Итак, место действия – общага химико-технологического института. Раннее утро. Уборщица ходит по этажу и громко и нецензурно возмущается заблеванностью стен и пола, поминутно упоминая при этом керосин. Действительно, в гуляющем по коридору амбре тона керосина присутствуют. Потом она наполняет ведро водой, окунает в него швабру и принимается за свою постылую работу.
Я возвращаюсь в комнату, где на соседней с моей кровати ангельским сном дрыхнет Петя Яковлев. Удивительно, почему они все в Якутии Яковлевы да Софроновы?
Вчера Петя пришел из института радостно-возбужденный. До сессии далеко, стипендию давали на прошлой неделе. Не собираясь меня томить, из кармана плаща он достает плоскодонную колбу с какой-то жидкостью. Мое безучастие возмутило его крайне.
– Ты знаешь, что это? Это изопропиловый спирт!
Я не стал возражать. Но Петю это ничуть не успокоило.
– Его можно пить!
Меня передернуло. Буквально неделю назад я на коллоидах хлебнул гептилового спирта, набирая его в пипетку. Сказать, что врагу такого не пожелаешь, – ничего не сказать. Это был неописуемый кошмар, каким-то образом дотянувшийся до меня из дантовского ада. Выскочив из лаборатории, я бежал до туалета по нескончаемым коридорам. Я глотал и глотал воду и свирепо полоскал горло. Я хотел умереть. Люди, никогда не пейте гептиловый спирт!
Но в том-то и дело, что спирт, который принес Петя Яковлев, был изопропиловый. Имея свою твердую четверку по органике, я знал, что изопропиловый спирт – единственный, кроме этилового, не являющийся ядом для человека.
– Так ты его пить собрался? – спросил я как можно более простодушно.
Не удостоив меня ответом, Петя поставил колбу на стол и принялся снимать плащ.
У меня и в мыслях не было ему препятствовать, даже когда он, переодевшись и прихватив колбочку, вышел в коридор.
Я торопился в кино, то есть не в кино, а на свидание... Ну, в общем, мы должны были встретиться возле метро.
...Теперь я точно знаю, что изопропиловый спирт не является ядом для человека.
Петя Яковлев мирно посапывает на соседней с моей кровати.