиданно чистого зеркала в ванной, печеного мяса с грибами и прочих маленьких радостей, о которых холостяки не подозревают.
Из рассказов друзей я знал, что беременные женщины капризны и требовательны, но страхи не оправдались, - дома было хорошо и спокойно, никто не докучал мне телефонными звонками на работе, не было претензий по поводу поздних возвращений или оставленных на полу в ванной носков. Сотрудники – счастливые обладатели жен и детей, говорили, что так не бывает, что я что-то от них скрываю, может, я и не женился вовсе, может, моя жена – призрак, а может, мне знаком какой – то секрет укрощения. Не было никакого секрета. Просто мы отлично понимали друг друга и старались, прежде всего, не мешать привычному ходу жизни. Она могла полночи что-то писать, полулежа в подушках с ноутбуком на растущем животике, я мог смотреть боевики, вооружившись бутылкой пива и орешками. Нас устраивало друг в друге всё, и единственным недостатком в отношениях было отсутствие любви. Мы, почему–то пришли к выводу, что это не каждому дано, и уж лучше так, чем влюбиться, а потом всю жизнь грызть друг друга за разочарования.
Лапуля родилась неделей раньше срока. Мы уже успели приготовить к ее появлению кроватку, коляску и много всяких нужных и не очень вещей, половину которых нам свезли заботливые друзья, успевшие познать радость отцовства и материнства несколькими годами раньше. Кроме подарков, мы получили кучу наставлений и обещаний помогать в дальнейшем.
Последние дни до родов жена проводила в постели, спала и писала статьи, ноутбук жил с ней, да и кошка временно оставила мой монитор, теперь ее место было у животика, который временами пинал удивлённую Шусю. Ночами же я часто слышал шаги – почему-то жене надо было гулять по ночам. Пойди, пойми…
Разбудив меня в два часа ночи (дежавю?), супруга совершенно буднично сообщила:
- Пора.
И мы поехали в больницу. Я смутно представлял, что нас там ждет, вел машину, сосредоточенно глядя на мокрую дорогу, в которой отражались фонари. В больнице тоже все было буднично, ощущение чуда не пришло, жутко хотелось спать. Я стоял рядом с женой, как робот, наблюдая происходящее, которое волновало не больше, чем действие заурядного фильма. А потом появилась ОНА! Моя Лапуля!
Услышав детский крик, я, будто, проснулся. Спала пелена, и жизнь стала другой! Наверное, я сильно перетрусил, потому и тормозил в последние несколько часов, а сейчас все внутри взорвалось эмоциями. Мне дали мою дочку, я совершенно не знал, что с ней делать, но одно было ясно – вот она – моя первая любовь. Малышка перестала плакать и смотрела серыми глазищами, потешно поджимая губки, как будто собираясь возмутиться и высказать свое "фи".
Жена что-то говорила, я ей что-то отвечал, все было неважно, кроме Лапули!
Через два дня мы были дома втроем. Пришла моя сотрудница, сама уже 10 лет, как бабушка, по-моему, она решила взять шефство над молодыми родителями. Мы не возражали, а малышка благосклонно приняла первую ванну и таращилась на всех с любопытством. Сотрудница объяснила, что девочка пока нас не различает, просто смотрит. Но я-то знал – дочка смотрит на меня особенно нежно, вот!
Больше я не засиживался на работе допоздна, очень хотелось пообщаться с малышкой. А она отвечала взаимностью. Первая улыбка предназначалась мне! Первое слово, произнесенное в неполные девять месяцев, было, конечно, "папа"!
Вечерами мы вместе смотрели боевики. Точнее, я смотрел, а моя кроха спала, прижавшись бархатной щечкой к моей груди.
Жена, конечно, тоже обожала малышку. Но, во-первых, она дала Лапуле имя, которое мне не понравилось. Я так ни разу и не назвал дочку по - имени, не вязалось оно с этой бесконечной нежностью! Так и стала малышка Лапулей. А во-вторых, в-третьих, и в-четвертых, я понял, что для меня дочка – это, как новый виток эволюции, и мне жутко не хотелось (хоть и звучит это глупо), чтобы кто-то, кроме меня, имел для нее значение! Умом понимал, что девочке нужна мама, что одному мне не справиться, что мне и так жутко повезло, но вот в душе грызли мыши….
Виток эволюции завершился. И вот мы вдвоем неизвестно, где. То есть, это мы раньше были неизвестно, где, теперь – то мы здесь. И, удивительное дело – нам хорошо!