Больше всего Максим любил пересчитывать деньги из копилки. Сначала деньги помещались в банки, бутылки, коробки, но потом, когда умерла его бабушка, к нему по наследству перешел ее сундук. Туда он ссыпал все перепадаемые ему средства, не пересчитывая, с удовольствием видя, как их становится все больше и больше. И только тогда, когда их стало очень много, он решился пересчитать и застонал от удовольствия – в нем оказалась куда большая сумма, чем он ожидал. Теперь он не мог заснуть, не пересчитав свое богатство. Вначале там были только рубли, но со временем появились доллары и евро. Максим мял в руках пестрые бумажки и целовал их, а когда кто-либо просил у него в долг – никогда не давал, или же требовал бешеные проценты. Из-за такого отношения, люди стали отворачиваться от него, а затем и друзья покинули его. Мать, умирая, сказала: «Максимушка, жалею я очень, что не приучила тебя Бога любить и верить в Него». На что сын ответил ей: «In God we trust» - своей любимой фразой, которую он прочитал на долларах…
Максим не доверял банкам, а потому никогда не пользовался их услугами. Каждое утро перед работой он открывал драгоценный сундук и наслаждался зрелищем. Но постепенно его стал обуревать страх, что он может все это потерять, и он перенес постель с кровати на сундук и теперь спал на нем. С каждым днем денег становилось все больше, потому что он стал заниматься грабежами и мошенничеством.
У Максима стали трястись руки, если он не откроет свое хранилище и не погладит деньги…. Он бросил работать и теперь промышлял только воровством. И вот, вернувшись с очередного «дела», он нашел свою квартиру открытой, внутри все было разбросано. Со страхом он вбежал в свою комнату и закричал. Страшно закричал, поскольку сундук, где хранились его сокровища, был выдвинут на середину комнаты, открыт, а внутри ничего не было. Страшный вой вырвался из него, он упал на пол и стал биться в припадке. Ужасный звериный вой напугал соседей, которые вызвали милицию.
… И когда в душе у Максима ничего уже не осталось, он накинул на люстру петлю и… повесился.
«Страшно, когда люди продают душу этим проклятым бумажкам, - еще долго судачили бабушки из его дома. – А потому счастлив тот не у кого много, а кому хватает…».